Когда чудовище бьет тарелки, это обычно относят на счет инстинкта разрушения, которым оно наделено. Здесь же наоборот - объяснение находят в хрупкости тарелок. Осознавая себя чудовищем, оно хотело одного - похоронить себя в одиночестве, и только хрупкость жертв без конца превращала его в убийцу, вот в чем дело. Значит, пока в этом мире существует то, над чем можно совершить насилие - что можно разломать, разорвать, сжечь, чему можно пустить кровь, что можно задушить, - чудовищу лишь остается без конца совершать насилия. В поведении чудовища, в общем, не содержалось ничего нового. Само чудовище не что иное, как изобретение своих жертв. (с)