Вот это нижеследующее один хороший человек изрёк сегодня совершенно серьёзным, вдумчивым и немного укоризненным тоном:

- Я тут вдруг подумал, что русский язык совершенно не подчиняется второму закону термодинамики...

И хоть убей.

За что ещё я очень люблю тёплое время года - это за маячащих на каждом углу уличных музыкантов. Однажды, пройдясь вверх по Карла Маркса, насчитала четырёх гитаристов. Вчера, спеша по тому же маршруту, одну, зато скрипачку. Мелочь в карманах стремительно тает.
Сегодня спустилась в переход возле ЦУМа - любимое место всех музыкантов абсолютно - и нашла там совершенно прекрасного мальчика. У мальчика была гитара, голубые глаза и восхитительный сильный голос, вследствие чего он оказался неотразим. А посему судьба мне такая - оставлять у таких вот монеты и свободное время.
Мальчик офигительно пел, пел Сплин, Арию, Цоя и всякие незнакомые мне песни, слегка рисовался поначалу, но это быстро прошло. Потом я решила, что пора бы начать терзать его всякими заказами и спросила, знает ли он Мельницу. Мальчик гордо сообщил, что он вообще-то фанат и глупые вопросы задаёте, барышня. (Последнее вот такими буквами было написано на бледном одухотворённом лице). Я сокрушённо покачала головой - рыбак рыбака, вот уж точно.
Играть Мельницу он, впрочем, отказался с возмущённой формулировкой: "Я её, что, боем играть буду? Тут электруха нужна!". Правильно мыслит молодой человек, не для этих песен ваши плебейские бои. ^__^
Но дела всякие зовут, пришлось уйти. Я шла домой, напевала "Штиль", а в спину жарило солнце, пахло травой и какими-то цветами.
(Мальчика, кстати, Вова зовут. Или Сэд, как он доверительно сообщил).

Приходит брат ко мне в комнату, лезет в монитор любопытным конопатым носом, попутно обтрогивая гитару и перелистывая нотную тетрадь. Я бьюсь над легато и динамическими оттенками, а должна учить билеты по литературе.
Откуда-то из глубин квартиры раздаётся знакомая с детства музыкальная заставка.
- Иди, брат, у тебя там "Спокойной ночи, малыши" начались, - без малейшей иронии напоминаю я.
- Что-о? - подрывается ребёнок в ужасе. - Откуда?! Я выключать!
Я провожаю его недоумённым взглядом.
- А, - возвращается повеселевший Вова, - это не у меня.
И, косясь в мою сторону хитрющим карим глазом:
- Это у папы.

...останавливаемся мы с одной из моих дивных друзей, зеленоглазой Н., в школьном коридоре у зеркала. Рядом ходят всякие люди и вьётся стайка девочек-семиклассниц.
- ...ну и кому я буду нужна потом в Москве со ставропольским дипломом? - громогласно заканчиваю я свой длинный монолог, который эти стены слышат уже далеко не впервые.
- Вот человек стоит на распутье между жизнью и смертью, как ему себя вести? Пресеки свою двойственность, и пусть один меч сам стоит спокойно против неба, - преспокойно отвечает мне неподражаемая Н., подкрашивая губы розовым блеском.
Девочки-семиклассницы дружно заткнулись и не менее слаженно посторонились, провожая нас круглыми глазами.
Я обожаю своих друзей.

Мне сегодня дали сценарий детского новогоднего спектакля. Играть я там буду, вот что. В сценарии чёрным по белому написано, что принцесса - то бишь я - встречает трубочиста, а тот, как истинный психопат романтик, ведёт её на крышу. Показывать город и облака. Вдыхать ветер и музыку высших сфер.
И мы с Игорем шатались по парку, читали на ходу сценарий и никак не могли понять, откуда они, чёрт побери, знают?!..
А платье у меня будет розовое. И буду я вся такая нежная, воздушная и в розовом аки большая говорящая зефирина.
Мур)

До чего же я люблю чужие кухни, это же уму непостижимо. Кошаку потому что хорошо там, где кормят и чешут за ухом.
Меня сегодня кормили - бор-р-рщ! как вы делаете такой офигительный борщ?! - и за ухом чесали так усердно, что я подозреваю подвох. Ну не могут таким умным и замур-р-рчательным людям в самом деле нравиться мои стихи и путаные рассказы про то, как в два года я подожгла коммунальную квартиру. Зато из комнаты пел Шевчук, а за столом потрясающе пах жасминовый чай и звучали бурные дебаты о книгах Макса Фрая и поэзии серебряного века.
А потом ещё был флешмоб, лень рассказывать какой, но простой и эффектный, как всё гениальное. А уже потом, в кафе, мы с Натахом совершенно неумышленно облили вишнёвым соком хорошего человека ("Что это на тебе?!" - "Кровь, конечно" - хмуро процедил хороший человек). Я тряслась от хохота где-то под столом, попутно пытаясь извиниться, не думаю что получилось - жалко.
Меня окружают совсем-совсем прекрасные люди.
Когда мне будет плохо - пошлите меня перечитывать этот пост. Ибо нефиг сопли разводить, когда в мире творятся такие до безобразия дивные вещи.

Это, дорогие мои, не жизнь. Это сплошной каламбур и алогичность.
Кому из своих богов я досадила?

***

Месяцы года – уже по какому кругу?
Что мне декабрь на этот раз напророчил?
Лужи и снег. Я хочу быть твоей подругой,
Пообещай, что сыграешь мне песню ночи!

Полная чушь: лимузины, цветы, фасады.
Вьётся по городу серой змеёй – дорога.
Крыша и небо. И что ещё, друг мой, надо
Двум сумасшедшим, сведённым улыбкой бога?

Когда я буду этакой почтенной старушкой с очками на носу и вязанием в руке, я буду вспоминать этот день.
Ибо он был отличным.
Ярким.
Позитивным.
Запоминающимся.
Иными словами, я впервые участвовала во флэш мобе.
А дело было так...

***

"Агент будет ждать вас у самолёта, на пересечении улиц Ленина и Лермонтова. Вы должны изобразить игру на музыкальном инструменте, агент сам подойдёт к вам".
К самолёту неспешным шагом подошёл парень в спортивной куртке.
- Оп-па... - нестройным хором прокомментировали истомившиеся ожиданием мы.
Мы - это шесть обезбашенных математиков, четверо из которых ещё час назад абсолютно не собирались участвовать ни в каком флэш мобе, да и вообще имели о нём достаточно смутные представления.
Я схватила Наташу, Наташа схватила меня, и мы отправились получать сценарий.
Я изобразила игру на флейте. Наташа показала скрипку. Агент с абсолютно каменным лицом вытащил оранжевые листочки.
"Улыбаемся и машем!" - сообщали нам они.

***

- Это что у вас тут тако-о-ое? - изумилась толстая тётка, торгующая у остановки цветами.
- А это привет, - лучезарно улыбнулась Юля.
- От кого?! - офигела та.
- От нас, конечно!
Собственно, так всё и было. Идём, улыбаемся, машем. Машем каждому прохожему и выражаем всяческую радость от встречи.
...Группа курсантов радостно заулыбалась на наше с Юлей приветствие. Зато отчего-то испуганно косилась на помахавших им пацанов. Чего это они, а?
...Приехавшие по обмену студенты-индусы, очевидно, решили, что это наш национальный обычай - улыбаться и махать незнакомым людям. Индийские аборигены переглянулись и активно замахали в ответ.
...Ухоженная дама средних лет отшатнулась с восклицанием "Да что же это такое, а?!" и едва не побила нас зонтиком. Всё логично, она до нас ещё с десятком мобберов встретилась.
...Маленькая девочка удивлённо подняла голову и засияла в ответ такой светлой, радостной улыбкой, что я моментально согрелась.
А вообще, люди улыбались и оборачивались. И я просто физически ощущала, что делаю что-то правильное.
С утра шёл мокрый снег и противный моросящий дождь. После флэш моба небо стало чистым, и не надо говорить мне, что это всего лишь прихоть погоды.

***

Мобберы прекрасные люди. Восемнадцать человек, из них одиннадцать я вижу впервые, и всё же - такой чудесный вечер, такая тёплая компания. Спасибо. Я приду ещё.
И отдельное и самое тёплое моё спасибо - Jeinn, организатору и идейному вдохновителю.

***

Живём.

А я вот сегодня была в гостях. И на прошлые выходные я тоже была в гостях. Было тепло и интересно, меня кормили конфетами и просили сыграть Флёр на гитаре.
Теперь у меня полные карманы ирисок и очень солнечное настроение.
А вы знаете, кто такой друг? Это когда скоро концерт Мельницы, а знакомые, которые её слушают, по разным причинам не смогли, нет, я конечно всё равно пойду - смотреть на Хелавису я пойду в любом состоянии - и всё-таки такое большой счастье обязательно надо разделить. И вдруг Кирюха, который ни в жизнь её не слушал и абсолютно не собирался, говорит: "Ну давай я с тобой пойду, неудачница несчастная".
И вот мы стоим у окошка кассы, а там глуховатая бабушка, и я трижды, громко и раздельно, повторяю: "Мельница, два билета по шестьсот!" - не столько для неё, сколько для себя, я ведь об этом год мечтала. Пальцы замёрзли, и мы путаемся в купюрах и всё-таки протягиваем деньги в узкое окошко. И, получив уже билеты на руки, еду домой и с улыбкой смотрю на синие буквы "Мельница, 7 декабря", а пассажиры смотрят с любопытством - кто в трезвом уме может так нежно разглядывать билеты в филармонию?
И ириски в кармане, да.
И Хелависа на афишах с арфой, в венке и очень сказочная.
Поэтому - живём!

Ох, и почему так много смешных, трогательных и весёлых ситуаций происходит именно в маршрутках? Любят же меня маршрутки! Хотя судя по тому, что я стабильно провожу там полжизни, ничего удивительного.
Вот захожу я сегодня в очередную из них. Привычно пробираюсь на любимое место - сзади, где можно смотреть в три окна сразу. И не замечаю какую-то нависающую сверху штуку (которая впоследствии оказалась новомодными колонками). И со всего размаху бьюсь об неё лбом.
...ять!
Позвольте не уточнять, что именно я была готова сообщить этой маршрутке и её водителю. И так и не сообщила - потому что подняла глаза, и слова попросту застряли в горле.

"Уважаемые пассажиры!
Будьте вежливы и тактичны!"

сообщала табличка, приклеенная к хреновине, о которую я только что так неплохо приложилась.
...И если в течение дня кто-то вызывал у меня раздражение и желание вот прямо здесь и сейчас нахамить и смыться - я вспоминала маршрутку и довольно фыркала.

Потому что невозможно выучить урок сдержанности лучше, чем удариться головой о табличку "Уважаемые пассажиры! Будьте вежливы..."

Она откровенный циник, моя жизнь.

...Потому что вопрос: куда мы все денемся после того, как проснётся сновидец? - он, конечно, кажется интересным, если так, поболтать собрались.
А если не поболтать? Если проснётся?
"Хроники Ехо".

***

Меня ты придумал почти случайно,
Придумал веснушки, дожди, прогулки.
Я часто грустила, хранила тайны
И запахи ливня в резной шкатулке.

На все изумленья и все вопросы
Ответ был, как водится, твёрд и краток.
Я, помню, тогда заплетала косы
И кольца носила поверх перчаток.

Привычно иду, провожая вечер,
Придуманный кем-то до нас, не нами.
Туман чуть молочнее, ветер крепче,
Негромко стучат каблуки о камень.

Иду через мост – я мосты любила,
А память об этом храню поныне –
Туда, где тепло, где всегда гостила,
Где чай мой сейчас безнадёжно стынет.

И вдруг, не дойдя, исчезаю где-то,
Глотнув напоследок ночную сырость.
Ведь я появлялась лишь в час рассвета,
Когда ты хотел, чтобы я приснилась.

Мой чай остывает, играет флейта,
Уютно и жарко трещат поленья.
Немного печально быть просто чьей-то
Случайной мечтой, многоликой тенью.

А жизнь вокруг светится каким-то мягким весенним позитивом.
В маршрутке тепло и играет Макаревич.
- Девушка, вы очень красивая, - внезапно говорит сидящий напротив парень с весёлыми глазами. Дожидается моего "Э... спасибо", улыбается и выходит на следующей остановке. А я ещё целый час совсем не грущу и смотрю в окно глазами счастливого ёжика.
Присмотрись повнимательнее, девочка. И не удивляйся, если этот улыбчивый парень, сделав шаг, растворится в воздухе.
На обратном пути, когда уже темно, сыро и холодно, меня встречает очередной подарок небес - пара смеющихся влюблённых. Он подхватывает её на руки и переносит через жидкую грязь. Я так и стою, обернувшись, счастливая чужим счастьем.
А в наушниках прекрасная фолк-группа Северо-Восток (это с ними Хелависа записала песню "От неба до неба") поёт про то как "сквозь буруны и пену вниз по реке, впадающей в небо" можно доплыть туда, где разведут костёр и нас будут ждать. И я танцующим шагом спешу домой, подпевая и глотая холодный ноябрьский воздух.
А на следующий день мне звонит несравненный Натах и зовёт гулять, "Пришла? А ты в чём?" - "Я с гитарой" - "Ясно, вижу", и туда же приходят Дима и Лёша, которые только что из Москвы и вынимают из карманов карточки на метро и значки с математического фестиваля. И, расставшись с ними в половине второго, я прихожу на гитару на сорок минут раньше, чем нужно и сижу там смирно в уголочке, повторяя "Русскую рулетку" и тихо пою себе под нос, с немым восторгом отмечая что что-то начинает получаться.
А Быстрова слегка шатается от усталости и торопливо что-то жует, попутно объясняя темноволосой девочке, как играть песню Tokio Hotel, и девочка смотрит на неё с таким восхищением, что я начинаю ревновать. "Свет, давай свою песню... хорошо, здесь паузу делай... а на следующем уроке что будешь играть?" - "Можно Тамерлана?" - "Ну конечно".
А дома меня ждут математические журналы и перспектива завтрашнего подъёма в семь утра.
Я жива.
Я здесь.
...Знаешь, жизнь, с парнем хорошая идея была. Хотя влюблённые мне даже больше понравились.

Вот вам флешмобчег. Загнать всю музыку в плейлист Винампа, включить опцию "Случайное воспроизведение" и заставить Винамп отвечать на вопросы.

вот что у меня получилось
Это был бы хороший конец всему,
это
был бы
хороший

"Толпа орет одной большой глоткой, но ест тысячью ртов".(с)

Серые, серые дома. Безликие тяжелые здания. Плеши снега в пожухлой траве. Методично втаптываемые в слякоть листья. Даже шмотки в витринах гламурных магазинов и те выдержаны в серо-черной гамме. А помнишь, как-то в конце лета мы гуляли здесь в поисках подходящей рубашки, и небо, хочется верить, было голубое?
Универ – особо безрадостная громадина с душком отчаяния. Единственное, чему в нем учат – будь, как все, стань муравьем, неси свой крест на свою Голгофу и там, будь добр, повешайся на нем самостоятельно, ибо в стране нехватка гвоздей и специалистов. Никому не хочется марать о тебя руки. К тому же курс пожизненной социализации научит тебя: что и как.
- Надо пойти сдать Кафку.
- Кафка уже давно сдался.
Все мы постепенно сдаемся. У меня осталась последняя сигарета и мелочь на проезд. Похоже, я тоже долго не продержусь.
Грязное небо в клетке проводов троллейбусов и прочих электрических лоховозов. Бегбедер пишет о трагедии во Всемирном Торговом Центре 11 сентября. А чем лучше этот дребезжащий автобус, что везет меня в сталинское общежитие с потолками в четыре метра и трешевыми душами? Ни там, ни тут невозможно ничего сделать. Почему мучительная смерть превращает дерьмочеловека чуть ни в Святого, а дерьмовая жизнь не превращает его даже в Великомученика? Я хочу тыкать в нос всем и каждому государственным удостоверение Великомученика при первой же попытки залезть непрошенным в мою жизнь. Начиная с кондукторов и понятых Иеговы.
Хочется заорать и повести себя заведомо глупо, как герой «Придурков». Но вместо этого я снова утыкаюсь в книгу. Честно, я не понимаю,какого черта я здесь делаю.

Настроение сейчас - Как думаешь?

«Я слышал, что мир прекрасен», - сказал слепой.
«Кажется», - ответил зрячий.(с)

Слышишь, я не знаю, кому это все нужно.
Мы все такие холодные и непреступные, аля господин Санзо. Откармливаем свою самость, как свинью на убой. Леем и взращиваем свой эгоизм, куря на подоконнике по пачки сигарет в час – мягкотелые комнатные фикусы. Мы способны еще хоть на что-то, кроме как поливать грязью этот мир и всех его контуженых обитателей?
- Ты что опять накуренная? Завтра контрольная – учи давай.
- Зачем?! Зачем, если я все равно умру? Если меня все равно нет?
Как могут выгнать из несуществующего универа несуществующего студента? Куда обратиться с этой шизофренией?
- Доктор, доктор, мне кажется, мы существуем!
Мы дерем горло: «Любви нет», но все поголовно страдаем нарциссизмом. Это как радиация. Это еще более эффективно в плане убийства.
«Возлюби ближнего своего, как самого себя», - лечил Христос. У нас перманентный стояк на самих себя, мы чуть ли не кончаем от одного только факта нашего существования.
И это мы-то интересуемся буддизмом?
- Труднее всего избавиться от себя.
- Потому что нас нет.
Жуткий приступ отвращения к себе и миру в целом. Все, что здесь написано банально, но наболело, вымучено и уже приготовилось разорвать меня на атомы, чтобы впоследствии превратить в толстую стервозную домохозяйку с неоконченным высшем, мерзкими бигудями, стоптанными тапочками и детьми-долбаебами. Я готовлюсь стать овощем!
Мы нарочно прячем свои чувства.
- Я люблю только свою кошку.
- А я не знаю, способна ли я любить вообще.
Каждый забыл, что-то очень важное. Возможно, то, что мы смертны. Всему приходит конец.
- Должен же быть выход?
- Да курил я все твои выходы!
Какая-то женщина в моей ванной режет руки и рисует на стенах. Это не я. Честно.
Шакьямуни воскликнул: «Какой смысл и какая польза от юности, если все завершается столь печально?». Меня полосонуло этими словами. «Собственное бессилие так же опасно, как чужое насилие».
Я не знаю, кому все это нужно.

***

Ты просто попробуй однажды уйти.
И ветер, с которым тебе по пути,
Поймёт и подскажет дорогу.

Почувствуй, как пахнет туман поутру,
Запомни ладонью на ощупь кору.
Тоски здесь не так уж и много.

Попробуй идти и смотреть на людей
И рыжую птицу с глазами дождей
Ловить в разноцветии клёнов.

Сумеешь увидеть, понять, приручить?
Сумеешь узнать, где хранятся ключи
От тихих глухих перезвонов?

И что это там вдалеке, наконец,
На стук беспокойных уставших сердец
Негромким ответило эхом?

А осень всё смотрит сквозь окна в дома.
Печально и строго – туда, где зима
Блестит горностаевым мехом.

Я поняла, что, если ты не готов выставлять на всеобщее о(б)суждение самые потаённые уголки души, то даже не начинай писать стихи. Или хотя бы не начинай писать хорошие стихи. Потому что хорошее стихотворение настолько отражает автора, что становится страшно.
У меня есть несколько стихов, которые я считаю хорошими.
Возможно, через некоторое время я перестану считать их таковыми и прекращу париться по этому поводу.

(к чему это, собственно, было)