Дурацкое состояние, когда и незачем больше быть и не о чем больше петь.
Никтоооо не любит тебя.
А я все еще хочу, чтобы меня любил весь мир. Дело не в том, что мне это нужно, а в том, что любовь внутри меня все еще минусовая, хотя и находится на приличном уровне, если сравнивать с большей частью дышащих и шевелящихся в этом мире. Грустно и как-то... разочаровывает. Это как - когда просыпаешься после дикой пьянки, обезвоженный, во рту трескается небо и тебе кажется, что ты готов выпить весь мировой океан, а когда ты целый день неторопливо цедишь чашку за чашкой приятного травяного чая, ты думаешь - о бог мой, зачем мне столько - когда приносят еще стакан. Но все равно пьешь. Тебе хорошо, но не обездоленно.
Каждый ущерблен по-своему. Мне вот не хватает мирового господства, а еще я сравниваю любовь с чаем.
Нет, не ту любовь, когда ты просыпаешься, вцепившись кому-то в плечо одной рукой, в волосы на затылке - другой и дышишь, дышишь, дышишь запахом его кожи. И думаешь не о том даже, как вы только пару часов назад закончили заниматься еще одним незабываемым сексом, а о том, как идеальна форма его бровей и можешь назвать тысячу ужимок и гримас, когда эти самые брови, будь они не ладны, двигаются вверх, вниз, к переносице и неуловимо взлетают в немом вопросе. Она прекрасна - такая любовь, разделенная между двумя - обретшими друг друга. Но я все-таки немного о другом...
Нет, даже не в любви здесь дело. Почему никто не аплодирует мне за каждое удачно сказанное слово, за каждую едкую фразу, за великолепно исполненный диалог и сотни стрел, которые я сочиняю из простых человеческих слов. Почему я живу не на театральной арене? Я ведь прирожденный драматический актер. Господи, мои словоизлияния читали по меньшей мере несколько сотен человек! Я могу найти своё литературное имя в Яндексе, я перечитываю свои прошлогодние произведения и некоторые фразы в них мне даже нравятся! (Хотя, это и считается признаком остановившегося движения) Так почему же?... Может быть потому что это мир голодных духов? Может быть, потому что ничего этого мне на самом деле не нужно? Вечная провокация, внутренняя революция, готовность к прыжку, к борьбе, к немыслимой боли, в чудовищному психологическому давлению и умение смеяться в лицо самым страшным демонам всех нижних миров! Вот, что я ценю. Все еще.
Вот так-то.
Мир голодных духов.
Может быть потому что бежать, задыхаясь, скалясь, капая слюной, морщить переносицу хищно, рыдать и в бессилии бить кулаком в дверцу шкафа, а потом подниматься снова - вот он драйв? Потому что состояние "вот-вот", когда каждая мышца напряжена, когда ты вот-вот рванешь и это будет незабываемо - это зверский, сумасшедший, пробивной экстаз? Может быть потому что мир Асуров? Вечные спутники не пойманной цели.
Потому что можно плеснуть себе ликер в маленькую рюмку, задымить сигаретой и сказать ближнему:
- Дерьмовый мир. Но мы прорвемся.
И чувствуешь себя таким значимым, значимым.
Ничего, еще пара проваленных мероприятий и мне это надоест. А пока задыхайся и чувствуй пульс потока. Жизнь бьет в затылок, хлещет из горла, трещит разрядами по ладоням. Сильные, сильные, сильные ощущения.
"Покой для адреналинозависимых - это пытка пыток".
Нет, не боль, нет. Накал. Не путай этих двух понятий, пожалуйста, больше не путай.
Я сейчас нахожусь в таком странном радостном периоде, когда люди, окружающие меня, выделяют непомерную концентрацию тепла. Я первое время все удивлялась, почему мне все никак не согреться. Сейчас яснее становится - бог ты мой, я всегда любила зиму. Ну как же я могу променять чудесное, невыносимое одиночество (нетрогайтеменянетрогайтеменянетрогайтеменя - я страдаю. Пафосно и величественно.), когда холод забирается по рукам - в рукава, под свитер, под кожу, в костный мозг, по кровеносной системе и сковывает все живые соки - на мирное пламя свечи, на тепло под одним одеялом, на благополучие.
Меня всегда пугало это слово "благополучие". Это как будто ты победил и стоишь такой - над поверженным противником, тебе все рукоплещут, а ты чешешь острием меча затылок и тебе УЖЕ невыносимо скучно. Ты пинаешь врага своего сапогом под бок и вопросительно произносишь: "Повторим?".
Вот потому что в блеске и искрах сталкивающегося металла было понятно, что делать - драться и делать это красиво, поэтически, чтобы можно было написать об этом целый роман - о том, как победоносно пылала ты в борьбе. А теперь все кончено и твоя победа - это уже что-то незначительное, потому что ты не знаешь, куда податься со своей не нужной воинственностью, охотничьим запалом, дерзостью, броскостью и годами отрабатываемом цинизмом - верным мечом, конец которого остер и ядовит, как скорпионье жало. Обучать новобранцев - что же еще. И с отеческой теплой грустью вспоминать за бутылкой Мартини с боевыми товарищами, как были времена - кипела битва.
Так вот, у меня все хорошо. Поэтому я вот-вот начну
убивать, грабить, насиловать прыгать с парашютом, прокалывать себе уши по периметру, сублимировать ужас и боль в своих
Читать далее...