3 часа сна
5 часов ворочания в мучительной бессоннице
1 час ахуя
7 часов учёбы без перерывов (впереди ещё 5,5)
20% слов вообще не понимаю
сейчас начну писать частушки, рифмуя юридические термины, и петь их палочникам, чтобы не сойти с ума
вот оно, настоящее образование, а не гуманитарная да языковая легкотня, мамочки, какая же чепуха и легкотня всякая там филология с педагогикой...
Завтра начнётся учёба по субботам с 10 до 17 на четыре месяца (год весёлых суббот). Эту сумку мне муж купил. Это будет очень сложно, зато потом у меня появится шанс перестать быть человеком, который ни дня в своей жизни не был финансово независим. Как-то иначе зависим будет, наверное. Стипендии не предполагается, за сад я плачу 60 000 в месяц. Всё это вызывает некоторую финансовую тревогу, однако самая тёмная ночь обычно перед рассветом. Братва прорвётся к власти (и всех очарует). Но как жить жизнь, покупать хотя бы продукты, я сейчас не совсем понимаю. Олечка БДД, спасибо за пакет шмоток, я выживаю на них до сих пор.
В связи с этими обстоятельствами появился сильный внутренний зуд стряхнуть с телеги людей, которые долго и основательно поддерживали меня морально, но не то что бы как-то иначе. Братаны, дальше только платная подписка, я не в той ситуации, чтобы тратить время на благотворительность, как бы грубо это описание наших взаимоотношений ни звучало. Как сказать помягче, не знаю. Или по-молодёжному (заблокировать номер, поставить замочек на твитр, а больше меня и не узреть нигде), или по-взрослому (сегодня занята, завтра с ребёнком, учёба моя учёба, дела мои дела). Или научиться протягивать руку, просить самой? А то они прям не знают ситуации, все всё видят, может просто на хуй послать?
Следующее утро тише прежнего. Молчат горлицы и бакланы. Только какая-то незнакомая, третья птица монотонно чеканит глухую сонную ноту.
Бросить курить легко - вроде бы говорил индеец у Кастанеды. Недавно тщательно перелистал эту книгу в мастерской отца, но ничего подобного не обнаружил. Кто мне сказал об индейце, уже не помню. И всё же я похитил Кастанеду, чтобы попытаться найти скорее не само высказывание, а объяснение, почему же легко. Впрочем, я быстро потерял интерес к перелистыванию этого шарлатанского труда. Тем более что меня захватила другая книга - с теми же словами, что бросить курить легко, но уже на обложке. Я закончил читать её на южном берегу, где и стал некурящим.
Поэтому на пляж я беру третью книгу. Положив на неё голову, почти засыпаю. Зашуршали камни - кто-то рядом устанавливает зонт. Женский грудной глубокий голос. Тихие императивы без единого повтора, не то что у других мам. Мальчик кидает камешки в воду: "Не задень дядю" - это обо мне. Я почти вижу точку в конце каждой её фразы. Такое контральто может принадлежать женщине не только умной, но и прекрасно сложённой. Мне ничего не стоит открыть глаза, чтобы убедиться в этом. Летучие молекулы её солнцезащитного крема наполняют мои лёгкие и одурманивают меня.
Палочников осталось двое. После смерти самого любимого (от старости, насекомые мимолётны), который с рук ел и вообще как-то мной интересовался, я стала доставать их намного реже. Ещё один плюс таких питомцев: отсутствие чувства вины, если не уделяешь им внимания. Насекомым от тебя ничего не нужно, а я к этому с большим уважением.
Айтишное образование получила, через месяц пойду околоюридическое получать. Пожалуйста, не отвлекайте меня такими вопросами как трудовые договоры, собеседования, карьера, работа в найме. Я стремлюсь только всегда иметь силы на сыноразвитие, готовить и есть приготовленное собой чаще, чем приготовленное кем-либо ещё, ходить за хлебом и зрелищами в будние дни и заниматься саморазвитием (получать разные уже не гуманитарные образования, чтобы шлифовать систему знаний об окружающем мире). Это и называется женщина.
Женщина хочет на концерт Психеи и на концерт Дистемпера, а ещё работать в мобильной группе шоу "Измены" на телеканале "Ю" (случайно сегодня впервые посмотрела).
В курсе чего ещё я тут себя и всех держу?
А, фильм "Треугольник печали" - очень смешной и хороший. Его же "Форс-мажор" тоже смешной и неплохой, но я была в очень похожей с главной героиней ситуации в реальной жизни, поэтому мне было грустно. Его же "Квадрат" смотрела когда-то давно, запомнила как очень смешной, надо пересмотреть. Рубен Эстлунд - скандинавский режиссёр смешных фильмов. А потом Винтерберга пересматривать. Чего от себя бежать, если больше всего впечатлений я до сих пор получаю от фильмов по догме, а портрет главного её автора кочует со мной по московским квартирам второе десятилетие (рамочку один раз менял).
Пару месяцев назад в мой город вернулся одноклассник, который покинул его лет 5 уж как, и мне больше не нужно впихивать в роль лучшего друга тех, с кем мы вообще-то в иных формах отношений. С одноклассником договорились поработать вместе, ну как поработать, я капельку помогаю и просто по-человечески слушаю о его работе, создавая благоприятный психологический климат в коллективе из одного человека, а он в конце месяца поделится со мной какими-то деньгами. Если они мне понравятся, то это и правда мой лучший друг.
Впервые за год открыла книгу тут. Не художественную литературу. Много лет подряд я читала сотни произведений художественной литературы в год, а потом мне в один момент это перестало быть нужным, как отрезало. Если у меня есть свободное время, я отправлюсь с кем-то ПАПИЗЬДЕТЬ, мне всегда не хватает общения. Я до сих пор завожу новых друзей, да, после 30, да, и не на работе, нет, с подругами посложнее. Хотя недавно из небытия лет вынырнула Н. Школьная подруга, которая не должна была дожить до 28, а она многодетная мать-одиночка с фигурой девственницы и сто лет в завязке. Если некий злоумышленник попытается проникнуть в мою квартиру с целью нанести мне вред, она уже через несколько минут будет здесь с острым ножом и нанесёт больше ударов, чем того потребует ситуация (опыт внушительный). Истории моих друзей интереснее книг, давно так думаю. На днях предложила другу по переписке из Амурской области (да, тому, который ящик минералки оттуда отправил - см.пред.записи) отредактировать его мемуары. При его жизни издать такое вряд ли получится, но редактировать тааакиииие истории я не позволю никому. Загрызу-предам-унижу. Если я второй раз в жизни ввяжусь в проект типа "книга", то только в такой. Что за книгу-то я открыла впервые за год? Не скажу, а с какой целью - тем более. Она даст мне толчок написать самый важный, крутой и дорогой (буквально) в моей жизни текст, и нет, это не мемуары криминального авторитета, а примерно половина страницы А4 (примолкни).
Если кто-то дочитал этот текст до конца, хочу напомнить, что капитализм отвратителен. Это не в тему, просто дисклеймер.
Жизнь длится в течение поцелуя, сказал поэт. А мне кажется, жизнь длится, пока спускаешься к морю.
Выхожу за ворота. Белый шум тополя перерастает в прибой. С каждым шагом всё выше горизонт. Куда иду – не знаю. Никуда. В область сингулярности. Я сын цыганки и считаюсь только со своей волей. Хотя на побережье это «никуда» часто означает путь к пристани или пляжу. Почти не отбрасывая тени, прохожу под циферблатом на автостанции. Стрелки неподвижны как гномоны.
Астрофизики, кузены поэтов, говорят, что мы живём в точке пересечения огромных скоростей. Представляю, как несётся в космосе лента Мёбиуса – сонная улица Ленина. Бешено вращаясь, летит киоск с узбекскими дынями. И вместе с ним кафе «Ветерок». И красивая бабушка, которая отбилась от экскурсионной группы и камнем на парапете раскалывает зелёный замшевый миндаль.
На площадке безлюдной лестницы, мощённой диабазом, в каменной стене открывается калитка. Выходит женщина – с высокой причёской, одетая в магазин, – и вспыхивает от лёгкого удовольствия: как быстро её свежий марафет нашёл свидетеля. Хорошенькой ручкой, избегая столкновения, приподнимает ветку инжира с антропоморфными плодами. Я смотрю ей вслед чуть дольше, чем позволяют рамки приличия.
Беззвучные пенные валы над крышей дома. Хвост разодранного кошками голубя в расщелине подпорной стены. Переплетение нагих фигур на горельефе «Араминды». Развилка, сбавляю шаг. Куда идти: к пристани – по Тимуру Фрунзе, или вверх – по Розе Люксембург?
Люксембург – это безотрадные, острые, как ланцеты олеандров, воспоминания о прострации юности с её сценариями будущей жизни. Затянувшееся студенчество, бочковое пиво, очередь в железнодорожные кассы.
И скорые дети. Конечно, они ангелы, но одновременно и хронометры твоего существования. Сначала отправляешь сына к музыкантам: отнеси купюру, пусть сыграют «Сингареллу». А потом чувствуешь ногу ангела на горле собственной песни. Потому что дети крадут энергию бунта.
Груз здравого смысла делает меня плоским. Чтобы прервать порочный круг благоразумных действий, необходимо в каком-то смысле выпить. Там внизу, на пристани, есть кабак, зимой это шофёрская столовая. Сколько мне расхламлять гараж, ездить на бакалею, ухаживать за опунциями и вообще быть архистратигом своих ангелов, – вместо того чтобы писать по тысяче слов в день, как Джек Лондон? По тысяче слов оголтелой и элегантной прозы. Так думаю я, осторожно ступая по диабазу, скользкому как московский асфальт в ночном декабре. Но музыканты, поди, состарились, и репертуар в этом кабаке совсем другой.
Куда же повернуть – на Розу или Тимура?
Не видеть его, быть почти равнодушным к нему. Когда за рулём. Не смотреть, не впускать в сознание. Иными словами, в движении, с Южнобережного шоссе не видеть его бесспорно. А краем глаза. Или как чуждый элемент пейзажа. К которому, кажется, уже утрачена чувствительность. Не смотреть назад в зеркала.
А когда я приехал и спустился с улицы Первого Мая в наш двор, вообще было не до него – чинил водопровод. Трубу в стене прорвало.
Самому его не видя, приходилось и постояльцам, приехавшим в ночи, говорить: «Вон – сразу за можжевельником. Да чего там смотреть, завтра увидите». Хотя, признаться, мне вообще непонятно, что в нём можно увидеть и как на него смотреть. На нём же невозможно сосредоточиться. Чем больше охватываешь его взглядом, тем меньше постигаешь. Восторг перед ним лицемерен и лишь откладывает скуку.
Смотреть на него мы приходили с мамой на капитанский мостик – верхнюю площадку разрушенной железной лестницы, которая когда-то вела к малому пляжу. Мама была здесь восемь лет назад, а ничего не изменилось. Почти. Лестница сгнила, отстроили новую. Но те же заросли. Не подходи близко. Помойка. И пляж как на ладони. Помню, по краю обрыва гулял с Джеком в шторм. Джек прижимал уши и жался ко мне. А у меня на груди от шквала свистел висящий на шнурке свисток.
Все кругом говорят: надо много ходить. Вот мама и ходит вдоль берега. И к чёрту эти скандинавские палки. На малый пляж она не спускается: галька на нём крупнее, чем на городском, того и гляди споткнёшься. И если я отправляюсь её искать – а она часто не берёт трубку, – то начинаю с городского.
С малого пляжа раньше уходит солнце, после обеда он совсем пустынный. Можно почитать книжку, а то и просто поспать. Сегодня я был там дольше прежнего, а когда вернулся, мама сказала – тихо, но всё же во всеуслышание, – что видела меня с капитанского мостика. А как узнала издалека, подумал я. Да конечно по плавкам. Сигнально-красным. Махала тебе рукой, а ты вроде смотрел в мою сторону и не видел. У меня плохое зрение вдаль, и, похоже, она не знает об этом, ведь мы живём разными домами несколько десятков лет. Не видя вдаль, и сам ведёшь себя как невидимка. Или желаешь быть незаметным. Забытым. Обычная детская игра. Но ты не спешишь назвать причины, по которым не пришёл на обед. Потребность в эмоциональной разгрузке. Тёплые камни, сонный плеск волн.
И вчерашняя знакомая, которая пришла проститься с ним. Наверное, только перед отъездом его можно увидеть по-настоящему. По крайней мере, если всматриваться в него так же настойчиво, как она. Ай-Петри, Чёрный бугор, храм Архистратига Михаила, дворец, мыс Ай-Тодор. Наверху кукуют горлицы, а где-то фырчит газель. Она откидывает мокрые волосы в сторону, приседает к сумочке, достаёт планшет и, стараясь удерживать горизонт, снимает панораму – вместе с берегом и со мной.
Карась (новообразования) дуреет от этой прикормки (моё тело). Такой год, видимо. Вырезать одно за одним новообразования и получать одно, а скорее всего два новых образования.
В следующую среду первая операция. Разнылась в кабинете хирурга (платной клиники) так, что он после моего ухода что-то кликнул в системе, и на кассе денег не взяли. Уровень жалкости (хуцпы!) - моё почтение. Резаться страшновато, но доторговалась до инъекционного обезбола после операции и вспомнила роддом. За несколько недель до родов (плановое кесарево) моя гинеколог-акушер шепнула: "У нас есть трамадол". И всё озарилось. Волнительно было, страшно уже нет. В этот раз максимум баралгин поставят, но и уровень страданий не тот. Ах, как хорошо было 5 дней лежать в одноместной палате, с благодарностью подставлять попу волшебному уколу пару раз в сутки, кататься вверх-вниз на чудо-кровати с кучей кнопочек и смотреть телеканал "Культура". Трамадол и телеканал "Культура" сочетаются так, будто их придумал один и тот же человек.
В День России начну онлайн-обучение от ЦЗН (бывшая биржа труда, да-да, я ещё и пособие по безработице получаю) по специальности "Проджект-менеджер в ИТ сфере". Целых 72 (семьдесят два) часа. Ну не "водителя автопогрузчика" же было выбирать. Хотя автомобильные права у меня есть с 2020 года. За руль последний раз садилась на экзамене по вождению, в следующий раз сяду только по агрессивному принуждению.
Сегодня грустно (проблемы со здоровьем = уязвимость, слабость, зависимость от других, короче мало приятного). Смотреть хочется только на лицо Юры Борисова (мне даже записи проб пойдут, вообще не важно, где он снимается, лишь бы говорил побольше и крупные планы почаще).
Четыре фильма с Миа Гот за два дня. Понравилось смотреть на её лицо.
Новости из жизни палочников: обменяла одного Тамаре на литр пива и ворованный ирис из палисадника на 2-й прядильной.
Приятно иногда побыть популярной девчонкой? Социальная востребованность вызывает у меня тревогу, а должна приносить удовольствие...
У самурая нет цели, только путь. Или несколько путей. Медленно иду в четыре стороны сразу безо всякого желания выбирать. Это приведёт к тому, что занимаешься одним, зарабатываешь другим, любишь третье, а мечтаешь о четвёртом. К расслоению и разложению. Ну или к успеху, ведь что-то одно да выстрелит. К успеху же? К успеху?
Сегодня государство поцеловало меня в темечко четырежды: индексация алиментов, место в детском саду при одной из лучших математических школ города для сына, бесплатное онлайн обучение на менеджера ит-проектов для меня и диспансеризационные направления (в том числе, к нужным врачам, на посещение которых я пятый год забиваю). Приятно.
У аннамских палочников, которых я забрала и поселила в модненьком домашнем инсектариуме, всё хорошо. Они до сих пор живы и, к счастью, пока не размножились. И уже полностью выполнили свою педагогическую задачу. Сын спокойно берёт их на руки, может даже поцеловать перед сном. Он уже никогда не будет бояться насекомых лишь из-за их стрёмной наружности. Мне для этого *роста над собой как биологическим видом* понадобилось прожить год в Камбодже. Палочники классные. Особенно самый крупный. Он на меня реагирует. Иногда удаётся покормить с руки. Эмоциональный контакт со зверем - проще простого, а вот с насекомым... Никогда не забуду, как впервые в жизни увидела их сородича: он карабкался по москитной сетке открытого окна моей комнаты в центре ныне снесённого гестхауса на Отрес бич, и я испытала ужас и отвращение просто от его формы. Сейчас спокойно целую за компанию с сыном. Один повредил лапку по вине человека, и мне пришлось посмотреть немало неприятного контента в поисках ответа на вопрос, выживет ли. Хуже был только контент в поисках ответа на вопрос, покакал он, или же размножился. Да, насекомые какают. Нет, у них нет крови, только гемолимфа. Надеюсь, он не чувствовал боли, пока терял лапу и ставил себе клапан на неправильно отрастающую конечность (они умеют). Хватит ли мне яиц избавиться от их потомства, когда придёт время? Наверное. Австралийского палочника тоже охота, но это монстр высшего порядка, как и все австралийские твари. Спокойной ночи. Не читайте и не гуглите.
Раз в 5-6 лет я полностью разгоняю свой круг общения, беру передышку, потом собираю абсолютно новый, и так всю жизнь. Нравится мне это дело.
Сейчас у меня есть 1 (один) друг, соратник, человек, с которым мы играем за одну команду. Мой бывший муж. Не то что бы неожиданно, а всё-таки.
А ещё меня так заебали чужие кошечки-собачки, от которых в интернете деваться некуда, что я подружилась с заводчицей экзотических насекомых, паукообразных и членистоногих, купила террариум и забрала у неё пятерых аннамских палочников.
Скорее бы выросли! Будут как на картинке
https://apus.ru/im.xp/050049050057051051049055.jpg
О моих успешных взаимодействиях с незнакомыми пользователями глобальной телекоммуникационной сети Интернет можно написать собрание сочинений в сорока томах, чуть-чуть не дотянет до ленинского. Но сегодня произошло кое-что, способное удивить даже такую чёрствую старую кошёлку, как я. Трижды судимый бывший начальник автоматизированной колонны, строящей байкало-амурскую магистраль (из его блога я узнала, что она так до сих пор и не достроена) опубликовал фото бутылки с дымком, чья этикетка привлекла моё внимание. Я не была в Амурской области и вряд ли покажу на карте г. Тында без подсказки. И очень люблю пробовать минералки, которых никогда не видела. Лайк, реплай и... сдэк везёт мне ЯЩИК ВОДЫ ТЫНДА через всю нашу необъятную. Веб-попрошайничество осуждаем, отчаянные всратые поступки одобряем. А она популярная девчонка
А ведь вчера у меня был не просто праздник (а он был, нормальный человеческий день всех нелишённых, с кино, вино и подарочками), а вполне себе годовщина, которой не похвалиться даже в твиттере. Девятнадцать лет (!) половой жизни. С высоты этого уникального жизненного опыта хотелось бы намекнуть всем девчонкам: мы напрасно недооценивали молчаливых парней. Не в плане скрытных, а в плане "не начнёт говорить, пока не спросят". Мало кто поверит, что счастье в паре двух ярких личностей невозможно, общительный и интересный человек никого не бережёт: я сама такая, счастливым ещё никто не остался. А вот когда человеку рядом не нужно никак себя выражать, у него отсутствует эго, социальные связи, потребность проявления мнения, если его никто не спросил...вот это бриллиантик. Девчонки закроют уши.
[610x700]
Первый сон долго дышал мне в затылок. Он вспомнился, когда я приехал к маме. А в следующие ночи приснился второй и третий. Потом четвёртый и пятый – парад снов какой-то. Не успеваю с ними.
В первом сне надменная, как дачный казначей, восточная женщина выдаёт мне прозрачную пластичную массу, похожую на ту, в которую играют дети. Я сжимаю её в руке, так, что она выплёскивается между пальцами. Для чего это нужно, не понимаю. Наверное, это особая дактилоскопическая процедура, чтобы получить отпечатки одновременно всех моих пальцев... За спиной женщины строение – старое, двухэтажное и сокрушённое, без окон и дверей, со снесённым наполовину чердаком и рухнувшим сводом, который, судя по сохранившемуся фрагменту, когда-то был из кирпича, сложенного арочным способом без поддерживающего каркаса, не знаю, возможно ли это технически в широкой плоскости. По всей видимости, в результате пожара свод рухнул, и теперь открылось, с какой небрежностью с внутренней стороны стен клали кирпич – я разглядел, что кое-где всунут даже шамотный.
Вечером этого же дня – а это были первые дни января, перед Рождеством, дороги свободны, но пришлось постоять и в Люберцах, и в Жуковском – я приехал к маме, поцеловал её седую голову, прошёл в гостиную и сел на диван. Из шкатулки с рукодельем, стоящей тут же, на широком подлокотнике, вынул силиконовый шар. Это для тренировок: у мамы плохо сгибаются пальцы от артрита. Размял его в руке – и здесь вспомнил сон. Пересказал его маме с той интонацией, с которой восстанавливают картину произошедшего. Мне тоже, говорит мама, недавно приснился дом, но он не был разрушенный. И медленно повторила, словно возражая кому-то:
– Нет, он не был разрушенный.
Я родился в том же доме, что и мама, на улице Революции. Сейчас на его месте пустырь. Иногда мы приезжаем с мамой к этому месту. Я говорю: вот те деревья остались, они росли через дорогу. Мне приятно видеть, как проясняется её лицо. Она подтверждает, что это те деревья. Как они называются, спрашивает она. Не разбираюсь в них, просто деревья. Может, вётлы.
Но речь вот о чём. В своём сне она шла по нашей улице и увидела, что один из соседских домов исчез. Так она рассказала. И я сразу вспомнил – уже не сон, а прошлое: этот соседский дом сгорел на наших глазах, а потом мы, дети, играли на его пепелище. Было страшно видеть среди углей синие глаза кукол.
Во втором сне я испытал чувство, известное убийце, который не только избегнул наказания, но и забыл о преступлении – и прожил в счастливом неведении много лет. Но однажды что-то стало проясняться… Хотя это могло быть, скажем, отголосками греха Адама. Этот сон, впрочем, я опущу, потому что не успел его вовремя записать, в нём нужно самому разобраться, а подробности потом выложить иносказательно, чтобы они не были истолкованы против меня. Иносказательность – законная плата за откровенность.
Никто не будет спорить, что, когда переживаешь других людей, собственная совесть по этому поводу хотя бы немного, но омрачена.
А лучше просто забыть о забытом.
Ведь я не об ужасном сейчас. Наоборот, о весёлом.
Это, как всегда, попытка начала нового разговора. С самим собой и читателем.
Я непростительно и недостойно не обращался к дневнику с пандемии. И пропустил поздравления со своим 50-летием от стойких эпистолярных друзей. Многие следующие регулярные тексты будут посвящены им. До встречи.
С днём рождения лета, дорогие друзья! Неповторимых первых минут, и дней, и ночей)
Так звали моего любимого учителя в школе. Он преподавал физкультуру с 6 по 11 класс. Он был очень добрым и приятным человеком, не уверена, что мы его заслужили. Кажется, я единственная персона, которую зимняя физра на лыжах не раздражала. Не знаю, как он умудрился привить мне уважение к этому виду спорта. Вроде бы даже в кроссах участвовала, но ничего не выигрывала.
Спустя 15 лет и немножко мудоханий в спортмастере я реанимировала свои школьные беговые лыжи. По доброй памяти и немного из любопытства. Награда не заставила себя долго ждать. Это тело, видавшее миллион видов кайфа разной степени дозволенности, с первой же попытки погонять по парку сказало: " О БОГИ !!!"
До сих пор слабо верится, что это легально. Ни массаж, ни спа-отдых, ни сауны с джакузями, ни тем более сексы какие-то и рядом не стояли с обыкновенной лыжной прогулкой по родному Измайловскому парку. Ещё и бесплатно.
Моя покойная бабушка любила лыжи, жаль, мы никогда не катались вместе. После развода с дедушкой она никогда уже ни с кем не сходилась. Начинаю что-то понимать.
Лыжи мои лыжи, как же приятно о вас думать.
Других хороших новостей нет.