Сидел на скамеечке возле храма.
Старушка подошла. Старенькая. Мне в матери годится.
Отдышалась немного (духота в городе) и принялась обличать всех верующих вместе с Богом и святыми.
Спорить не хотелось, да и было ясно, что бабулька как-то оправдать себя желает. Ведь сверстницы ее церковь посещают, праздники православные отмечают и даже исповедуются.
Насчет исповеди моя собеседница была особо категорична:
- Святые нашлись! Я ж их (далее идет перечень ровесниц-соседок) с мальства знаю и всё их исподнее передо мной прошло!
Тут я не выдержал:
- Давайте, матушка, не обвинять никого и так все вокруг ругаются да воюют…
Бабуля замолчала, губами почмокала и неожиданно заявила:
- А ты прав, поп-батюшка, ругаются ироды.
Затем подумала и добавила:
- И водку пьют, нехристи.
Насчет «нехристей» из уст старенькой "обличительницы веры" было любопытно услышать, но и понятно, что эту тему сейчас развивать нельзя никак.
Старушка же, немного помолчав, вдруг резко ко мне повернулась и утверждающе, безапелляционно заявила:
- А ведь правильно Владимир Ильич вас и водку "дурманом" назвал.
- Какой Владимир Ильич? – не понял я.
- Так Ленин же! – старушка глянула на меня с сочувствием и состраданием.
Посидели еще немножко. Повздыхали.
Кряхтя, собеседница моя поднялась и со словами «пора до дому идти», опираясь на палочку, направилась в сторону многоэтажек.
Отошла уже довольно далеко, а затем, развернувшись, громко и четко проговорила:
- А ты, поп-батюшка, не болей. Это хорошо, когда кто-то кому-то нужен…
С праздником святого великомученика и целителя Пантелеимона!
Можно и нужно молитвенно вспомнить сегодня многих врачей и медицинских работников, кто искренне заботится о нашем здравии.
И следует помнить, что:
Во время отпуска, выполняя совет (вернее благословение!) отца Владимир (Протоиерей Владимир) Вигилянский читаю русскую классику. Не перечитываю, а именно читаю. Классика она имеет удивительную особенность: в каждый жизненный период по-иному восприниматься, новыми гранями наполнятся и с современностью постоянно соприкасается.
Вот и этот отпуск – без литературного злободневного откровения о днях нынешних не обошелся. Написано в 60-х годах давнего века девятнадцатого, а проблемы нынешние, сучасные, как на малорусском языке произносится.
Одна из тем книги: противопоставление православия души и сердца, где главное - «вся премудростию сотворил еси», с казенщиной административного православия и её тезисом - «Ваши рожи должны быть стандартно похожи».
Вот прочтите:
«…отец ключарь при сем рассказали небезынтересный анекдот об одном академическом студенте, который впоследствии был знаменитым святителем и проповедником. Сей будто бы еще в мирском звании на вопрос владыки, имеет ли он какое состояние, ответствовал:
– Имею, ваше преосвященство.
– А движимое или недвижимое? – вопросил сей, на что оный ответствовал:
– И движимое и недвижимое.
– Что же такое у тебя есть движимое? – вновь вопросил его владыка, видя заметную мизерность его костюма.
– А движимое у меня дом в селе, – ответствовал вопрошаемый.
– Как так, дом движимое? Рассуди, сколь глуп ответ твой.
А тот, нимало сим не смущаясь, провещал, что ответ его правилен, ибо дом его такого свойства, что коль скоро на него ветер подует, то он весь и движется.
Владыке ответ сей показался столь своеобразным, что он этого студиозуса за дурня уже не хотел почитать, а напротив, интересуяся им, еще вопросил:
– Что же ты своею недвижимостью нарицаешь?
да наша коровка бурая, кои обе ног не двигали, когда отбывал из дому, одна от старости, другая же от бескормицы».
Кому не видится тут современность, в ближайшие выходные, в сельские приходы загляните, глубинку, как определяют, посетите.
Да что глубинка и доходы церковные! На то и поп, чтобы евангельское слово Господне выполнять: «Итак идите, научите все народы» (Матф.28:19,20).
Иная казенщина обуревает, время служебное и молитвенное отбирает. За стройками, отчетами, ремонтными работами у настоятеля, вместо «Святая святым!» молоточки в мозгу стучат: цемент, исповедь, кран, взносы, молодежка, молебен с акафистом, покойник, миро заканчивается, прошение писать надобно… и так далее.
Ежели чего, если в палатах казенных не согласны со мной, то это я о «Соборянах» Николая Семеновича Лескова пишу.
Давно это уже было, в XIX веке, а, может быть, вчера?
Читайте русскую классику! И перечитывайте!
/ic.pics.livejournal.com/rebrik/845681/201866/201866_original.jpg" target="_blank">https://ic.pics.livejournal.com/rebrik/845681/201866/201866_original.jpg 1600w" />
Знаю прекрасного и удивительного человека. Прекрасного потому, что в нем сочетание внешнего и внутреннего действительно симфоническое. Если "по умному", то полная личная синергия, что очень не часто встречается.
Может быть и есть в нем какие-то сучки и шероховатости, но замечать их нет желания, а искать не хочется. И не потому, что боюсь разочарования. Просто он православный инок, то бишь монах. Вернее, иеромонах.
Заниматься поиском отрицательностей у священника в клобуке действо непотребное, да и приумножать количество собственных грехов на старости лет данными "расследованиями" никакого желания нет, тем паче, что у этого монаха еще и удивительность есть.
Дело в том, что вопрос: Чего ты в монахи подался? - не только мирские задают, белым священникам это тоже крайне интересно. Когда-то и я не удержался, спросил:
- Монахом то, чего стал?
- Понимаешь - ответил мне иеромонах, - в моей жизни до пострига все было очень успешно и здОрово, надо ведь было Бога хоть как то отблагодарить.
Вот так то...
Если я погода, то... прохлада
Если я оружие, то... крепостные стены
Если я фрукт, то... груша
Если я металл, то... серебро
Если я сюжет, то... собственный
Если я ягода, то... дачная
Если я музыкальный инструмент, то... кларнет
Если я драгоценный камень, то... бажовский
Если я время суток, то... раннее утро
Если я стиль архитектуры, то... русское зодчество
Если я запах, то... чтоб все принюхивались
Если я танец, то... без вариантов
Если я мебель, то... книжный шкаф
Если я напиток, то... джин-тоник
Если утолить жажду, то... чистая газированная вода
Если я месяц, то... май
Если я историческая эпоха, то... самое главное в эту минуту
Если я цвет, то... светлый
Если я настроение, то... ожидающие
Если я лес, то... без комаров
Если я стиль музыки, то... рок 70-80
Если я песня, то... Только встанет над Москвою утро вешнее
Если я скорость, то... спокойная
Если я вкусовое ощущение, то... яичница с колбасой
Если я литературный жанр, то... проза
Если я стихийное явление, то... дождь с грозой
Если я дерево, то... с листьями
Если я страна, то... славянская
Если я животное, то... домашнее
Если я жанр кино, то... В бой идут одни старики
Если я часть тела, то... голова, ессно
Если я способ самоубийства, то... полемика с церковными бабушками
Если я звук, то... протяжный
Если я чувство, то... надоедливое
Уже давние времена советские, период сплошного волюнтаризма, то есть хрущевские.
Патриаршая резиденция в Одессе, рядом с обрывистым берегом к морю.
За патриаршим домом присматривают, наводят порядок и сторожат, естественно, семинаристы.
Начало осени. Прохладно. Дождливо. Северный ветер.
По берегу идет пограничный наряд и замечает странного человека в длинной до пят темной одежде, ходящего прямо над обрывом, и что-то кричащего в сторону моря.
Подошли поближе.
Человек оказался семинаристом в подряснике раз за разом во всю мочь кричащий в сторону моря:
- Ко евреям, послание святаго апостола Павла чтение!
Пограничники поняли лишь то, что передается или будет передано послание в сторону неблагополучного в те годы Израиля.
Задержали нарушителя.
Послание не обнаружили…
PS. Точно не анекдот. Есть у бывшего ректора Одесской семинарии протоиерея Александра Кравченко (+2005), книга его воспоминаний, которую нынче трудно найти. Называется - «Дом». Кто сможет отыскать – почитайте. В 1998 году издана. Очень интересно и познавательно.
У каждого священника есть удивительная никому не присущая особенность — он всегда священник.
Даже тогда, когда спит и матушка его в бок толкает, чтобы не храпел: «Батюшка, ну ты расходился…» — он, все равно, остается священником, как бы кому не хотелось сделать из него «обыкновенного человека».
Дело в том, что по нам, независимо от годов служения, наличия приставки «прото-» или ее отсутствия, делают вывод о всей Церкви. И сколько бы мы не говорили, что не надобно проецировать отдельно взятую личность в рясе на все Православие — всё едино, слова и выводы: «Вот они какие!» — будут говориться уверенно и постоянно. Даже размышление насчет того, что каждый тринадцатый «Иуда», не помогут. Мы — зеркало Церкви. Плюс ко всему — то зерцало, в которое ежедневно смотрят и по нему делают выводы.
Грешны?
Несомненно!
Немощны?
Абсолютно!
Но все же, в каждом цветке распустившемся, Бога видим и благодарим, а в каждом грехе лукавого определяем…
Я сегодня утром на море смотрел.
Долго.
Удивительное понимание вечности в этой утренней тишине, когда волна тихо плещет, а за горизонтом не Турция представляется, а то необыкновенное, что жаждем, чему молимся и чего… боимся.
Смотрел и пытался определить, ту необъятность, которую иметь будем, если заслужим.
Почти представил.
Но тут кот хозяйский пришел.
Чисто мусульманский кот, с абсолютно христианскими понятиями.
Настырно сказал «мяу» и, поняв, что ничего с утра, кроме персика, не обломится, откровенно экуменически запрыгнул мне на колени, немного поворчал, устраиваясь, и, мурлыкая, уснул.
Моджахед, а не кот.
А ведь не прогонишь… тварь-то, Божия и, видимо, мне обрадовалась, потому что начинающимся утром, когда солнышко только встает из-за Аю-Дага, все курортники еще спят, и только мне приспичило в такую раннюю рань о вечности думать…
Даже претензий не предъявил за мое сугубо вегетарианское предложение.
Наверное, если бы священником не был, думал бы по-есенински:
«Глаза смежаются.
И как я их прищурю,
То вижу въявь
Из сказочной поры:
Кот лапой мне
Показывает дулю,
А мать — как ведьма
С киевской горы»
А здесь никакого смущения.
Мурлыкающий кот мусульманского происхождения. Поднимающееся из-за Медведь-горы солнце, легкие барашки на море и беспредельная синь, переходящая в вечность…
Было бы так, если бы я не был священником?
Не было бы.
Помолитесь за меня, пожалуйста.
И за кота тоже.
Как там в Раю?
«не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его»(1Кор.2:9)
Как же там будет, если все же мое бесценное недостоинство попадет туда, где «несть болезнь, печаль и воздыхания»?
Знать хочется. Одного праведного Лазаря как-то недостаточно, а многочисленные брошюрки с сомнительными откровениями побывавших «там» и вернувшимся, чтобы книжку написать или на РЕН ТВ выступить, уважения не вызывают. Любопытство в данном случае никак не порок, а вполне реальное свойство, каждому присущее.
Неугомонные в поисках конкретного ответа прихожане и те, кто пока еще в этот ранг не вошли, вопросы о Рае, впрочем как и о Аде, задают частенько, а задумываются, уверен, еще чаще. Стандартное разъяснение, что будешь ты в соединении с Богом, в созерцании и славословии Его, по полочкам земных мыслей и представлений не раскладывается и как то скучновато выглядит. Невольно вспоминается Клайв Чейз Льюис. Помните, мальчику рассказывают о том, что, когда он вырастет, он женится, у него будет семья. Ребёнок спрашивает: «а я там в машинки буду играть?». «Боюсь, что уже нет», – отвечает отец. «Ну, тогда, я не хочу жениться»...
По пунктикам изложить, как находясь в блаженном состоянии быть всегда в творческой радости и не унывать от однообразия не получится, но все же рискну предположить, что, по-моему, нас там ожидает.
Блаженство рая есть блаженство спасенных в любви к Богу и друг ко другу – учит нас богословие, да и сам Господь повторяет многократно «любите друг друга; как Я возлюбил вас, [так] и вы да любите друг друга» (Иоан.13:34).
Есть ли подобная любовь здесь, на земле, в этом грешном мире, где «всякий человек ложь» (Пс.115:2), где часто правит зависть и злоба, где захлестывают страсти и приговорку «мир во зле лежит» каждый повторяет?
Однозначно. Она существует.
Встречаются два друга. После беседы и расспросов о житии бытии, разжигают камин или костер и молча смотрят на огонь, ощущая тепло не столько от источника этого тепла, а, прежде всего, между собой. Знакомо? Или на небо звездное в тишине взирают. Созерцают. И так прекрасно, когда величие непостигаемое не только с тобой одним, а и с тем, кто рядом. Да и рассуждать вслух при этом не надобно, и так все на виду между ними.
Иной пример.
Помните, диалог комэски Титаренко и старшего лейтенанта Скворцова из незабвенного «В бой идут одни старики»: «Не надо слов! – Помолчим, командир». И сколько любви в этом молчании, сколь всеохватывающе она себя проявляет, хотя кругом смерть, боль, война…
Бывает и так:
- Мать, чего еще надо? – спрашивает дедушка у своей жены-бабушки.
- Да, угомонись ты, старый, - ворчит на него старушка, а потом добавляет – Ты только рядышком будь и того достаточно.
Только будь рядышком и слов-то никаких не надо.
Быть в парадигме любви друг друга, уже счастье, а если сюда еще добавить всеохватывающую любовь Божью? Действительно, нет таких слов, чтобы описать и иным рассказать. Наверное, поэтому и поется в Великую Субботу «Да молчит всякая плоть человеча, и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет». Ведь невозможно передать материальными категориями, как при наличии реальной смерти, зла и греха любовь не только не убывает, но торжествует.
И вот представьте, там, куда тебя зовут, куда каждый из нас может добраться, редкие минуты всепоглащающей любви, будут не минутами и мгновениями, а постоянной константой…
Добавьте сюда и иное обязательное качество Царства Божия: постоянное возрастание человеческой личности. Ведь невозможно только созерцание, восхваление и славословие. Мы ведь «образ и подобие Божие», со своими оригинальными, эксклюзивными, только каждому из нас присущими талантами и возможностями. И если наша задача – уподобление Богу, то они будут преумножаться, то есть мы совершенствоваться и познавать, причем в бесконечности.
Вот такой у меня Рай получился, хотя я о нем практически ничего не знаю.
Мне и этого вполне достаточно.
Думал набить ему ебало, а в итоге напился с ним по скайпу (карантин же!). Потом он попросил, чтобы я снова добавил его в инстаграме. Мы не два друга за 30, а какая-то сладкая парочка (и не ясно, кто из нас быдлан, а кто тёлка). Хроники чумного города продолжаются.
Лучший план - это отсутствие плана. Никто же не думал, да?
Я придумал гениальный рассказ. Теперь бы его записать что ли. Наверное он никому не понравится. Сил у меня есть только изъяснятся лишь протокольными предложениями.
Когда эта платформа заброшена - самое время ей пользоваться.
Апостольские слова, характеризующие веру христианскую, как божественное установление «где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Кол.3:11) имеют реальное подтверждение в многочисленных житиях святых. Национальность и происхождение многих подвижников веры и благочестия в их святительском, иноческом или мученическом подвиге отодвигаются на второй план, становятся второстепенными и вспоминаются нами лишь при более пристальном обращении к их духовному наследию.
В год 1000-тетия Крещения Руси к лику святых был причислен преподобный Максим Грек – личность которого неразрывно связана не только церковной, но и светской историей Руси.
Дата рождения преподобного в летописных сводах и источниках разнятся. Одни дают ссылку на 70 год XV столетия, иные переносят ее на десятилетие вперед, поэтому можно лишь с уверенностью сказать, что молодость Михаила Триволиса, именно так до пострига звали подвижника, проходила в годы окончательного падения Константинополя и порабощения всех греческих областей магометанами. Семья, в которой родился и получил начальное православное воспитание Михаил Триволис, была известной и богатой в греческом городе Арта. Мусульмане, завоевав греческие области, уничтожали все училища, где можно было получить полное научное образование, но в областях римской империи ученых греков в те времена всегда встречали доброжелательно, предоставляли им университетские кафедры, приглашали в дворы государей и в высшее общество.
Италия особо покровительствовала наукам и стремилась спасти греческие рукописные сокровища, уничтожаемые магометанами, в своих библиотеках. Вот только «спасение» это, впоследствии, носило странный характер. Греческие рукописи и книги переводились на латынь, а подлинники уничтожались. Римские государи и папы крайне негативно относились к признанию первенства восточного научного и богословского опыта.
Стремясь к постижению наук и знаний, Михаил Триволис отправляется в Париж, где изучает богословие, философию, историю, а также современные языки. Из Франции он перебирается в Венецию, где овладевает древними языками.
На молодого охотника за знаниями производят незабываемое впечатление проповеди монаха-доминиканца Джироламо Савонаролы, который, не страшась преследований и самой смерти, обличал разврат, лицемерие и честолюбие римского папы Александра VI Борджиа.
В мае 1498 года не сломленного пытками и преследованиями Савонаролу сжигают на флорентийской площади. Эта казнь столь потрясла Триволиса, что он опрометчиво принимает решение перейти из православия в католичество и принять постриг в доминиканском монастыре св. Марка во Флоренции, где настоятелем был Савонарола. Не прошло и двух лет, как Триволис, видя насколько поражены мирскими грехами те, кто должен жить в бедности и постоянных заботах о обездоленных, что среди братии господствуют пороки, которые обличал их сожженный настоятель, оставляет доминиканцев, приносит покаяние и уезжает на святую гору Афон в Ватопедский монастырь. В 1505 (1507?) году он принимает там постриг с именем Максим.
Написал немного о "високосности" и прочих оригинальностях грядущего 2020 года...
http://pravlug.ru/visokosnye-stradaniya/
В бытность мою на сельском приходе, в день Преображения Господня, яблочным Спасом называемом, приходил в храм дед. Он всего лишь четыре раза в год появлялся: на Крещение, Пасху, Троицу и Преображение.
Приходил основательно, с вечера, с сумкой продуктов и сменной обувью. Подойдет к храму старосту или меня кликнет и с полной уверенностью спрашивает-заявляет:
- Куда сумку положить и где ночевать определяться?
После решения данных вопросов располагался на указанной кровати, умывался у колодца, ел краюху хлеба (только с водой!), так как три дня пред причастием постился, (причем данный подготовительный пост совершался только по его личному особенному правилу), переобувался и шел на всенощную.
Как то в один из предпраздничных преображенских вечером, решил я посмотреть, что дед делать будет после службы. Отдыхать уляжется, его умирающая деревенька в километрах пяти от прихода находится и автобус туда далеко не всегда ездит, или чем другим займется. Заглянул в гостиную комнату. Дед, поставил на тумбочку, в стакане с крупой, свечу, иконку какую-то маленькую прикрепил (хотя в комнате свой иконостас) и тихонько молится. На мое вторжение дед даже не обернулся.
На Преображение, независимо от того, на какой день праздник припадает, в храме всегда много прихожан, а запах принесенных для освящения яблок и прочих фруктов Богом в этом году данных церковный ладан превосходит и усомнится не даст – Спас яблочный наступил.
К Чаше первыми всегда ребятишки подходят, затем старики. Дед первый. Основательно перекрестится, поклон земной положит, причастие примет и со столь торжественным видом к запивке идет, что всем сразу понятно становится – это главное событие в дедовской долгой жизни.
А в приходском дворе его уже вся ватага ребячья с нетерпением дожидается.
Почему? Так дед их после освящения положенного, всякими вкусностями домашними угощает. Всех, до единого.
Спросил как-то у него:
- Дед, это от кого у вас благословение такое, детей кормить на праздники?
Удивился дедушка, несказанно удивился.
- От Бога, батюшка, от Бога. Помнишь, Он сказал, чтобы детей к Нему приводили?
Я то помнил, но как то все теоретически…
Дети же лучше чем я в разумении своем оказались. Они его, деда нашего, из деревни дальней, так и звали – дед Христос.
Когда-то где-то высоко в небе, в самой небесной лазури плескались молодые ангелы, белые такие и пушистые, с крыльями, как водится. Они мечтали отправиться в настоящий Большой Полет и помочь людям, свершив какое-то Большое Дело.
И вот один молодой, могучий и прекрасный ангел сорвался вниз в сторону земли. Летел он, летел и все высматривал вокруг, есть ли какое-то Достойное Дело. А у ангелов зрение острое, видят они все на земле. и в земле, и под землею... Говорят, видят сердца людей. Ну да ладно.
Вот и этот ангел летел себе, все внимательно оглядывая, и внизу в грязи заметил пса с подбитой лапой, старого, блохастого и дурно пахнущего. Поглядел ангел в сердце его и увидел, что пес этот забияка, каких мало, и с кошками дрался, и сардельки воровал, да что там- уличный пес, грязнуля и разбойник. И подумал ангел, белый и прекрасный, что не дело ангелов-помогать псам, да еще таким... поглядел на пса и решил, что не его это Дело. Пес похромал своей дорогой, а ангел воспарил своей, вот только крылья у ангела стали чуть более белыми.
А потом ангел с высоты увидел девицу, яркую такую и вызывающую, роющуюся в сумочке в поисках потерянных ключей, и посмотрел ей в сердце: может, нужна ей помощь? И увидел (а ангелы видят ВСЕ), что жизнь у барышни была всякая, что и обнаженной снималась, и телом торговала, да всяко было. И что предавала и продавала и продавалась... такая вот дамочка. Поглядел ангел на ее сердце и решил, что не Достойное Дело это, и полетел дальше, а дамочка пошла своей дорогой. Вот только руки у ангела стали чуть более холодными.
А ангел все летел и летел в поисках Настоящего Дела. И, завидев кресты городской церкви, направил свой полет туда - уж там-то он разыщет Дело. И впрямь, на паперти у церкви сидел нищий калека и выпрашивал монетку. Ангел поглядел в сердце нищему и понял, что на самом деле вовсе это не калека, а так. притворяется, и деньги-то на выпивку собирает, и за день набирает их немало, и дом у него есть... Ангел поморщился и брезгливо отвернулся- не Настоящее это Дело, и не достоин этот нищий помощи. Вот только лицо ангела стало чуть более гладким... да и весь он стал фарфоровым.
Говорят, до сих пор этот ангел стоит на каминной полке. Каждый день с него метелкой сдувают пыль. Говорят, стоит он для украшения дома. А на что он еще годен?
Автор: karetu