[200x328]Empire “V”… пятая империя.. или потерявшее первую букву слово Вампир.. Меня, как большого поклонника Виктора Олеговича Пелевина, к этой книге буквально тянуло. И вот прочитал. Впечатлений масса и ни одного однозначного.
Роман показался самым «легким» из всех романов Пелевина. Я прочитал его за пару дней (читал бы интенсивнее, справился бы за вечер). И мне понравилось… другое дело, что книга не произвела того ошеломляющего впечатления, которое производили другие творения ПВО. Уж очень просто все показалось и линейный сюжет и философская составляющая
Как и раньше Пелевин рисует гротескную реальность, населяет ее разными персонажами и вводит в ней свои собственные законы. И нет сомнения, что это та же реальность, в которой вершились романы Generation «П», Числа, Священная книга оборотня и П5. Другое дело, что она «отражена» как-то уж очень блекло. Это уже не мир, это симулякр мира… Может, потому что он уже не раз был описан раньше?
Сюжет мне показался каким-то очень неброским, он представляет собой опередившую время (роман вышел в 2006) пародию на вампирские саги. Главный герой узнает, что «короли мира» - не люди, а вампиры, которые сосут из пролетариата жизненную силу, выраженную в денежном эквиваленте.
И вот здесь начинается самое интересное – та самая гротескно-философская составляющая. И по сути Пелевин не сказал ничего нового, но умудрился собрать очевидные истины, простые аллегории и создать из них очаровательный букет. Эта книга не откровение – она скорее размышление. Размышление о современности, в которой смыслом жизни во всех ее проявлениях становится зарабатывание денег. На это направлена индустрия, реклама, неофилософия, поэзия. Новый мир – мир, где правит капитал, а Бог, лишь побочный продукт процесса выработки баблоса. Пелевин описывает этот мир до мелочей, и не забывает высказать ему приговор, вложив его в уста гастрабайтера с профессорской степенью по теологии.
Роман очень родится с Generation «П» (многочисленные отсылки этому только способствуют), являясь еще одной его гранью. Но ему не хватает того же изящества. Empire “V”, это скорее Generation «П» лайт, с поправкой на время.
Но если сюжетно-смысловую составляющую романа можно слегка покритиковать (хотя правильнее было бы сказать «пожурить»), то вот фирменные пелевинский «юмор на грани стеба» выше всяких похвал. Посвященный Ельцину ресторан, компьютерный сленг, Набоков, которого ПВО много раз поминает и которого откровенно пародирует (когда главный герой учится и «познает» новые слова). Кактусовый Кастанеда, с которым Пелевина не раз сравнивали (сцена когда герой побывав летучей мышью). Другое дело, что в отличие от других романов Виктора Олеговича никаких веществ… Совсем! Я понимаю тех, кто подозревал, что это не он писал!
В общем, роман понравился, но я бы его рекомендовал либо поклонникам ПВО, либо тем, кто ищет интересную «литературную жвачку» (при условии, что следить будете только за сюжетом). А может, такое восприятие романа связано с тем, что читал «Ампир В» я уже после Т, а вот он уже произвел на меня ошеломляющее впечатление.
Уважаемые читатели! В одном из обсуждений возникла тема, решил вынести на общее обсуждение.
С кем из ныне живущих писателей вы бы хотели встретиться? Какой бы вопрос хотели этому писателю (-ьнице) задать?
* с учетом развития интернет-технологий нет ничего невозможного)))
** в упомянутой теме мы обсуждали возможность встречи с Диной Рубиной
[200x319]
Под влиянием одного товарища из ЛиРу пришлось осилить вышеуказазанный труд древнеримского историка Иосифа Флавия. Ник товарища не указываю, т.к. после определённых расхождений между нами
(- в трактовке некоторых вопросов новейшей истории;
- по поводу форм и способов ведения дискуссий на блогах)
общение между нами приостановлено до лучших времён.
Иосиф Флавий «Иудейская война»
(М., Эксмо, 2010).
Страниц больше чем 666.
Цена (в БиблиоГлобусе) – 369 рублей.
И.Флавий – иудей из знатного жреческого рода – волею обстоятельств сначала становится одним из руководителей восстания против римлян, а затем римским пленником. Во время осады римлянами Иерусалима он добровольно трудится начальником службы контрпропаганды римского войска. После взятия и разрушения Иерусалима он становится римским гражданином и римским историком.
Книга читалась тяжело (особенно первая половина), и если бы не природная вредность – я бы вряд ли её осилил. И.Флавий – видимо, также из вредности – не проставлял дат (пришлось привлекать историю Древнего мира и самому ставить даты на полях… карандашиком).
Повествование начинается задолго до Р.Х., хотя начало заявленной иудейской войны датируется 66 г.н.э. Подробно изложено положение в районе боевых действий при Ироде Великом, а также разборки его потомков. Тяжко – но пришлось терпеть.
Веселее стало, когда Веспасиан (ещё не император) двинулся на умиротворение восставшей области. Ещё легче – когда сын Веспасиана (уже императора) – Тит осадил Иерусалим. А может – я просто окончательно вошёл в поток повествования….
Вторая половина книги читалась как боевик. Хотя автор (по сути: перебежчик, для многих – предатель) местами уделял слишком много внимания теоретическому обоснованию своего «предательства». Возможно, и мотив написания всей книги состоит именно в этом (см. о мотивах написания книг - http://www.liveinternet.ru/community/2450664/post137322346/).
Частные выводы (моЁ):
- нет избранных народов! В осаждённых иудейских городах, как везде: милосердие и отвага соседствуют с дрязгами и мерзостными преступлениями.
- историю пишут победители! Даже если руки, прикасающиеся к древней клавиатуре, принадлежат представителю покорённой национальности. Римляне, взявшие и разрушившие Иерусалим, выглядят в книге гораздо более достойно, нежели его защитники – единоверцы И.Флавия.
- не будучи профессиональным историком – не читайте подобных книг! Ибо, без соответствующей теоретической подготовки, обогатитесь только набором кричащих фактов, чётко соответствующих Вашей жизненной позиции.
Этот сонет литературоведы называют одним из первых манифестов символизма.
Что такое символ? Воплощение невоплотимого. Выражение невыразимого. Синестезия (цветной слух) здесь сама по себе символ.
Некоторые исследователи творчества Рембо предполагают существование в детстве поэта букваря с разноцветными буквами. Эта наивная версия всё же наводит на размышления -- все мы родом из детства.
Жан-Никола-Артюр Рембо
"Гласные"
А - черный; белый - Е; И - красный; У -зеленый.
О - синий: тайну их скажу я в свой черед,
А - бархатный корсет на теле насекомых,
Которые жужжат над смрадом нечистот.
Е - белизна холстов, палаток и тумана.
Блеск горных родников и хрупких опахал!
И - пурпурная кровь, сочащаяся рана
Иль алые уста средь гнева и похвал.
У - трепетная рябь зеленых волн широких,
Спокойные луга, покой морщин глубоких
На трудовом челе алхимиков седых.
О - звонкий рев трубы, пронзительный и странный,
Полеты ангелов в тиши небес пространной -
О - дивных глаз ее лиловые лучи.
/перевод А. Кублицкой-Пиоттух/
Выставка уникальных архивных документов великих русских писателей – Михаила Булгакова, Андрея Белого и других, переданных банком ВТБ в дар Государственному литературному музею, откроется на Петровке 28 октября сего года.
В дар музею передано четыре коллекции архивных материалов. Среди них – коллекция документов Михаила Булгакова, которую собрал букинист Эммануил Ципельзон. Один из самых интересных экспонатов коллекции – автограф Булгакова на белой потертой манжете.
Ещё одна коллекция включает фотопортрет Андрея Белого и рукопись писателя – ранее неизвестный комментарий Белого к его переписке с Александром Блоком, которую поэты вели в 1903 году. Рукопись представляет из себя автограф на 20-ти листах большого формата, датированный 5 декабря 1926 года. Этот документ был когда-то перевезен из России во Францию, а теперь вновь вернулся из Парижа в Москву. Кстати, в этом году отмечается двойной юбилей – 130 лет со дня рождения Александра Блока и Андрея Белого, поэтому приобретение документа пришлось как нельзя кстати.
На выставке также можно увидеть архив Виктора Некрасова, архив Льва Копелева и Раисы Орловой, который включает творческие рукописи этой семьи, переписку, портреты, фотографии, личные вещи, а также коллекцию книг с дарственными надписями Солженицына, Сахарова, Окуджавы, Войновича, Искандера, Ахмадулиной, Евтушенко и Вознесенского.
Выставка будет работать по 1 декабря.
Источник: РИА Новости
Для тех, кто знает и любит романс Александра Вертинского "Попугай Флобер" возможно интересно будет познакомиться с литературным прообразом плачущей по-французски птицы.
Итак, Гюстав Флобер, новелла "Простая душа"
[200x315]" ...Такова фатальная роль переводчиков: переводимые ими поэты часто становятся их двойниками. (...) То же произошло и со стихами великого английского лирика Перси Биши Шелли в переводе Константина Бальмонта:личность переводчика слишком уж резко отпечатлелась на текстах изготовленного им перевода.
Не отдельные ошибки (весьма многочисленные) поражают в этом переводе, а именно целая система ошибок,целая система отсебятин, которые в своей совокупности неузнаваемо меняют самую физиономию Шелли.
Все отсебятины Бальмонта объединены в некое стройное целое, у всех у них один и тот же галантерейный, романсовый стиль, и это наносит автору в тысячу раз больший ущерб, чем случайные словарные ошибки.
У Шелли написано: лютня, Бальмонт переводит: рокот лютни чаровницы
У Шелли написано: сон, он переводит: роскошная нега
У Шелли написано: женщина, он переводит: женщина-картина
У Шелли написано: лепестки, он переводит: пышные букеты
Так строка за строкой Бальмонт изменяет все стихотворения Шелли, придавая им красивость дешевых романсов. И при этом приклеивает чуть не к каждому слову какой-нибудь шаблонный эпитет.
У Шелли – звезды, у Бальмонта – яркие звезды
У Шелли – око, у Бальмонта – яркое око
У Шелли – печаль, у Бальмонта – томительные муки
Вся страна под Новый год поет "Я спросил у ясеня..."
Автор строк "Я спросил у ясеня..." Владимир Киршон был расстрелян как враг народа.... Но он сам начал травлю Михаила Булгакова.... Он был протеже Ягоды. Прославлял колхозы и Сталина.
"...а гений и злодейство две веши несовместные.."?
[177x280]15 октября один из самых ярких прозаиков современности, Дина Рубина приезжает в Москву, чтобы представить поклонникам свой новый роман «Синдром Петрушки».
Это последняя, третья книга трилогии, которая создавалась писателем в течение нескольких лет, (Первая - "Почерк Леонардо", вторая - "Белая голубка Кордовы"), и основная тема которой - двоящаяся реальность. Дина Рубина совершила невозможное – соединила три разных жанра: увлекательный и одновременно почти готический роман о куклах и кукольниках, стягивающий воедино полюса истории и искусства; семейный детектив и психологическую драму, прослеженную от ярких детских и юношеских воспоминаний до зрелых седых волос.
В рамках презентации книги состоится встреча с читателями: 15 октября в 18.00 по адресу М.Сухаревская, Малая Сухаревская площадь, 12 , минус первый этаж (магазин «Новый книжный»)
[216x192]
ВСТУПЛЕНИЕ (к теме поста не относится).
Мода (позднесоветского образца) на книги сошла на нет. Лучшие представители поколения, не желающего наследовать небольшие домашние библиотеки, несут книги в библиотеки публичные.
Что делают с книгами "худшие представители" - об этом думать не хочется.
Среди таких книг - не так давно ушедших от старого хозяина и пришедших в гарнизонную военную библиотеку:
"Магеллан", повесть Стефана Цвейга (издательство "Магарыф", Ашхабад, 1986г.)
... обложка картонная, бумага серая - кому такое библиосчастье сейчас потребно?.....
ЦИТАТА № 1. О МОТИВАХ СОЗДАНИЯ КНИГ
"Книги зарождаются из самых различных чувств. На создание книги нас может толкнуть вдохновение, чувство благодарности; в такой же мере способны разжечь духовную страсть и досада, гнев, огорчение. Иной раз движущей силой становится любопытство, психологическая потребность в процессе писания уяснить себе самому людей и события. Но и мотивы сомнительного свойства: тщеславие, алчность, самолюбование - часто, слишком часто побуждают нас к творчеству; поэтому автору собственно каждый раз следовало бы отдавать себе отчет, из каких чувств, в силу какого влечения выбрал он свой сюжет. Внутренний источник данной книги мне совершенно ясен. Она возникла из несколько необычного, но весьма настойчивого чувства -пристыженности."
Специально для Долли_Дурманова (Читальный_зал) :
Согласитесь - достойная шкала мотивов. В т.ч. и для тех, кто профессионально препарирует творения Творцов (а кандидатов в творцы - особенно!)
ЦИТАТА № 2. О ТОМ, ЧТО ТАКОЕ ИСТОРИЯ
"Ибо какое значение имеет подвиг, если он не запечатлен словом; историческое деяние бывает закончено не в момент его свершения, а лишь тогда, когда становится достоянием потомства. То, что мы называем историей, отнюдь не совокупность всех значительных событий, когда-либо происшедших во времени и пространстве: всемирная история, летопись мира охватывает лишь небольшой участок действительности, который случайно был озарен в поэтическом или научном отображении."
Специально для Edvb (Читальный_зал) :
В какой-же мере мы вправе заполнять историческую черноту меж этими вспышками?
Один из лучших писателей ХХ века, «голос Латинской Америки» Габриэль Гарсия Маркес в 83-летнем возрасте издает новую книгу. Она будет называться «Я не собирался произносить речь» и выйдет в Испании и Америке одновременно, – 29 октября.
Книга состоит из речей, написанных по разным поводам, большая часть которых не была ни произнесена, ни опубликована: Маркес всю жизнь избегал публичных выступлений. В свое время на вручении премии за лучший испаноязычный роман он отметил, что нарушает сразу два своих обета: не принимать наград и не говорить речей. Впрочем, его нобелевская речь «Одиночество Латинской Америки» пользуется заслуженной известностью.
В новой книге Маркес будет говорить о проблемах ядерной угрозы, об опасностях, связанных с разрушением природы, о вопросах образования.
Последние 30 лет Маркес живет в Мексике. Предыдущую книгу, «Вспоминая моих грустных шлюх», он выпустил в 2004 г., а два года спустя заявил, что навсегда отошел от литературы и вот уже целый год не писал не строчки.
Источник: Regions.ru
МОСКВА, 7 октября. /ИТАР-ТАСС/. Известный перуанский писатель Марио Варгас Льоса, наконец, стал лауреатом Нобелевской премии по литературе. 74-летний прозаик, входящий в неофициальную литературную "сборную" Латинской Америки, наряду с колумбийцем Габриэлем Гарсией Маркесом и мексиканцем Карлосом Фуэнтесом, в этом трио идеологически традиционно занимает наиболее консервативные позиции. Вместе с тем, Варгас Льоса известен как пламенный антимилитарист, чему немало способствовала суровая школа жизни, пройденная им в военном училище Леонсио Прадо. Далекие от человеческих нравы, царившие в этом заведении, стали темой его первого романа "Город и псы". Выход книги в 1963 году вызвало настоящий скандал в Лиме, результатом чего стало публичное сожжение романа.
Выпускник старейшего перуанского университета Сан-Маркос, в 22 года будущий прозаик получил стипендию в Мадридском университете и 
[443x590]
надолго уехал в Европу, откуда затем перебрался в США.
Однако далекая родина не отпускала его от себя. В 1990 году Варгас Льоса выдвинул свою кандидатуру на президентских выборах в Перу, потерпел поражение от еще более экстравагантного соперника - этнического японца Альберто Фухимори, как известно закончившего карьеру гослидера, сбежав от суда по обвинению в коррупции. Фухимори предлагал своему сопернику пост премьер-министра в своем правительстве, но тот отказался. Принципиальность и признанная даже его противниками моральная чистоплотность писателя не раз приносила ему сложности в отношениях с властью. В знак протеста против декрета, освобождающего военных от ответственности за нарушения прав человека, Варгас Льоса недавно отказался возглавить комиссию по строительство монумента жертвам военного режима в Перу.
На протяжении почти всех 7 десятилетий автор романов "Капитан Панталеон и рота добрых услуг" /1973/, "Тетушка Хулиа и писака" /1977/, антивоенного "Война конца света" /1981/, был удостоен множества различных наград, в том числе премии принца Астурийского, премии издательства "Планета" и других. В последние годы его имя неизменно появлялось в числе негласных претендентов и на самую главную премию планеты - Нобелевскую. И вот, наконец, ожидания оправдалась и "награда нашла героя", которого также часто сравнивают с другим энтузиастом латиноамериканской и ибероамериканской культур - американцем Эрнестом Хемингуэем.
Варгас Льоса признан литературным корифеем про обе стороны океана. Несколько лет назал в самом современном терминале международного аэропорта "Барахас" под Мадридом открылась бронзовая скульптурная композиция, выполненная местным скульптором Мануэлем Вальдесом. Три абстрактные фигуры весом по 2 тонны каждая, похожи на оживленно беседующие женские головы. На торце каждой из фигур, носящих имена "Кокетка", "Реалистка" и "Мечтательница", выбиты отрывки из романов Марио Варгаса Льосы.
Сын писателя оказался гораздо "левее" знаменитого отца. Несколько лет назад Альваро Варгас Льоса опубликовал книгу публицистики по названием "Курс - к свободе". В ней автор, уже сам популярный перуанский журналист и писатель, призывает Латинскую Америку освободиться от того, что он называет "пять принципов угнетения". Публично отец пока ни разу поддерживал идеи сына, хотя и не вступал с ним в полемику. "В культуре каждый идет своей дорогой, главное, чтобы это был достойный путь",- сказал когда-то писатель в интервью корр.ТАСС.
Одно из любимых.
***
Я с дымящей лучиной вхожу
К шестипалой неправде в избу:
Дай-ка я на тебя погляжу -
Ведь лежать мне в сосновом гробу!
А она мне соленых грибков
Вынимает в горшке из-под нар,
А она из ребячьих пупков
Подает мне горячий отвар.
- Захочу, - говорит, - дам еще...
Ну, а я не дышу, - сам не рад.
Шасть к порогу - куда там! - B плечо
Уцепилась и тащит назад.
Тишь да глушь у нее, вошь да мша,
Полуспаленка, полутюрьма.
- Ничего, хорошо, хороша!
Я и сам ведь такой же, кума.
/4 апреля 1931/
Надежда Александровна Бучинская (1876-1952).
Автор талантливых юмористических рассказов, психологических миниатюр, скетчей и бытовых очерков под псевдонимом, взятым из Киплинга - Тэффи. Младшая сестра известной поэтессы Мирры Лохвицкой
Тэффи - "О Дневнике"
Мужчина всегда ведет дневник для потомства.
"Вот, думает, после смерти найдут в бумагах и оценят".
В дневнике мужчина ни о каких фактах внешней жизни не говорит. Он только излагает свои глубокие философские взгляды на тот или иной предмет.
"5 января. Чем, в сущности, человек отличается от обезьяны или животного? Разве только тем, что ходит на службу и там ему приходится выносить разного рода неприятности..."
"10 февраля. А наши взгляды на женщину! Мы ищем в ней забавы и развлечения и, найдя, уходим от нее. Но так смотрит на женщину и бегемот..."
"12 марта. Что такое красота? Еще никто до сих пор не задавался этим вопросом. А, по-моему, красота есть не что иное, как известное сочетание линий и известных красок.
А уродство есть не что иное, как известное нарушение известных линий и известных красок.
Но почему же ради известного сочетания мы готовы на всякие безумства, а ради нарушения палец о палец не ударим?
Почему сочетание важнее нарушения?
Найти родственную душу в океане литературы сложно. С детства люблю читать Даррелла. Его любовь к животным вкупе с талантом литератора и живописца была следствием прекрасных книг о природе, о животных, о людях Как часто я поражалась описаниям природы, тонкому и доброму юмору. Как-то решила подсчитать сколько у Даррелла разных описаний фламинго. Одно из них мне очень понравилось-фламинго, как лепестки розы, несомые ветром. Этот человек с раннего детства знал, чем будет заниматься. Будучи маленьким мальчиком он сказал матери, что у него будет свой зоопарк и на его территории он поселит и маму. Так оно и случилось. В зоопарке Нью-Джерси ,который больше напоминает дикую природу и занимает сотни гектаров, Даррелл построил дом для матери.
Много прекрасных книг оставил Даррелл, жаль что много его проектов по охране животного мира нашей планеты осталось нереализованными.
[384x219]В Москве прошла торжественная церемония открытия первого в России Музея Гоголя
Он расположился в усадьбе Толстых, на Никитском бульваре, в доме, где писатель провел последние годы жизни и где он умер. Правда, предполагалось, что находящаяся здесь городская библиотека будет переведена в другое здание, однако, переезд не состоялся, Так что развернутую на первом этаже экспозицию уместнее назвать мемориальными комнатами при библиотеке, а не полноценным музеем.
Библиотеку планировали переместить в соседний флигель усадьбы. Однако не смогли договориться с арендаторами, у которых договор найма истекает в 2012 году. Может, это и к лучшему. Подлинных экспонатов, имеющих непосредственное отношение к Гоголю, а не так называемых аналогий, в музее раз-два и обчелся. Не сохранилась и подлинная мебель бывших владельцев усадьбы. По состоянию коллекции на сегодняшний день и одного первого этажа с лихвой хватило.
Что же касается мемориальных комнат, то гостиная и спальня Гоголя были оборудованы уже давно. Сейчас к ним добавилась прихожая и несколько анфиладных залов, заполненных некими инсталляциями на тему творчества классика.
Устроители музея явно старались, чтобы он был на волне новейших течений, чтобы посетитель не заскучал, оказавшись просто в стенах, которые помнят Николая Васильевича, и среди предметов его эпохи. Потому даже в спальне (она же и рабочий кабинет) вокруг конторки, подобием которой пользовался Гоголь, укрепили массивные, с пола до невысокого потолка, конструкции из толстого стекла в виде ангела с распростертыми крылами. Чтобы впечатление было еще более сильным, время от времени здесь включают фонограмму с шумом улицы и звоном колоколов.
Источник: Радио Свобода
"В обстоятельствах любви я забываю читать молитвы и утренние газеты. Не знаю, куда утилизировать свои мысли. мне нужен отпуск по уходу за книгой. Изменения происходят по окружности: каждый виток становится всё более живым. Лис-оборотень или искусственная змея, чучело пуделя или самоварный пупсик, исправительный учитель или воинствующие лыжники - мы всегда выбираем, о чем думать. Витки уходят внутрь и сходятся к лавочке, на которой собирается общество книголюбов обсуждать новейшие изобретения по содержанию книг. Книги нужно содержать в особых условиях: во-первых, в темноте, во-вторых не помню, в-третьих, в сопровождении легкой классической музыки. Каждую надо хотябы раз в день брать в руки и что-нибудь в ней читать. Иначе книги начинают хиреть, плохо кушают и совершенно не размножаются. Несколько книг могут составить конкуренцию даже холодильнику по количеству открываний и закрываний. Конечно, молодежь чаще открывает бутылки с пивом, чем книги, но нужно учитывать, что некормленая литература опасна для жизни, даже если ее хозяин мертв. Жизнь то притекает, то утекает. То мы едим, то нас едят. То мы пишем, то нас пишут. Бойтесь волн литературы, от них можно забеременеть!"
Так говорил автор, а писать он не умел. Всё у него было устно, даже поцелуи. Письменные памятники чувствовали его дыхание в темноте и сохраняли свои величественные заблуждения.
Ефросинья подняла голову от страницы, на которой была написана, и насмешливо посмотрела ему в глаза:
- Писатели такие задаваки - думают, что они пуп мира. Быть написанной вовсе неплохо, только немного щекотно.
О.Арефьева. Смерть и приключения Ефросиньи Прекрасной.
Вспоминая сегодня Аркадия Аверченко, перечитала один из рассказов и с досадой заметила, что за 100 лет в школах многое осталось по-прежнему. А рассказ всё равно веселый и блестящий.
*************
Учитель истории Максим Иванович Тачкин сидел, склонив голову к журналу и тихо зловеще перелистывал его.
— Вызовем мы... ну, хотя бы... Синюхина Николая!
Синюхин Николай побледнел, потупил голову, приблизился к кафедре и открыл судорожно искривленный рот.
— Ну-с? — поощрил его Тачкин.
— Я урока не знаю... — смотря в окно, испуганно заявил Синюхин.
— Да? — наружно удивился Тачкин. — Почему? Не можешь ли ты мне объяснить?..
Синюхину Николаю нужно бы было объяснить, что система «от сих до сих» и «повторить то, что было задано в прошлую среду» — настолько сухая система, что она никак не могла заинтересовать Синюхина. Мог бы Синюхин сказать и то, что он пытался несколько раз вчитаться в книгу, несколько раз начинал «от сих», но сухие, не будившие пылкого воображения факты, путались в голове, рассыпались и своей ненужной громоздкостью мешали Синюхину добраться «до сих», до этих милых, манящих каждого прилежного, зубрящего ученика своим уютом и грядущей свободой — «сих».
Синюхин не хотел откровенничать с учителем.
— У меня голова болела... мама захворала... в аптеку бегал...
— Ой-ой-ой, — засмеялся Тачкин. — Как много! А поставлю-ка я тебе, Синюхин Николай, единицу. А?
Он посмотрел внимательно в лицо ученику Синюхину и, заметив на нем довольно определенное, лишенное двусмысленности выражение — отвернулся и задумался...
«Воображаю, как он сейчас ненавидит меня. Воображаю, что бы он сделал со мной, если бы я был на его месте, а он на моем».
...Народная молва придумала легенду, будто гора, узрев совершённое мною злодеяние, вскрикнула и хотела обрушить на меня скалу, дабы раздавить за содеянное тут же, на месте. Но архангел Гавриил удержал скалу десницею своею, поскольку Господь выбрал для меня иное наказание, нежели смерть. Ещё говорят, что тело Авеля я носил на своей спине целых сорок лет. Так вот ничего подобного, разумеется, не было. Всё это послух людской. Не кричала земля, не сходил архангел, мой брат просто упал и затих. Я бросился к нему, попытался поднять, привести в сознание, но всё оказалось напрасно, он был мёртв. Когда я осознал это, то бросился бежать. Я испугался и не знал, что мне теперь делать. Долги можно отдать, можно найти другую любовь, можно изменить свою жизнь, но нельзя воскресить человека. То, что произошло, было непоправимо. Так просто и так бесповоротно. Один удар, и уже не изменить, не искупить, не отмолить, не исправить, ничего невозможно. Страшно! Как это страшно!
КАИН
[200x336]