Власть - главный враг искусства. Не помню кому принадлежат слова. Память похожа на кота: если попытаешься силой удержать его у себя на руках, он все равно сбежит. А когда  не обращаешь на него на него внимания, он сам придет и усядется рядом. Но всё равно в продолжение чужой максимы, будучи честным философом, скажу, что у искусства много главных врагов. Большинство из них полные дураки, гопники, мудаки, подсвинки и кто-то ещё - всех перечислять - пальцев ног не хватит. Поэтому я заговорил про власть. Там концентрация тех и других максимальная. Это как делать второй перегон самогонки на Люксстали 8м. На выходе получается чистейший, крепкий как рукопожатие одного там - вы его не знаете - дистиллят. Также и власть. Там тоже дистиллят и рукопожатие, а по итогам противоестественного отбора и дурак и гопник и остальные тоже чистейшие и отборные.

 

Ведь каждый знает, что для того чтобы на свет появились Шекспир, Толстой, Бах или Чайковский природе понадобилось два с половиной миллиарда лет эволюции. А для того, чтобы наплодились гопники - вообще никаких эволюционных усилий не надо. Сами собой плодятся. Их легко отличить, от обычных средних людей поскольку они очень любят себя украшать - то фригийскими колпаками, то кокардами размером с бубен, то байкерскими кожанами, то еще чем то столь же прекрасным.

 

Например после Великой французской революции средний уровень музыкальной культуры стал стремительно падать. И падает до сих пор. Таков был революционный тренд, заданный ей субкультурным пинком. Музыка, написанная в XIX веке, за редким исключением посредственна и примитивна. Музыка, написанная в XX и в XXI  веке, за редким исключением ещё более посредственна, бесхитростна и примитивна.

 

А героизм Бетховена вообще смешон. Его Девятая симфония - самое вульгарное сочинение во всей истории музыки. Его «Ода к радости» - квинтэссенция пошлости. Непостижимо, как гениальный композитор, лучший ученик Сальери, читавший в подлиннике Баха, лично знаюший Моцарта, мог написать такое - ниже падать, по-моему, некуда.

 

И еще, конечно этот ужасный, напыщенный текст!

 

Freude, schoner Gotterfunken,

Tochter aus Elysium!

Wir betreten feuertrunken,

Himmlische, Dein Heiligtum.

Deine Zauber binden wieder,

Was die Mode streng geteilt,

Alle Menschen werden Bruder,

Wo Dein sanfter Flugel weilt. .. и тд и тп

 

Хотя, если совсем на чистоту, то ре-мажорная тема финальной части отвратительна отдельно и сама по себе. Как будто ее сочинял человек, пытающийся бросить курить. Слишком много макияжа, волосы уложены пьяным енотом-полоскуном. Так и хочется спросить - С вами всё в порядке?

 

Сейчас, с возрастом мой интерес к крупным формам пропадает.  Не представляю себя трезвым на "Гибели богов" или на "Лоэнгрине". Миниатюры Вивальди, Марчелло, Баха, Рамо и Свелинка, веселый пост-панк и старый джаз занимают нашу дорогую редакцию сегодня куда больше чем полифония Монтеверди, рэп, глитч-поп, R&B или генделевские пассионы.

 

Но это лишь цветочки восприятия. Холодный рассудок без чувств и эмоций.

 

Еще в восемнадцатом веке Форкре говорил: настоящий музыкант - тот, кто играет без репетиций, a prima vista. Нынче модно толковать об эстетике барокко и о том, что ее невозможно понять, не зная литературы и живописи. Контекст - штука полезная. Но сам я всегда предпочитал следовать более эффективному рецепту: садиться подлиже к оркестру, внимательно смотреть на инструменты, читать старые трактаты и как

Тут один наш коллега, только не ленивый философ, а структурный лингвист, в самом обычном разговоре всё время использует какие-то пространственные метафоры, странные флексии, загадочные трифтонги и дифтонги, гортанные, но гордые спиранты, простые метатезы и метатезы смежные, а также крылатые фразы и просто идиомы или ходовые выражения. Так и хочется спросить его - Бро, ты ваще ахуел? Но из врожденной интеллигентности и, привитой нам нашей прекрасной бабушкой деликатности, молчим и не спрашиваем. Терпим изо всех сил, пока он над нами семантически издевается, семиотически ехидничает и лингвистически унижает, а иногда просто выставляет в смешном виде, как случилось сегодня под утро. Видимо он полагает, что совокупность всех его фраз и мыслей есть образ мира. Как сказал один фиолетовый мужик в компьютере:  Полагает и полагает. Ну и хуйсним. 

 

И вот как раз накануне ночью, при нашей дрогой редакции, ничего и никого не стесняясь, он говорит одной прекрасной деве:

- Ты должна знать это как притчу во языцех!

А дева ему в ответ кивает и улыбается. А потом он ещё что-то сказал, тоже крылатое, только я забыл что. Наверное потому забыл, что это было часа в четыре утра. Мы с ним выпивали под люляки баб, если только вы поняли про что я сейчас. Потому что когда вы слышите слово "люляки баб", умоляю, забудьте навек о сенсационных роликах в соцсетях, где кто-то обжирается длинным и толстым как пенис Панурга, куском рубленой баранины в панировке из несбывшихся желаний и странных снов. Это не люляки баб.. Это - эпатаж, искажающий саму философию подхода к еде.

 

Вот например наша дорога редакция, - когда я люляк вдоволь поем и водки сколько положено выпью, то становлюсь добрым, легкодоступным и незлопамятным и уже ни на кого не обижаюсь. Даже на таких, с позволения сказать, структурных лингвистов, как наш наивный коллега. Да, он наивен, но разве это качество ума дает кому-то право систематически вводить в заблуждение и обманывать прекрасных дев иллюзиями двусмысленности, избыточности и иррелевантности, ну и размытости тоже. Хотя каждая прекрасная дева знает, что это всего лишь радужный шум. А любой радужный шум глушит твой сигнал и приводит к неполадкам в сети. 

 

Вообщем что там дальше случилось я забыл, а учитывая то, что я не злопамятен, то может оно и к лучшему. Во всяком случае наступило новое утро, жизнь опять прекрасна, готовлю вкусно, голова не болит. Миру мурр.