"Каждая теория работает, а потому имеет право на существование. Любая концепция судьбы так же работает. Если вы для себя решили, что судьба – это что-то предопределенное, чего вы не в состоянии изменить, значит так и будет. В таком случае, вы добровольно отдаете свою судьбу в чужие руки, неважно чьи, и становитесь корабликом, плывущим по воле волн. Если же вы считаете, что сами творите свою судьбу, тогда вы сознательно берете ответственность за все, что происходит в вашей жизни, на себя. Вы боретесь с волнами, пытаясь управлять своим корабликом. Обратите внимание, что происходит: ваш выбор всегда реализуется. Что выбираете, то и получаете. Какое бы мировоззрение вы ни выбрали, правда будет на вашей стороне. А другие будут с вами спорить именно потому, что и они тоже правы."

(с) Вадим Зеланд

Послушала Мавру. Невероятно изобретательная штучка. Нежная ирония, пленительно-чувствующее мещанство, страсть и бритье, свидания и поиски кухарки - все сплавлено в едином ностальгическом ощущении. Он был влюблен в Судейкину, когда писал это.

Послушала Эдипа и офигела окончательно.

Главное место среди графических работ Бенуа занимают иллюстрации к Пушкину. Художник работал над ними в течение всей своей жизни. Как уже упоминалось, он начал с рисунков к "Пиковой даме" (1898) и потом дважды возвращался к иллюстрированию этой повести (1905; 1910). Он исполнил также две серии иллюстраций к "Капитанской дочке" и в течение ряда лет подготавливал свою главную работу - рисунки к "Медному всаднику" (1903, 1905, 1916, 1922).

Такое пристрастие, разумеется, не было случайным. Своеобразный культ Пушкина вообще был чрезвычайно характерен для деятелей "Мира искусства", в первую очередь для Бенуа. Все они видели в Пушкине как бы живое "воплощение европеизма новой русской культуры".

Мотивируя возникновение "Мира искусства", Бенуа писал: "Нами руководили не столько соображения "идейного" порядка, сколько соображения практической необходимости. Целому ряду молодых художников некуда было деваться. Их или вовсе не принимали на большие выставки - академическую, передвижную и акварельную, или принимали только с браковкой всего того, в чем сами художники видели наиболее явственное выражение своих исканий... И вот почему Врубель у нас оказался рядом с Бакстом, а Сомов рядом с Малявиным. К "непризнанным" присоединились те из "признанных", которым было не по себе в утвержденных группах. Главным образом, к нам подошли Левитан, Коровин и, к величайшей нашей радости, Серов. Опять-таки, идейно и всей культурой они принадлежали к другому кругу, это были последние отпрыски реализма, не лишенного "передвижнической окраски". Но с нами их связала ненависть ко всему затхлому, установившемуся, омертвевшему".

- Обиделась?
- На обиженных воду возят, а я не люблю таскать тяжести.