Когда уходят мэтры…
Ранним субботним утром на 61 году жизни скончался создатель «СЭ», главный редактор этой газеты Владимир Михайлович Кучмий.
|
«Мой Кучмий»- именно под таким заголовком вышел понедельничный номер «Спорт-Экспресса». Про мэтра российской журналистики, основателя и бессменного главного редактора «СЭ» Владимира Михайловича Кучмия за последние дни вышло множество посмертных публикаций. Однако мало кто мог знать и рассказать о нем столько историй, поделиться воспоминаниями, как ни его воспитанники – не будет ошибкой сказать, - «дети», которых он воспитывал, как чуть ниже вы сможете убедиться, с настоящей отцовской любовью. Сделал из просто талантливых молодых ребят, которые, как иронично заметил Дзичковский, «в слове из трех букв делали четыре ошибки», самую лучшую спортивную редакцию страны и дал им право называться элитой российской спортивной журналистики. Вашему вниманию предлагаю отрывки из материалов его «детей», настоящих спорт-экспрессовцев: Евгения Дзичковского и Игоря Рабинера, посвященные памяти Главного…
Евгений Дзичковский: Мою Кучмий.Обычно так говорят про что-то глобальное, укоренившееся, почти нарицательное, имеющее многолетний общепризнанный вес и карму. Мой "Спартак", мой Пушкин, моя Одесса… Мой Кучмий. |
|
А Кучмий и был именно таким, глобальным и величественным. О него всегда хотелось опереться, как о Китайскую стену. "Господи, вразуми, дай сил…" "Владимир Михайлович, как быть, если все хреново?!…" В житейском смысле - заклинания одного порядка. |
Ум в дужках золотых очков, воля в сутуло-пиджачной спине, шарм в сверкающей зажигалке, сила в изломе носа, страсть в пронзительно серых, отнюдь не стариковских глазах. Недруги называли его мэтром - о чем-то это все-таки говорит. А недругами считались те, кого он не приблизил к "Спорт-Экспрессу": другой почве для неприязни взяться было неоткуда.
Главное его достоинство - безупречное чувство меры и абсолютно аристократический журналистский вкус. Во мне, еще не снявшем толком портупею, он разглядел 10 лет назад что-то цивильное: большей награды после 17 лет армейской службы сложно себе представить. Кучмий вообще охотно нянчился с молодняком, делавшим "в слове из трех букв четыре ошибки", если видел хоть малую творческую каплю, искру души. Он был антиконвейером в смысле производства банальных заметок. Во всем, что выходило на страницах "СЭ", на первое место он всегда ставил нерв.
В нем гнездилось невообразимое сочетание властности и нежности. В последние годы это чувствовала вся редакция, а чуть раньше, уверен, от такого коктейля пачками сгорали женщины.
Мало кто так