Он играл так, что каждая нота прожигала сердце. Его называли наследником блюза и рок-н-ролла. Но за виртуозностью скрывалась история, в которой слава и одиночество шли рука об руку.
Гари Мур со своим Gibson ES 335
Представьте себе картину: конец 80-х, уставший от всего рок-мир, блестящие пиджаки, лосины, лакированные причёски и синтетические синтезаторы, которые лезли своим 12-битным жужжанием в каждый альбом. Гитара тогда уже не казалась центром вселенной, а гитарные герои, казалось, шаг за шагом уступают свое место фонограмме и сходят со сцены. И среди всего этого неонового безумия, вдруг на сену вышел парень с Ирландии, в мятой кожанке, с лицом, будто его только что вытащили из дождя на набережной Белфаста. В руках у него была старая гитара Гибсон Леспол — тяжёлый, как сама судьба, инструмент. Он брал ноту. Не тысячу, не сотню — одну. Он держал ее до последнего. Его звали Гари Мур.
Гари родился в Белфасте в 1952 году, в городе, который к шестидесятым оказался будто на пороховой бочке: политические столкновения, драки на улицах, тревожный шум, ставший частью повседневности. С самого начала он стал играть на гитаре для правшей, хотя сам был левшой, и именно из-за этого у него сформировалась особая техника: пальцы ведущей руки ложились на гриф немного по-другому, цеплялись за каждую ноту чуть иначе, чем у других, и эта жесткость в звукоизвлечении стала в последствии его фирменным стилем, который узнавался с первой ноты. Читать далее
