За последние 15 лет я успел воспользоваться карточками разных банках. Вот уже несколько лет моей основной является карта Рокетбанка. Сейчас постараюсь объяснить свой выбор и надеюсь, что вы тоже станете обладателями карт этого банка.
Дальше!

Это цитата сообщения Атронах_из_плоти Оригинальное сообщение

Ута-гарута. Поэзия и карты.

[700x367]

百人一首 Ута-гарута (яп. «карты с текстом стихотворений»)

Игра произошла от развлечения аристократов эпохи Хэйан (794-1185) - каи-оои или каи-авасэ (букв. «сложение парных раковин моллюска хамагури»), а именно той его формы, где на раковинах изображались части стихотворений. Сначала вместо ракушек использовали деревянные фишки, повторяющие по форме японские шахматы сёги, либо плотную бумагу ацугами с золотым или серебряным напылением.

Современный вид ута-гарута приобрели после появления в Японии бумажных карт, завезённых португальцами. Считается, что популярностью это развлечение было обязано наиболее известной антологии «Сто стихотворений ста поэтов» («Огура хякунин-иссю»), созданной в эпоху Камакура (1185—1333) выдающимся поэтом и филологом Фудзивара-но Тэйка (1162—1241), ставшей к эпохе Эдо (1603—1867) учебным пособием по изучению стихотворений вака. Благодаря повсеместному распространению карт ута-гарута, антология «Сто стихотворений ста поэтов» стала известна также в среде простого народа.
Читать далее...

Один мой друг, уезжая в командировку, оставил мне две замечательные книги. Про одну, "Кодзики" я уже писала (если найду - выложу здесь), а вторая вот она, у меня на коленях, и я добралась до отзыва о ней. Это, несмоненно, специфичная литература для таких маньяков как мы с ним, но если вдруг она вам попадется - прочтите обязательно. Страна Ямато, как известно, стоит особняком среди всех стран мира, удачно сплетая новейшие технологии с обычаями древности, и потому, конечно, представляет для меня огромный интерес. Если Кодзики представляет собой перевод древних текстов с комментариями, то энциклопедия собрала в себе практически все культурное наследие японского народа. То есть нет, разумеется не все. До всего еще очень далеко, а тут, можно сказать, прошлись по верхам. Зато мифы и легенды представлены очень удачно - в упрощенном виде, понятном для чтения даже человеку мало знакомому с обычаями жизни японского народа. Рассказано в книге помимо легенд об Аматэрасу и сонме ками также о буддийских божествах, о легендарных воинах, монахах-отшельниках, духах и даже о традиционных японских праздниках. Информация не структурирована по алфавиту, отчего при желании нужное место быстро не найдешь, зато читать книгу легко и приятно. рекомендую от души, особенно для тех, кто не хотел бы залезать в дебри истории страны. В книге дан базовый объем информации о верованиях и мировоззрении японского народа, и потому она идеальна для пары вечерков рядом с лампой и зеленым чаем в чашке.

Прага, возле Златой Улочки. Очередное безумное творение Ярослава Рона. Возможно вы так же видели его скульптуру, посвящённую Кафке.

[482x700]

[480x700]

[525x699]

Хотя и читала все японские посты lj_kitya, но "Поваренную книгу самурая" все-таки купила:

[показать]

О покупке не жалею, во-первых, эти посты уже нужно искать за "австралийскими", во-вторых, сборник хороший. Все-таки, это сборник рассказов или эссе, в котором очень не хватает последовательной истории путешественника.

Подробнее о впечатлениях написала здесь.

Товарищи читатели, кто-то уже читал бумажный вариант? Если да, то нашли ли вы обещанные "свежие" куски, которых не было в жж? У меня, честно говоря, не вышло, а лезть в интернет было лень.

[282x400]

(c) 2007 коллаж - m.s.

История повторяется..

- Когда ты протрезвеешь, ты поймешь, что ты натворил.
- А я опять выпью.
(с)

Вся моя жизнь - это copy-paste

Джеймс М. Вардаман, Митико С. Вардаман
Япония от А до Я
Раскрытие тайны повседневной жизни
Аст-Астрель 2004

Составлена книга в форме ответов на вопросы. Некоторые, очевидно, часто задают иностранцы в Японии (почему перед ресторанами ставят то, отчего в храме привязывают это, что за странности с выигрышами в пачинко и т.п.). Правда, многие из вопросов звучат странно. Например, "как ловят рыбу в Киото?". Учитывая отсутствие рубрикации, надо думать, форма вопросника - всего лишь способ сэкономить время и бумагу на переходах от одной темы к другой. Зато читать можно с любой страницы. Кроме того, она подходит для вечеринок - вопросами из нее можно проверять догадливость гостей. Вряд ли кто догадается, зачем выставляют бутылки с водой у оград зданий, зато узнав, наверняка обрадуются.

в качестве бонуса - вопрос, который мне очень понравился (примечания мои) Читать далее

купить задёшево

Тысяча журавлей. Антология японской классической литературы VIII - XIX вв.
Изд-во Азбука 2005

Под обложкой собраны основные классические произведения (точнее, во многих случаях, отрывки из них) и дополнены сносными комментариями. Вполне возможно, что произведения некоторых эпох вас никогда не заинтересуют, а некоторых, напротив, станут поводом для покупки полного текста произведений или даже книг по истории культуры Японии. Хороший подарок для начинающего япономана, как мне кажется. Если человек пойдет в своем интересе дальше, то сможет пустить "вирус" дальше через полки букиниста :)

оглавление

Первой для многих по праву стала "Ветвь Сакуры" Овчинникова (о ней я писала тут). Если вы взялись за создание "японской полки" всерьез, то одной из следующих может стать

Дж. Б. Сэнсом "Япония. Краткая история культуры"
Издательство Евразия 1999, 576 стр. ч/б иллюстрации

В книжных я уже давно ее не видела, но вот в букинистических она появляется довольно часто - дважды в год, сразу после сессии у студентов восточного факультета ;) соответственно, в ближайшей к университету "старой книге" - на Большой Морской. Лично я ее там видела раза 4. Обложка может быть и такой.

Сэнсом уделяет больше внимания истории культуры, чем истории политики, хотя и ее не обходит стороной. В книге рассматриваются основные события японской истории с древних времен и до т.н. реставрации Мейдзи (т.е. событий тв-сериала Ruroni Kenshin ;)) Для проверки дырявой памяти подойдут таблицы основных событий каждого периода, полезным будет и указатель имен собственных, упомянутых в книге. Читать можно подряд, можно просматривать заинтересовавший период. Например, к дневникам придворных дам, о которых мы говорили тут и тут, неплохо будет освежить в памяти соответствующий период истории.

Для ознакомления - отрывок из четвертой главы - "Освоение китайской науки" (5-6 века н. э.) - http://ifolder.ru/4822346(819 кб)
Файл в pdf - бесплатно загрузить ридер можно тут

- А Брэду Питту не нужен козел? (с).

У меня на кухне встали часы. На десяти минутах третьего. Теперь, если светло - то значит десять минут третьего дня, а если темно - ночи. Идея локализованной ловушки для времени, безусловно, любопытна с точки зрения метафизики; на практике же дела со временем обстоят крайне паршиво.

В детстве, например, времени всегда навалом.
Оно кажется нескончаемо долгим, как последний урок поздней весной или неделя до дня рождения. Кажется, что "две недели назад" были в то время, когда динозавры только-только вымерли, а Джон Кеннеди и Джон Малкович, что вполне логично, ещё не родились.

Когда взрослеешь, со временем происходит какая-то шняга.

Его становится меньше. Его уже нет на то, чтобы залезть на дереве, сгонять на полузатопленную баржу и приручить в парке белку, хотя кажется, что по существу ничего не изменилось: тебе точно также надо время, чтобы поесть, чтобы поспать, чтобы съездить куда-то и откуда-то вернуться. Теперь – прогулка на природу – это не просто побежать; это - запланировать, записать в ежедневник, поставить напоминатель, напрячься и встать в субботу с утречка пораньше, купить бутылочку пива, найти подходящую компанию, и еще – самое основное – найти, о чем бы таком с этой компанией поговорить, пока вы будете бродить по асфальтированным дорожкам, мучаясь бесцельностью происходящего.

Неудивительно, что от вас все белки прячутся. Я бы тоже спрятался от всех людей, которые живут, обдумывая смысл своих поступков. Но в таком случае – мне пришлось бы, во-первых, жить в чулане, а во-вторых, отрезать кусок себя. Ту часть, которой тоже нужна цель. Этому чертову куску, который перед прогулкой прошарит весь интернет в поисках рекомендаций по прикармливанию животных рода грызунов семейства беличьих.

Иногда мне хочется залезть на дерево. Но что-то меня останавливает. То ли ворох дисконтных карточек в бумажнике, то ли охранники, скептически наблюдающие за моими рейдами вокруг единственного дерева рядом с офисом. Мне скучно висеть на дереве. Я взрослый, потому что мне больше нечего делать на дереве. Я не хочу приручить белку, я снимаю мальчика, ползающего на коленках с куском печенья в ладони и хвостатого зверька на Canon A630, который я взял в кредит, и выкладываю это изображение на своем аккаунте. Тухляк полнейший. Выносите претендента на пьедестал вперёд ногами.

Время чудовищно искажает отношение к людям.
Когда ты мелкий, мальчик с замазанной зеленкой коленкой, которого ты знал две зимы, весны и осени назад, кажется обязательным атрибутом, соответственно, лета – дурацкие клятвы под елками «только бы бабушка не узнала», дурацкие предложения «пошли в канаву ловить жуков», тошнота после первой сигареты и желание сбежать из-за стола, когда родители с родственниками устраивают воскресную пьянку с шашлыками.

Теперь я взрослый. И лежать на одной кровати с девушкой, которую я не видел два года, уже не кажется таким же волшебным, как встреча с сезонным приятелем в детстве. Я жил свою жизнь, она свою, мы еще будем друг другу рассказывать, как конкретно мы прожили эти два года, как будто так важно произнести: "а я уже больше не ..." и "кстати, у меня теперь".

Время сокращается – два года назад похожи на прошлый месяц, прошлый месяц пугающе бывает похож на позавчера, вторник на пятницу, два часа дня на четыре. Время ускоряется и становится сложней различать. Я еще никогда не встречал ребенка, который уделял бы много внимания календарям. Когда спустя три школьные четверти в разгар июля ты встречаешь того мальчика с разбитой ногой, ты что – спрашиваешь, как он закончил четверть что ли? Нет. Вы просто идете и сооружаете шалаш из досок, которые выкинули на помойку соседи после стройки.

Мне не нравится, что мне приходится кем-то быть. По ночам – я сам ставлю себя в угол и стою там, пока ноги не онемеют, обижаясь на весь белый свет, который исказил меня, врезал в меня, как будто в дверь, - замок из условностей, из обязанности быть каким-то, предпочитать что-то и к чему-то стремится. Я стою в углу и шмыгаю носом, ненавидя того урода, который придумал «переходный возраст» и «период переосмысления ценностей». В моим мечтах, он умирает страшной смертью: он разбивает мамину любимую вазу и его не выпускают гулять. Есть ли трагедия страшней? Потерять кредитку?

Это дохлый номер. Это тоже самое, что притвориться телефонной книжкой.
Невыносимая тоска рвётся из меня. Кажется, я даже знаю, что нужно сделать, но мне не хватает сил.

Взрослые – они ведь такие слабые.

как вам?
[638x699]

Суханова Н.А. Цветущая ветка сакуры. История Православной Церкви в Японии. М; 2003


Дипломная работа выпускницы факультета журналистики Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. Небольшая по объёму, но очень содержательная книжка. Я давал её читать одному минскому отаку, совершенно далёкому от православной веры. Он прочёл с огромным интересом и был весьма доволен тем, что узнал об истории Японской Православной Церкви.
Автор рассматривает разные периоды существования православия в Японии. Начинается книга с описания деятельности русской духовной миссии в Хакодате и Токио. Отдельные главы посвящены личности о. Николая (Касаткина), непростому отношению к Японской Православной Церкви накануне и во время русско-японской войны.
Вторая часть книги рассказывает о состоянии Японской Православной Церкви в период между революцией в России и концом Второй мировой войны.
Третья часть посвящена периоду после 1945 г. вплоть до новейшего времени.

Это похоже на Глупого Человека, который утопил в луже пачку аспирина.
Кто-то более сообразительный раскрыл над ним чёрный зонт, пока тот, сгорбившись, пытается поймать за шкирку Человека-из-Лужы, укравшего у него бумажную упаковку таблеток. Слезы крупными бусинами разбивают видимость, Человек-из-Лужи убегает в сторону Можайки – прямо как есть: в шляпе и мокрый. Убегает, выбивая копытами искры из тротуара; размахивая добычей, как флагом.

Только Глупый Человек больше не плачет. Он смотрит на зонт, который заменил ему небо.
Он смотрит на руку, держащую ручку зонта, заменившую ему Бога.

-Возможно, предложение не согласовано.
-Возможно.

Слёзы – это просто дождь, который идет в обратную сторону.

[Переходная стадия между небом и асфальтом?]

PS.
- И ляпай! Но ляпай уверенно. Это у них называется эксцентричностью.

Николай-До
святитель Николай Японский Краткое жизнеописание Выдержки из дневников СПб; Библиополис 2001


Автор одного из жизнеописаний святителя Николая Японского, А. Платонова писала: «Знать о нем возможно более подробно – долг всякого русского человека, потому, что такие люди, как архиепископ Николай – гордость и украшение своей страны».
Святитель Николай (Касаткин), молодым иеромонахом приехавший в Японию и возглавивший русскую духовную миссию в этой стране, отдал делу проповеди христианства всю свою жизнь. Книга посвящена его непростой судьбе, трудам проповедника и переводчика, любви к Японии, которую владыка пронёс через всю жизнь.
Об этом человеке ходили легенды. Говорили, будто он – сын японца, бежавшего от преследований правительства и женившегося на русской. Протоиерей И. Восторгов, посетивший Японию, вспоминал: « Не было человека в Японии, после императора, который пользовался бы в стране такой известностью. В столице Японии можно было не спрашивать, где русская духовная миссия, достаточно было сказать одно слово «Николай», и буквально каждый рикша сразу знал, куда нужно было доставить гостя миссии. И православный храм назывался «Николай», и место миссии тоже «Николай», даже само православие называлось «Николай»».
В 1970 г. архиепископ Николай (Касаткин) был канонизирован Русской Православной Церковью, так что по сути дела, эта книга является наиболее полным сборником материалов для составления его жития.

Предпринимаю попытку краткого обзора книг и материалов, из которых можно узнать о истории православия в Японии и Японской Православной Церкви.

Бесстремянная Г.Е. Христианство и Библия в Японии (в 2 книгах)М;2006


Исследование, посвященное проникновению христианства в Японию и переводам Библии на японский язык. Очень доступно и интересно написанная книга. Автор начинает свой рассказ с истории написания и переводов Библии на славянский, русский и английский языки. Очень кратко и доступно приводится обзор истории Японии и попыток проповеди христианства в ней католиками и протестантами. Масса интереснейшей информации (одно описание диспутов между католиками и буддистами в замке Нобунага чего стоит!).
А вот как, оказывается, была открыта первая в России японская школа: в 1702 г. Пётр 1 встретился с потерпевшим в 1695 г. кораблекрушение на Камчатке осакским купцом Дэмбеем. Дэмбей был обнаружен у камчадалов первооткрывателем Камчатки казачьим пятидесятником Атласовым. Пётр подробно расспросил Дэмбея о его родине, вере, языке и издал указ об открытии при Петербургской морской школе школы японского языка, в которой и стал преподавать Дэмбей, которому помогал еще один заброшенный судьбой в Россию японец – Санима. Японская школа в Петербурге стала первой не только в России, но и во всем мире!
Так появилась та ниточка, которая связала Россию и Японию. Автор пишет о тех японцах, которые первыми приехали в Россию и приняли крещение в православную веру, о плавании фрегата «Паллада» и установлении дипломатических отношений между двумя странами. Но особое внимание в книге уделено двум личностям – святителю Николаю (Касаткину) и его ученику и сподвижнику Павлу Накаи Цугумаро. Именно Цугумаро на протяжении более 30 лет занимался переводом Священного писания и православных богослужебных книг на японский язык.
Накаи Цугумаро родился в Осака 11 июня 1885 г. Отец Накаи был преподавателем конфуцианской школы «Кайтокудо». Именно здесь юный Цугумаро приобрел знания в области японского языка, литературы. философии и каллиграфии.
В возрасте 25 лет Цугумаро принял крещение и получил христианское имя Павел. Он поверил в Христа всем сердцем, стал проповедовать. Его заметил епископ Николай (Касаткин) и сделал своим помощником. Накаи переехал в Токио и всю свою оставшуюся жизнь был бессменным помощником владыки, продолжив переводы даже после его смерти.
И святитель Николай и Павел Цугумаро всю жизнь вели дневники. Автор приводит цитаты и анализирует многие записи, дающие нам уникальную возможность увидеть глазами японца все лингвистические и богословские трудности, с которыми сталкивались переводчики.
В своей книге Г. Бесстремянная касается проблем перевода Библии на японский язык, рассматривает переводы Псалтири, Требника, Служебника, Октоиха, Паремийника, Ирмология и других книг. Вторая книга монографии представляет собой церковнославяно-японский православный словарь.
Здорово, что эта книжка, не смотря на специфичность темы, написана так, что ее интересно читать даже неспециалисту. Однозначно, работа эта заслуживает внимания со стороны всех, кого интересует история православия в Японии и японский язык.

О русской православной миссии в Японии сегодня написано немало. Ее основатель - митрополит Николай (Касаткин) почитается Русской Православной Церковью как святой (канонизирован в 1970 г.)
Зарождение Японской Православной Церкви - крайне интересная тема. Ведь Япония и Россия - такие разные страны. Но что-то всегда влекло русскую душу под склоны японских гор. И та духовная связь, которая родилась между Николай-до, как называли японцы о. Николая (Касаткина)и его паствой, не утрачена и в наши дни.
К сожалению, история не всегда сохраняет имена тех, кто заслуживает памяти потомков. И сегодня в России и Беларуси фактически неизвестным остается имя верного сподвижника святителя Николая Японского, уроженца Белой Руси Иосифа Антоновича Гашкевича.


ГОШКЕВИЧ Иосиф (Осип) Антонович (1815–1875) — будущий первый Российский императорский консул в Японии, родился в семье сельского священника в Минской губернии (ныне Гомельская область).
В 1839 г. после окончания академии по решению Святейшего Синода зачислен в Российскую духовную миссию в Пекине. 28 декабря 1839 г. отправляется в Китай.
В 1850 г. возвращается из Китая в Санкт-Петербург, назначается драгоманом при Азиатском департаменте МИД.
Летом 1852 г. вице-адмирал Е.Путятин обращается в Азиатский департамент МИД с просьбой откомандировать в его дипломатическую экспедицию двух переводчиков. 7 октября 1852 г. Гошкевич отправляется на фрегате «Паллада» в Японию. На судне знакомится с русским писателем И. Гончаровым — секретарем начальника экспедиции.
Вместе с офицерами фрегата «Паллада» Гошкевич принимает участие в описи берегов Кореи и Русского Приморья (его именем назван залив в Японском море), на острове Сахалин ведет переговоры с японцами, находящимися в Аниве.
Гошкевич в составе дипломатической экспедиции 22 ноября 1854 г. прибывает в японский порт Симода. Спустя три недели в храме Гёкусэндзи началось обсуждение проекта русско-японского трактата.
Японию Гошкевич покинул с группой моряков 2 июля 1855 г. на зафрахтованной бременской шхуне «Грета». 20 июля шхуна «Грета» была остановлена в открытом море английским пароходом «Барракота». Русские офицеры, матросы и дипломат Гошкевич оказались в плену. Возвратился Гошкевич в Санкт-Петербург только спустя девять месяцев, совершив плавание от берегов Японии до английского Портсмута.
Еще будучи в Японии, Гошкевич занялся составлением «Японско-русского словаря». В этой работе ему оказывал помощь Татибана-но Коосай (при крещении — Владимир Иосифович Яматов). В 1857 г. словарь, изданный за казенный счет, увидел свет. За этот труд Гошкевич был удостоен Демидовской премии и золотой медали.
21 декабря 1857 г. высочайшим приказом по гражданскому ведомству советник Гошкевич назначается Российским императорским консулом в Японии, с пребыванием в гор. Хакодатэ. По долгу службы консул оказывал содействие экипажам российских судов, заходивших в Хакодатэ.
За семь лет (1858–1865) пребывания в Хакодатэ Гошкевичу многое удалось сделать. Были построены консульский дом, морской госпиталь, православная церковь, открылась школа русского языка, организовано подсобное хозяйство в деревне Камида. Гошкевич обучал японцев фотографии, шитью одежды европейского покроя, выпечке хлеба, приготовлению молочных продуктов и солений.
В 1865 г., возвращаясь в Россию, Гошкевич позаботился о том, чтобы японские юноши поехали для получения образования в учебные заведения Санкт-Петербурга. Над первой группой учеников, состоявшей из шести человек, Гошкевич шефствовал до ухода в отставку в июле 1867 г.
В ноябре этого же года он покидает Санкт-Петербург, обживается в приобретенном имении Мали Виленской губернии. Здесь Гошкевич продолжает работать над усовершенствованием «Японско-русского словаря», пишет новый исследовательский труд «О корнях японского языка», который будет издан уже после смерти отставного дипломата.
Муниципалитет гор. Хакодатэ тоже не остался в долгу перед первым российским консулом в Японии — в мае 1989 г. здесь был открыт бюст-памятник, созданный народным художником СССР, скульптором Олегом Комовым и переданный безвозмездно городу.
http://www.japantoday.ru/japanaz/g28.shtml


Еще один материал о Иосифе Гашкевиче: http://ioann_kormianskij.cblog.ru/n...0%98%D0%97.html

Я - Феникс. Я - охотничьи спички, которые опускаешь в воду - они гаснут, а потом вспыхивают вновь. Я - живая вода, я же - мёртвая.

Слабеет самоконтроль, как падает черная ткань - последний кусок тряпки с обгоревших плеч. Мое собственное бронзовое покрытие тускло отсвечивает от уличных фонарей - они тоже напряжены, похоронно-бледны рыжим светом - как будто чувствуют собственные корни, прорастающие из раскаленного асфальта. Тянутся на тысячи километров, от Владивостока (первого восхода) до твоего сердца (первого заката); тянутся, как лапша, которую приходится извлекать из сливного отверстия раковины; как перегон между двумя станциями, когда ты зажат между оплывшим мужиком в майке-сеточке и девушкой с красной полосой от сумки на затекшей руке; тянутся, как болезненный кашель, когда думаешь, что следующее, что ты выплюнешь - будет твоя душа; тянутся на сколько хватает глаз, мозгов, рук, амбиций. Тянутся, что передать тебе немного меня в тот момент, когда я избавляюсь от китайского шелка с тела, потому что воздух между мной и им стал слишком невыносимым.

Я - страсть. Я - невинность. Я - табличка о реконструкции, которая никогда не закончится. Я - более, чем просто умён.

Близость к истине играет со мной, шныряет в темноте, в крике моих связок. Случайный оргазм, получаемый от удара об угол стола.
-Тебе тоже будет действительно больно. - шиплю я.
Далее следует удар о вполне безвинную дверцу шкафа - удолбанная до расходящихся швов - мебель стонет и резко открывает убиенную дверцу прямо мне в лобешник. Сразу становится как-то совсем не пафосно и по-детски обидно. Я брыкаю мстительный кусок дерева и отбиваю мозоль на большом пальце ноги. Шкаф стонет как катафалк и извергает на меня аж три зимних куртки. Я погребен и думаю, что это именно тот случай, когда меня уже не найдут.

Я - никто, я же лишь еще один изнывающий, думающий, что проклят, желающий славы, свободы, еще бутылки зёленого чая - нового, со вкусом мяты, со вкусом натурального ароматизатора; я - блики-полоски на мониторе и слепые пальцы, попадающие мимо точек, невозможные закончить такое простое "я".

Никто не сможет совершить escape - на улице висит плакат, а на нем написано: я хочу, чтобы мы были нужны друг другу.

Я переключаю раскладку.

Ты.

PS.
- Девочки, он же мальчик!
- Мальчик? Да в нем же яду больше, чем в аптеке!
(c)

Могильщики - это разочарованные в жизни археологи.