Я видел синие аллеи
Я шел по ним, когда был одинок
На вас смотрел, вас холя и лелея,
Небрежно слушая машин гудок.

Шли ливни, грозы бушевали
Стихия издевалась как могла.
А вы так гордо стоять не уставали
Вам ваша храбрость помогла.

Я ранним утром видел как,
Вы просыпаетесь, снимая грезы ночи.
Любой прохожий говорил:"Какой пустяк..."
Мне не понять его, как остальных и прочих.

Шло лето мимолетными шагами.
Последний август, тридцатое число
Я понимал, что трачу последние недели с вами!
Былое время навсегда ушло...

Меня печаль брала, не унималась
Ходил в тоске, измученный душой
На вас смотрел, все лучше понимая,
Безумно дорожу последней встречей той.

Зима проклятая, холодная и злая
Вас забрала в далекий край, чужой
И никогда я больше не узнаю,
Как вы там поживаете порой...

Я потерял, навеки, безвозвратно
Не уберег, я все-таки не смог
Цветы! Лишь вы моя отрада!
Теперь я снова, снова одинок...

однажды, кто то во время второй мировой войны сказал:

"Не стоит бояться друзей, в худшем случае они вас предадут. Не стоит бояться врагов, в худшем случае они вас убьют. Бойтесь тех, кто молчит, ибо их молчание кроет в себе много тайн."

"Грехопадение"

Алчности море,
Бездна разврата,
Жадность и зависть...
Нет уж возврата.

Мир погружается
В грешную тьму.
Добро растворяется
В адском дыму.

Души проклятые
Здесь обитают.
Изгнаны ангелы,
Зло побеждает.

Демоном люди
Ныне одержимы.
Ангелы в душах
Отныне победимы.

Время такое. Такие законы.
Другие правители заняли троны.

Акутагава Рюноскэ - афоризмы, высказывания, цитаты и изречения:

Больше всего мы гордимся тем, чего у нас нет.

***

Кто насмехается над другими, сам боится насмешек других.

***

Может быть, совесть источник морали. Но мораль никогда еще не была источником того, что по совести считают добром.

***

Нет более мучительного наказания, чем не быть наказанным.

***

Опасные мысли - те, которые заставляют шевелить мозгами…

***

Проза занимает место в литературе только благодаря содержащейся в ней поэзии.

***

Человеческая жизнь похожа на коробку спичек. Обращаться с ней серьезно - смешно. Обращаться несерьезно - опасно.

***

Человеческое, слишком человеческое - большей частью нечто животное.

Также синей ночью, звезды в небе кружат
Также утром солнце светит с вышины
Только для чего он, и кому он нужен
Мир, в котором люди, друг другу не нужны?

Также гаснет лето и приходит стужа,
И земля под снегом новой ждет весны
Только мне не нужен, слышишь, мне совсем не нужен
Мир, в котором мы друг другу не нужны!

(с) к/ф "Чародеи"

А в Антарктике жаркое лето,
Не избежать в подземелье дождей.
Наверно, война снова где-то,
Тишь у железнодорожных путей

Считая тихонько минуты часами,
Площади меря километром в квадрате,
По Цельсию градусы не совпадают,
Когда на термометр смотришь ночами.

Губительно время для мыслей.
Истребляет, не проронит ни слова.
В теле отсутствует боль даже если,
Дотронуться до оголенного провода.

Звуки гитары в уши бьют эхом,
Хорошо, потерплю, так и быть.
Еще подожду, мне же не к спеху,
Пока не пропало желание жить.

СОВЕТУЮ ВСЕМ ПРОЧИТАТЬ!

2. Был для тебя всем, и похуй, что пил. Мать при всей её исходящей любви всё-таки не совсем то. Фона такого нет. Большой, сильный, в камуфляже. Из третьей по счёту командировки вернулся без левой от локтя руки. Осколок, нагноение, ампутация.

«Инвалид», – вслух читал батя из словаря, - «Больной, нетрудоспособный».

Посмотрел на тебя с весёлым прищуром, и сказал:
- Вот уж хуй вам – больной. И ещё один хуй - нетрудоспособный. Пидоры блядь.
- Витя! – Мама, не оборачиваясь, хлопочет у плиты, - Хоть бы при ребёнке не матерился!
- Хуйня, мать. Он у нас взрослый уже и всё понимает, да, сына?

И с размаху вышвыривает словарь в мусорное ведро (которое он, как и любую мусорку, называл «прасковья»).

Через два месяца отец бросил пить совсем, снова сдал на права, полгода на старенькой, переделанной под увечье волге сутками таксовал по улицам, пока метельным февральским вечером не подвёз свою удачу: большую банковскую шишку, потерявшую в сугробе телефон и в силу этого опасливо голосовавшую на тёмной окраинной улице.
Тоже оказался ветераном, правда более ранней, и более южной войны.

Уже через год отец возил на переделанном же лексусе какого-то безобидного, полумифического зама, купил тебе белую тойоту, матери – новую улыбку и силикон в сиськи. И никто, никогда и ни разу не назвал твоего отца инвалидом.
А для вас с матерью он был просто богом.

Не сотвори себе кумира.


3.

- Слышь, земляк, сколько время не подскажешь?
- А Бог его знает, часов нет.

Не произноси имя господа твоего всуе.


4.

- Меня не ебёт твоя личная жизнь, ты понял? Есть такое корпоративное понятие – «надо». Нет, даже так: «Надо и не ебёт».
- Но я правда очень занят. Очень. От этого многое зависит в личной я имею в виду жизни. Неужели никак не получится это на другой день перенести?
- Личная жизнь, болван ты этакий, определяется в первую очередь карьерой. Запомни это. Короче так – не выходишь в субботу – можешь искать себе другое место. С более лояльным начальством и щадящим графиком. Понял, блядь?

Полторы штуки баксов, и это при том, что силно судим, личные водитель и кабинет. На другой чаше какие-то там мелочи, вроде свадьбы друга или дня рождения сына.
Ты не долбоёб.

Помни день субботний, чтобы святить его, и не делай в этот день никакого дела.


5. Сначала ты боялась его и ещё было жутко стыдно. Поэтому никому ничего не говорила. Потом, когда в этих непонятных, но болезненных для тебя забавах стал принимать участие и его вонючий, заросший дурным волосом и похожий на чудище из самой страшной сказки собутыльник, ты со слезами рассказала всё матери.

Та как раз была относительно незанята – сидела, покачиваясь, на усыпанной мусором и бутылками кухне, и блевала на стол.
- Мама, мама, - подбегаешь, заливаясь горькими слезами, - папа и дядя Юра мне писями больно делали.

- Во дела, блядь… - икнув, удивлённо протянула третью неделю не просыхающая косматая полубомжиха, самый дорогой для тебя человек, - а я-то думала у папки твоего не стоит давно…

И пьяно захохотала.

Чти отца твоего и мать твою, чтобы продлились твои дни на земле.


6. На суде ты впервые увидел их. Сквозь пелену всеобьемлющего горя ты всё же разглядел – нормальные с виду среднестатистические парни. Как они могли сделать такое? Зачем они десятки раз втыкали отвёртки в твою жену?
Один издевательским тоном брал всё на себя, да с такими невыносимыми подробностями, что ты всерьёз прикидывал, получится ли у тебя перегрызть решётку, отделявшую их от зала и разодрать осколками зубов их наглые юные глотки.

Лысому, взявшему всё на себя, дали двадцать три года, второму за недоказанностью полгода за недоносительство или что-то там.

Ты что-то дико орал, бросался на ментов, те искренне старались не бить тебя, отталкивали и держали, ты кошмарно материл судью, тебя повалили, потом драка, камера, долгий разговор с психологом, тоже едва не закончившийся дракой, потом домой, а там боль, боль, боль. Обострявшаяся по ночам так, что выл и лез на стены, один раз четыре часа просидел с кисловатыми стволами заряженной картечью вертикалки во рту, потом всё-таки решил немного подождать и снял затёкший большой палец правой ноги с удобной впадины курка.

К тому моменту, когда шесть месяцев спустя ты с туго заряженным обрезом в широком рукаве плаща поджидаешь его в кустах у подъезда, аффект уже прошёл, осталась только трезвая, спокойная радость охотника, который, наконец, затравил долгожданную, редкую дичь.
А давнее заявление об украденном ружье и

самое красивое сердце...

Свобода делать что хочешь - это распущенность.
Свобода говорить что думаешь - это хамство.
Настоящая свобода - это свобода передвижения.
(c)Оксана Робски "Casual 2"

О чем ты думаешь девчонка?
Глотая сигаретный дым
Я перестала быть ребенком,
Зачем же я ходила с ним?!
В тот вечер я совсем замерзла..
Он предложил к нему зайти..
И я забыла осторожность..
О мама,мамочка прости!!!
Я ни о чем не догадалась..
А он тогда заговорил:
-Ты милая,меня не бойся,
Меня покрепче обними,
Ну ради бога успокойся!
Ведь я хочу тебя пойми!!
Я кое-как уже стояла,
Не в силах дать ему ответ,
Я еле-еле прошептала:
-Я не могу,не надо,НЕТ!!
Я потеряла всю надежду,
И опустилась на диван
Он снял с меня мою одежду,
Обнял мой гибкий,нежный стан..
Целуя горячо и нежно,
Меня он начал обнимать,
Руками взял и осторожно,
Принес и положил в кровать..
Лег рядом,тело задрожало,
Мне было больно я кричала...
А он все целовал,а дальше...
Ничего не помню...
Проснулась,он возле меня,
В углу же спальни полутемной,
Лежит в крови вся простыня...
Он сигаретой затянулся,сказал:
-Любимая прости!
Помог одеться и уйти.
Я кое-как дошла до дома,
Я так боялась встретить мать...
И многочисленных знакомых..
И я купила WINSTON пачку..
Моих любимых сигарет..
И вот теперь сижу и плачу...