Здравствуй, мой дорогой Н.!

Сегодня я решила написать тебе своё первое письмо.

Интересно заметить, что первое оно будет не только из адресованных тебе, но и вообще, в принципе. Я ненавижу писать письма. Помню, в детстве родители сказали перед новым годом: "Доченька, для того, чтобы Дедушка Мороз подарил тебе именно то, что ты хочешь, надо написать ему письмо". Это чуть в моральную травму не вылилось, да-да, я тебя заверяю! Жаль, что ты вряд ли уже оценишь мой подвиг.

Сегодня 1 января 2007 года, а это значит, что тебя нет со мной уже 366 дней и пару часов. С моей-то пунктуальностью только дни да часы считать, верно? Сейчас я думаю, что если бы я знала, что всё будет именно так, как вышло, я бы за час до назначенного времени встречи приезжала и сама ждала тебя. Или ходила бы хвостом за тобой, только бы впитать тебя побольше, как губкой.

Ну, что-то затянула я со вступлениями. Поинтересуюсь тобой. Или как у людей положено в письмах по этикету? Как там у тебя сверху? На звезды, наверняка, удобнее смотреть, чем с крыши? (Боже, знал бы ты, как я скучаю по нашим с тобой летним крышам, с чаем, спорами о бытие и таким регулярно разным молчанием!) И море, как ты без моря? Мы же так и не увидели полноценное. Прокатывают рассказы о нашем Красноярсноярском или тебя засмеяли уже? Хотя, твои рассказы всегда прокатывали, о чем я спрашиваю... Чем ты занимаешься там? Красишь ли небо в синий,  дорисовывая потом облака из баллончиков с белой краской, как мы собирались? А еще, расскажи мне, какого цвета у вас ночь? Мне очень хочется верить, что у тебя всё хорошо теперь.

У меня всё не так уж и плохо. Я так же хожу по разным кофейням в поисках вкусного кофе и молочных коктейлей. Так же пишу никчемные рассказы, складируя в запароленных архивах, обязательно забывая эти дурацкие пароли. Ищу музыку, от которой душу наизнанку выворачивает. Дурачусь, хожу раздетая в сибирские -42, нервирую преподавателей и везде опаздываю. Болею ежемесячно, согреваюсь температурой от отвратительного холода. Теряю телефоны и кошельки. Почти всё по-прежнему. Единственное, что изменилось - цель вырвали, теперь не для кого это всё. Из нового только кошка и место работы. "Лучше бы парней меняла, а не кошек! "- сказал бы ты и был бы, как обычно, прав.

А еще, открою секрет: я научилась находить тебя. Ты не обманул, что не бросишь, я вижу это. Ты остался рядом, только разбросал себя на части. На сегодняшний день я нашла: твои губы у коллеги по работе, твою улыбку - у нового знакомого, твоё чувство юмора - у одногруппника, твою манеру речи - в незнакомой девушке из контакта. Твои руки я видела у преподавателя по философии. А твои глаза - точь-в-точь у моей кошки! Жаль, никак не могу найти твой голос. Не хватает его очень. Но, знаешь, главное, что ты рядом. Ты со мной. Спасибо тебе за то, что не бросаешь.

И, да, если ты не ответишь на это письмо, я постараюсь понять. С неба почта доходит плохо.

Люблю тебя.

Твоя Я.

01.01.2007г.

Первая - наивная, чувственная, эмоциональная, живая. Она редко задумывается о чем-то, всё и так дается ей легко, интуитивно. Переживает часто обо всяких глупостях, людям верит, ценит друзей. Чужую боль чувствует и переживает, как свою.

Однажды, я видела, как она рыдала над умирающим котенком. Это было на аллее, возле ТЮЗа, этой осенью. Кругом были лужи, слякоть. Люди - серые, небо - серое, асфальт - серый. А там, на асфальте, прямо в луже лежал и смотрел на всех беспомощно-грустно маленький черный котенок. Все мимо проходили, отводя глаза. Кто-то безразлично, кто-то виновато, но все одинаково мимо. Она, как заметила тогда, сразу полезла в лужу за ним, ноги промочила, испачкала сапожки, вытащила котенка и прижала к себе. Больше часа отогревала его в руках, замотала в свой шарф, чтобы шерстка хоть немного высохла. Пыталась покормить купленным по дороге бутербродом. До истерического упорства сидела с ним, стараясь помочь, уговаривала жить, шептала что-то, гладила не переставая и плакала, понимая, что не может ничего изменить.

Она бывает как ребенок непосредственная. Смеется заливисто, радуется открыто по-детски, капризничает так забавно, губы надувает и отворачивается. По лицу, как по книге, каждая эмоция читается.

Первая любит Его до безумия. Закусывает губы до крови, когда с Ним не ладится. Заламывает нервно руки, слёз не жалеет, как и улыбок счастливых - когда всё хорошо. Она смотрит на Него, как на солнце, даже жмурится иногда. Обожает Его улыбку и всячески дурачится перед Ним, чтобы развеселить. Мечтает о том, какие у них будут дети: красивые и умные, как Он, с такими же тёплыми глазами, чудесные. Каждое слово Его ловит, как аквариумная рыбка воздух. Чувства рядом с Ним как натянутая струна.

Вторая на дух не переносит Первую и Его. Она цинична не по годам. На всё имеет свою точку зрения, аргументированную и подтвержденную доводами. Не доверяет никому, даже, кажется, себе. Для нее жизнь - игра, а люди - марионетки, на которых можно заработать. Парней меняет, как фигурки в тетрисе, вертит ими, складывает из них строчки, получает баллы и парни исчезают по её желанию. Продает поддельные чувства за деньги и блага, притворяется умело.

Она одинока и в одиночестве находит покой. Эгоистка в полном объеме понятия. Обычно получает то, чего хочет, не стесняя себя рамками морали, нравственности и общественных устоев. Она замкнутая, не делится ни с кем своими проблемами и переживаниями. В облаках не летает, воображение использует лишь для развлечения себя. Любит черный юмор и черный цвет в одежде. Постоянно размышляет о чем-то, анализирует, раскладывает по полочкам, ищет применение новым знаниям. Идеалы - рушит, над религией - смеется, над теми, кто подгоняет себя под общественные рамки - издевается.

Когда она не врет, то либо прямо с ироничной улыбкой говорит, что думает о происходящем, не подбирая мягких выражений, либо просто молчит загадочно, потому что "лучше не знать", что происходит в её голове.

Казалось бы, между Первой и Второй нет ничего общего, но это не так. Обе живут в одном месте - в моей голове.

Надоело, достало, сил нет. Я устала от жизни, как бы смешно это не звучало. Люди - как дешевые бабские романы-пятимянутки. Как плохие игроки - каждое последующее действие очевидно, предсказуемо. Такими даже манипулировать скучно. Блядская зима, блядские  20, блядская жизнь.

Изрезать бы вены на шнурки для ботинок, содрать кожу с лица - на кошельки. Чтобы серые существа, называющие себя людьми, не говорили с сальными улыбками, какая у меня "милая мордашка". Чтобы больше не видеть, не слышать, не разочаровываться, не искать глубинные смыслы там, где по факту нет даже намека на них.

И, кстати, умирать не страшно. Мы делаем это каждый день. Каждый шаг приближает нас к смерти. И нет никакой разницы, куда ты идешь. Нет особого значения, чего ты добился: раньше или позже ты станешь отличным удобрением.

Он - моя мозайка. Интересная, красивая, цветная, из множества таких разных, но прекрасно подходящих друг другу, если правильно соединить, кусочков.

Я собираю его аккуратно, боясь сломать. Внимательно рассматриваю каждую деталь, ищу, откуда она взялась, изучаю. Спешка ни к чему: когда за спиной 100 собранных в спешке паззлов, на 101 хочется наконец получить удовольствие от процесса, а не разочарование от простоты экспоната.

Может быть, картинка, которая получится в итоге, очарует меня так, что больше не захочется искать новые мозайки и тратить на них время, терпение, нервы и усилия. Самая большая сладость - в предвкушении. И никаких обещаний, обязательств и гарантий.

Осень давит, как крепкие объятия любвеобильного тучного друга, и приводит меня в смятение.

Мысли в моей голове продолжают противоречить друг другу, разрывая мне голову. Думать кажется страшно, но когда задумываюсь об этом, понимаю, что всё - глупости. Абсурд всюду какой-то, я сама в этом бреду - бред.

Нашла новое, подходящее нынешнему состоянию слово - атимия. Не могу полноценно чувствовать, пропал аппетит к жизни, как будто перебила его любимыми сладостями. На контрасте с моим эго, окружающие люди так трепетно относятся друг к другу, влюбляются, трипуют от эйфории, сходят с ума от счастья, ревности, переживают, что я отдаленно начинаю понимать механизм зависти. Даже Роботы и Драконы в мультиках ведут себя живее и эмоциональнее, чем я.

Пора просыпаться, но я ненавижу будильники.

"усни со мной и проснись одна"

ненавижу тебя.ненавижу

Процент сумасшедших в нашей квартире увеличится, если ты не придешь.
Процент сумасшедших в нашей квартире увеличится, если ты не придешь.
Процент сумасшедших в нашей квартире увеличится, если ты не придешь.
Процент сумасшедших в нашей квартире увеличится, если ты не придешь.

это, как молитва на ночь.


я хочу себе балкон.

[640x480]
СПОСОБ ПРИГОТОВЛЕНИЯ
Немного пояснения:
В Грузии чурчхелы изготовляют разными способами, а именно: кахетинским, карталинским, имеретинским и т.д.. Каждая имеет свой спецефичиский вкус, так как технология отлична друг от друга.
Чурчхелы изготавливают из очищенных грецких орехов (цельных, половинок, четвертинок), фундука, миндаля, буковых орешков, семян тыквы.
Продукты для чурчхелы нанизывают на ххлопчотобумажную нить длиной 18-25 см с петлей на одном конце для подвешивания. Связка окунается 2-3 раза в специальную массу из виноградного сока.
Чурчхела.
Из винограда выжать сок (можно взять готовый), перелить в кастрюлю, поставить на медленный огонь и варить 2-3 часа, снимая по мере появления пену. Затем снять с огня, остудить и в теплую жидкость всыпать муку, размешивая ее рукой и разминая комки. Масса должна быть однородной. Для повышения сахаристости и лучшей сушки и хранения в виноградный сок лдобавляют сахар. После тщательного размешивания кастрюля вновь ставится на огонь и варить , непрерывно помешивая ложкой или деревянной палкой. Масса должна уменьшиться на ¼ объма. Внешне похожа на кисель, а называется «тАтара» ( в грузинском я зыке ударение всегда на первый слог).
Наиболее вкучными считаются чурчхелы из грецких орехов и фундука. В сваренную горячую татару окунают 2-3 раза связку с орехами. После того как получена желаемая толщина, чурчхелы развешивают для просушки на солнце. Сушку следует вести для того, чтобы чурчхела не липла к рукам, однако ее не надо пересушивать. Сушка прекращается когда она еще мягкая, но не липкая на ощупь.
Просушенные готовые чурчхелы хранят завернутыми в чистую ткань в сухом месте. Излишнее тепло или мороз вредны для них. Завернутые чурчхелы храняться 3-4 месяца не теряя мягкости и выделяя на поверхность тоньчайшую сахарную пудру (становятся чуть белесыми).

я вижу их.
сплетённых в собственных тенях.
боль и страх.вдвоём вдвойне непобедимы.
я не сломаюсь.

недоговорки
переговорки
перешептывания
переглядывания

я уже больше года этой хернёй занимаюсь
сколько можно-то.

и чем дольше жду, тем хуже разворачивается картина
бесит.ненавижу.
катись в пень.



в моей жизни было 6 более менее серьёзных отношений.
в 7й раз должно повести. должно я сказала.

никогда бы не подумала, что не своя музыка настолько может отражать человека
передавать все его настроения, каждую клеточку
слушаю и понимаю, что вот же он!
трясу головой и понимаю, что нет никого. только музыка.
это как-то...странно что-ли..

не умеешь любить - сиди и дружи