*после прочтения почему-то захотела расплакаться и одновременно пережить снег*

*задумалась, что можно написать, но после некоторых раздумий поняла, что не сможет описать того, что вызвала история*

мне очень нравятся твои сказки))

волшебно=) *закрывает глаза, ну что тут скажешь?*

дай ссылку на свой дневник. Плииииз..

Сказочница, спасибо тебе.

*Вопрос маленького ребенка, который до сих пор не уснул во мне* А почему Сказочник проклял Первый Снег?

Шума, Это достойно отдельной сказки. Но, пожалуй, я расскажу ее здесь: - Почему она на тебя рассержена и на других сказочников? - Тебе рассказать ту историю? - Угу! - он устраивается поудобнее у моих ног. Я одергиваю алую юбку. - Жил на свете один мой любимый сказочник - Чародей, так я его называла. Он был непроходимым циником и смеялся надо мной так же, как я смеялась над ним. Он много курил, пил кофе, прекрасно играл на гитаре и любил мою улыбку. Впрочем, неважно... Все его минусы перекрывал один, на мой взгляд, самый важный плюс: он отлично рассказывал Сказки. - Вы любили друг друга? - Быть может. Скорее нет, чем да. Однажды, в начале марта, когда я сидела на подоконнике в его доме - а он, как и все приличные сказочники, жил в таком невнятном старинном доме, насквозь уютном и родном - в дверь позвонили. На пороге дома стояла Первый Снег, девочка со спутанными волосами и наивным взглядом. Тогда ее еще звали Венди. Я потом к нему заглядывала - раз, два в неделю, по привычке, и каждый раз видела Венди на моем подоконнике, пьющую кофе из моей чашки и слушающую сказки. Она просто заняла мое место. Ненадолго - до ноября. В ноябре, едва растаял первый снег, она исчезла. Ушла в свою родную Сказку, в корне изменив Чародея. Тот больше не рассказывал сказки, не играл на гитаре, и - веришь или нет - стал совершенно нормальным человеком: на третьем веку своей жизни он, наконец, стал интересоваться самыми обыкновенными человеческими делами! Глупо, не правда ли? Он забыл только одно: Сказочники не должны проклинать, так как любые их слова, сказанные вслух, да еще подкрепленные властью Чародея - мгновенно и бесповоротно становятся правдой, хотя, скажу честно, сказочники не любят лезть в чужие истории. Потом еще оправдываться - а это, право же, так неинтересно! Тем не менее, именно из-за тех неосторожных слов Венди стала Первым Снегом, чей-то не до конца написанной историей, год от года приходящей в марте, как только впервые растает Снег и уходящую в ноябре, едва растает первый снег. Вот, наверное, и все. - А Чародей еще жив? - Конечно! Есть у него привычка наведываться ко мне в июне...На Чай. Он выпьет Чаю, расскажет Сказку, сыграет на гитаре, поцелует меня на прощанье и растворится в тумане, как он любит это делать. А может, он меня давно забыл - просто в июне я неосознанно придумываю себе сказку. Ну ничего - я его помню, как помню все-все свои Сказки. Впрочем, это так ненужно и так неважно...

Просто сценарии жизни, любой, на выбор, только пальцем ткни.