ЖИЗНЬ В ДЕРЕВНЕ
Я - деревенский житель. У меня жена и двое детей. А ещё две лошади, две собаки и две кошки. Я живу далеко от города, далеко от трассы. Между холмами и лесом. А ещё два года назад я был вполне успешным горожанином...
Карьера, пенсия и старость?
Эффект наблюдателя
Из не гуманитарных дисциплин мне всегда нравилась физика. Несмотря на то, что с математикой и геометрией отношения не складывались, по физике я всегда имела стабильную четверку. Видимо, дело в том, что наука это прикладная, понятная и чем-то сродни языку или даже литературе. Не спрашивайте, почему я так считаю – образное мышление, оно такое загадочное. В отличие от алгебры, где за абстрактным сложением, вычитанием и другими действиями я никогда не видела смысла, физические формулы и задачи всегда были для меня конкретными. Физику можно представить, описать, даже нарисовать, а математика – всего лишь набор бездушных и непонятных «закорючек».
Автор начинает цикл рассказов размышлением: «Мы живем в удивительное время, когда к деньгам изменилось отношение. Мы живем в той стране, в которой прекратилось величественное шествие капитала. Мы живем в том государстве, где люди получают деньги за свой труд, а не за что-нибудь другое. И потому деньги получили другой смысл и другое более благородное назначение — на них уже не купишь честь и славу».
Читая рассказы создается впечатление, что герои Зощенко не всегда представляют, откуда берутся деньги. Они рассуждают так:«У нас некоторые хорошо получают. Некоторые по займам выигрывают. Некоторые вообще пес их знает откуда берут деньги. Но что такое богатство — мы мало себе представляем. Мы почти не знаем, что это за состояние, при котором все можно купить, и рушатся все преграды, и нет ничего на свете, чего нельзя пожелать». Есть в этом какая-то инфантильность, детскость: деньги и богатство сами собой неизвестно откуда и как могут свалиться на голову человека. Похоже на поведение ребенка, который требует что-то купить, топает ножкой и не слушает увещевания взрослых.
Мы видим, что деньги, как это ни удивительно, приносят людям большие огорчения. Не берусь, конечно, утверждать. Но факт остается актом.
Быть может, это происходит от злосчастного свойства денег, а может быть, и наоборот - от горестных сторон наших, в сущности, неважных
характеров.
Итак, проливши несколько капель слез и погоревав о падении и гибели многих разбогатевших хороших людей, мы оставляем их, богатых, озаренными несчастьем. Со своей романтической душой вступаем с пылкой надеждой в новый, радостный мир, в котором обитает Любовь. И мы уже слышим топот и робкое дыхание, и трели на гитаре, и кой-какие стишки. И дамские крики. Выстрел. И рев младенца. И, пардон, кажется снова звон денег.
Мы сейчас заглянем в этот мир, который требует некоторой выправки, красоты разных линий, очертаний и внешних форм. Туда, я извиняюсь,нельзя прийти на косолапых ногах и с небритой мордой. Пригладьте свою прическу, - мы пойдем по аллее, освещенной трепетной луной. Вот где, наверное, мы увидим счастье, которое нам искупит огорчения из-за большого количества или отсутствия денег. Дайте вашу ручку, положите её на грудь, успокойте сердцебиение, которое происходит от предчувствия всего хорошего.
Последний ярый ревнитель «отеческой веры»
ЗА ЧТО СОЖГЛИ ПРОТОПОПА АВВАКУМА
Пока писал статью, в голове постоянно крутилось "Че Гевара 17 века". Ну что ж, не лишено логики. Много общего можно найти в их жизненном подвиге. Протопоп Аввакум — был талантливый оратор и полемист, ревнитель «отеческой веры», ярый противник никоновских церковных реформ, который чужд был всяческих интриг и прямо отстаивал свои убеждения.
В нижнем течении реки Печеры, в 20 километрах от современного города Нарьян-Мар, когда-то был Пустозерский острог – первый русский город в Заполярье. Сейчас этот форпост освоения Россией Севера и Сибири прекратил свое существование. Город был заброшен в 20-х годах прошлого столетия. Ни остатков крепости, ни жилых домов в здешних тундрах не сохранилось. Только высится странный памятник: из бревенчатого сруба поднимаются, подобно двуперстию, два деревянных обелиска, увенчанных навесом-голбцом.
Это памятник «пустозерским страдальцам», сожженным по преданию на этом самом месте. Один из них – протопоп Аввакум Петров, одна из самых ярких личностей эпохи церковного раскола, священник, писатель, бунтарь и мученик. Какой же была судьба этого человека, приведшая его в дикий заполярный край, где он нашел свою смерть?
Родился Аввакум Петров в 1620 году в семье приходского священника Петра Кондратьева в селе Григорове под Нижним Новгородом. Отец его, по собственному признанию Аввакума, был склонен к «питию хмельному», матушка, напротив, жизни была самой строгой и тому же учила сына. В 17 лет Аввакум по приказанию матери женился на Анастасии Марковне, дочке кузнеца. Она стала ему верной женой и помощницей на всю жизнь.
В 22 года Аввакум был рукоположен в диаконы, еще через два года – в священники. В молодости Аввакум Петров знался с многими книжными людьми того времени, в том числе и с Никоном, тем самым, который впоследствии станет инициатором церковных реформ, приведших к расколу. Однако до поры до времени их пути разошлись. Никон уехал в Москву, где быстро вошел в кружок приближенных к молодому царю Алексею Михайловичу, Аввакум стал священником села Лопатицы. Сначала в Лопатицах, затем в Юрьевце-Повольском Аввакум проявил себя таким строгим и нетерпимым к человеческим слабостям попом, что неоднократно был бит собственной паствой. Он прогонял скоморохов, обличал грехи прихожан в храме и на улице, однажды отказался благословить боярского сына за то, что тот бреет бороду.
Спасаясь от разгневанных прихожан, протопоп Аввакум с семьей перебрался в Москву, где надеялся найти покровительство у своего давнего приятеля Никона и ближнего царского окружения. Однако в Москве по инициативе Никона, ставшего Патриархом, началась церковная реформа, и Аввакум довольно быстро сделался лидером ревнителей старины. В сентябре 1653 года Аввакум, написавший к тому времени ряд резких челобитных царю с жалобами на церковные нововведения и не стеснявшийся выступать против действий Никона публично, был брошен в подвал Андроникова монастыря, а затем сослан в Тобольск.
Сибирская ссылка длилась 10 лет. За это время Аввакум и его семья прошли путь от относительно благополучной жизни в Тобольске до страшной Даурии – так называли в ту пору Забайкальские земли. Аввакум никак не желал смирять своего сурового, неуступчивого нрава, повсюду обличал грехи и неправду прихожан, в том числе и самых высокопоставленных, гневно клеймил нововведения Никона, которые достигали Сибири, и в результате оказывался все дальше и дальше от обжитых земель, обрекая себя и семью на более тяжелые условия жизни.
В Даурии он оказался в составе отряда воеводы Пашкова. Про отношения с этим человеком Аввакум написал так: «То ли он меня мучил, то ли я ево, не знаю». Пашков не уступал Аввакуму в суровости и крутости характера, и, похоже, поставил целью сломать упрямого протопопа. Не тут-то было. Аввакум, неоднократно битый, обреченный на зимовку в «студеной башне», страдающий от ран, голода и холода, смиряться не желал и продолжал клеймить своего мучителя.
Наконец Аввакуму разрешили вернуться в Москву. Вначале царь и его приближенные приняли его ласково, тем более что Никон в ту пору был в опале. Впрочем, очень скоро стало ясно, что дело не в личной вражде между Аввакумом и Никоном, а в том, что Аввакум является принципиальным противником всей церковной реформы и отвергает возможность спасения в Церкви, где служат по новым книгам.
Алексей Михайлович сначала увещевал его, лично и через друзей прося его угомониться и прекратить обличение церковных нововведений. Однако терпение государя все же лопнуло, и в 1664 году Аввакум был сослан в Мезень, где продолжил свою проповедь, очень горячо поддержанную в народе. В 1666 году Аввакума привезли в Москву на суд. Для этой цели специально был созван церковный собор. После долгих увещеваний и препирательств Собор постановил лишить его сана и «опроклинать». Аввакум в ответ немедленно наложил на участников собора анафему. Аввакум был расстрижен, наказан кнутом и сослан в Пустозерск. За него заступались многие
Это цитата сообщения Бабушка-ладушка Оригинальное сообщение
Схемы для дневника
|
|
Художник Максим Корольков. Больничный клоун, 2019 год
В горле ком и сердце ноет.
Вот тебе задача:
Рассмеши, весёлый клоун
Тех, кто ночью плачет.
Ну давай, весёлый клоун,
Иссуши им слёзы!
Ты же можешь, ты смешной,
Ловкий на курьёзы.
Наступи ботинком красным
На шнурок зелёный,
Растянись в паденье глупом...
Из палаты стоны?
Ну, держись, весёлый клоун!
В горле ком? Держись!
Мрачный хоспис провожает
Молодую жизнь!
Взгляд серьёзен не по детски.
Дети, дети... Боже!
На мгновение улыбнитесь
Над весёлой рожей!
Не смеются? Не смеются!
... Режет болью грудь.
Белым гримом с красным носом
Их не обмануть!
Эта боль в груди у сердца,
Как её унять?!
Если только боль чужую
Посильней прижать?
Если только боль чужую
В свою грудь впустить?
Ах как много этой боли,
Всю не поместить!
В холле тихо. Пациенты -
Мал-малым, сидят.
Под глазами чёрны тени,
Головы блестят.
Ждут, когда прижмёт их к сердцу
Клоун...
Тихо ждут...
Ну давай, больничный клоун,
В этом весь твой труд.
Автор: Константин Солохин
Вот как рассказывал художник об идее своей работы в интервью одному из информационных изданий: «У картины есть предыстория. Несколько лет назад я в компании друзей- артистов оказался в доме-интернате: туда мы приехали развлечь, повеселить ребят и привезли им подарки. Именно тогда, пообщавшись с детьми, от которых отказались родители из-за заболеваний и физических недостатков, мне пришла в голову идея картины о больничных клоунах».
|
 |
|
