Байка.

Ты, родный, Сергевну-то помнишь, соседку-то нашу? Сын ейный вчерась с армии воротился. Крепкий такой, ладный парнишечка. Лександром звать. Так вот Лександру-то ентому, мне нонче сторож сказывал, за исправну службу сержанта дали. А ополченьем-то ихним, или как бишь его, взводом, что ли, слыхать, женчина командовала. Росла така, сбита женчина с мужицким голосом заглушительным. Так вот выходит она день кажиный, будь то солнышко али дождичек, сапожишами по плацу вышагиват. А солдатики-то все во струночку перед ей вытягиваются. А глядят-то которые весело да с задориной, а которые недовольны будто. У Лександра-то лицо серьезно обыкновенно бывало, задумчиво. А вот дружок-то егоный, Митькой звать, больно уж любил рожи всяческие соскарчивать. Вот соскорчил он одну страшну, а командирша-то ента как гаркнет своим голосом заглушительным - подломилися ноженьки у служивенького, рухнул наземь он, что подкошенный. А она, командирша-то ихняя, подняла его на одной руке, да и потрясает им точно перушком. Вот они каковские, командирши-то нашинские. Да ты спишь ужо, родный, не слушаешь. А мне-то ж нонче сторож сказывал…