[400x227]"Мечтателями" одни восхищаются, другие называют "порнографией". Первые, как правило, считают вторых ханжами. Я, пожалуй, не сказала бы так. Просто потому что среди моих знакомых есть люди – далеко не ханжи, которым, тем не менее, я бы не советовала просмотр.

Стоит ли смотреть?

Прежде чем порекомендовать "Мечтателей" незнакомому человеку, я задала бы один вопрос: есть ли для вас в сексе некие абсолютные запреты, то, что нельзя-потому-что-просто-нет, вне зависимости от того, что все участники происходящего – довольны, ничьи права не нарушаются, никаких последствий не наступает и все отвечают за свои поступки? Если такие "абсолютные табу" для вас лично существуют, не стоит смотреть "Мечтателей". И еще – если у вас высокий порог брезгливости, - тоже не стоит. Вы просто будете цепляться взглядом за то, что есть всего лишь фон и атмосфера. И я хорошо это понимаю, у меня тоже есть, пусть и в других областях, свои "личные пороги", которые порой мешают мне воспринимать произведение искусства или массовой культуры как нечто целое, просто цепляя что-то неприемлемое лично для меня.

Для тех же, кто ответил на вопрос отрицательно, могу сказать: на самом деле ничего запредельного, никакой откровенной порнографии или чего-либо катастрофически аморального вы в "Мечтателях" не увидите. Это только фантастически красивое кино, очень эстетское и в то же время - очень настоящее.

Любопытный момент, кстати. Демонстрацией полностью обнаженного женского тела давно уже никого не удивишь, и в случае, если ею дело и ограничивается, фильм максимум относят к жанру легкой эротики. Однако демонстрация полностью обнаженного мужского тела отчего-то воспринимается большинством как порнография. На всякий случай: в этом фильме есть обнаженные мужские тела. Порнографии как таковой – нет. Впрочем, всякий, кто смотрел хоть что-нибудь из Бертолуччи, несомненно, вполне готов к этому.

О фильме

События разворачиваются в Париже, в мае 1968 года. И именно "битва за Синематеку", ставшая первым тревожным маячком, отправной точкой студенческих волнений во Франции, становится и отправной точкой сюжета.

[400x270]Американский студент Мэтью приехал в Париж по программе обмена. Он очевидно небогат, живет в общежитии, друзей у него нет. Он - эдакий благовоспитанный мальчик из хорошей семьи, который каждый день пишет теплые прочувствованные письма маме. Мальчик в рубашке, застегнутой на все пуговицы. Как у всякого хорошего мальчика, у него есть свои личные микроформы протеста, маленькие тайны, в которых он никогда не признается, но в целом он – практически образец патриархально воспитанного юноши. Главное его увлечение – кинематограф, он бесконечно любит кино как искусство, он знает наизусть все лучшие классические фильмы, он готов смотреть кино с утра до ночи.

Мэтью знакомится у Синематеки с Изабель и Тео – своими ровесниками, братом и сестрой. Они – представители совершенно другого мира, дети из либерально настроенной и обеспеченной семьи, никогда не испытывавшие материальных сложностей и не знавшие запретов. Деньги для них – это просто чеки, которые подписывает отец. А каких-либо правил для этих двоих просто не существует.

Для Мэтью мир полон сложностей, условностей и барьеров. Изабель и Тео привыкли жить, как хотят, и делать то, что хотят, [400x271] на кого не оглядываясь и не спрашивая ничьего мнения. Они – свободны настолько, насколько может быть свободен человек, ничем не связывающий самого себя. И все-таки между ними и Мэтью есть нечто общее, нечто, что глубоко роднит их. Это не только и не столько страсть к кино, это нечто куда более глубокое – душевное родство, близость восприятия мира, общность ценностей и идеалов.

Новые друзья приглашают Мэтью пожить у них во время отсутствия их родителей, и тот с радостью соглашается. Его шокирует уклад их жизни, их свободное отношение к собственному телу (для него "неприлично" даже раздевание до нижнего белья в присутствии представителя своего пола), шокируют их отношения на грани инцеста. Однако постепенно он начинает "втягиваться", воспринимая и перенимая свободу Изабель и Тео.

[400x222]Где-то на улицах Парижа идут волнения и забастовки, студенты пишут на стенах "Запрещается запрещать!", в кого-то стреляет полиция. А в одной отдельно взятой парижской квартире происходит собственная маленькая революция. Здесь разворачивается психосексуальная драма, где непонятно, кто из троих лишний – да и могут ли здесь быть лишние? Изабель и Тео – близнецы, и они оба привыкли воспринимать себя как единое целое. Они называют себя "сиамскими близнецами", которые срослись мозгом. Именно так – как некий единый образ, нечто неразделимое и прекрасное в своей целостности – любит их Мэтью. Это звучит именно так: "Я люблю вас!" - "И мы тоже тебя любим!".

Я, к сожалению, не читала пока книги, легшей в основу сценария (хотя теперь непременно хочу это сделать). Однако, насколько я поняла, наиболее острые углы создатели картины все же изрядно сгладили: инцестуальные и гомосексуальные отношения остаются по факту за кадром. Именно поэтому можно было бы подумать, что речь идет о банальном любовном треугольнике. Однако все гораздо сложнее – в этом трио нет лишних. [400x252] И... на самом деле эта драма, этот странный трегольник - не более чем фон и отражение для той драмы, что на самом деле заполняет сюжет.

Все трое – мыслящие люди, им есть что сказать, они умеют видеть красоту. Но они еще не переживали реальных проблем, в их судьбах не было еще настоящих ударов, все их мыслепостроения умозрительны, они - прекрасные юные философы из идеального мира. Мэтью, чуть более "близкий к реальности", отчасти сознает это ("Если бы ты верил в свои слова, ты был бы сейчас там, на улицах, где происходит что-то важное!"). Но Тео и Изабель – безупречные дети, дети, не знавшие битв. В принципе, они – живое олицетворение той вполне сытой студенческой молодежи Парижа, что вышла на баррикады с нигилистическими и анархистскими лозунгами. Мятущиеся души, ищущие чего-то неизъяснимого и готовые умереть за слова, идеи и мысли. Только бы летать, а не ходить по земле.

[400x272]Почти-кульминацией становится возвращение родителей, которое могло бы стать комичным, если бы это не было такой драмой. И очень показательно здесь поведение родителей Тео и Изабель, уходящих, оставив очередной чек. "Вот так. Теперь идем", - "И все?", - "А ты бы хотел остаться с ними поужинать?!". Нет, они не готовы остаться поужинать с "такими" своими детьми. Но они готовы продолжать финансировать их – они бессильны что-либо изменить, были бессильны всегда, но осознали это, очевидно, лишь теперь. Что бы ни происходило с их прекрасными, не знающими реальности детьми-мечтателями, они не готовы брать на себя за это ответственность.

А потом "революция пришла в комнату"…

В принципе, попытка самоубийства Изабель и Тео, бросающийся на баррикады, - это поступки одного порядка. Когда реальный мир вдруг врывается в их тесный мирок, эти дети пытаются реализовывать свои идеи и слова.

[400x266]Лишь Мэтью сознает, что эти слова, эти декларации, эти протесты ради протеста - должны были оставаться в своем идеальном мире, эдаком платоновском мире идей и умопостроений. Он понимает, что нет смысла бросаться на баррикады. И он закономерно уходит. Он просто слишком… взрослый.

Резюме

В этом фильме безупречно все: режиссерская работа, актерская игра, потрясающая операторская работа.

Это фильм о юности. О свободе и ответственности. В какой-то степени – даже об отцах и детях. И еще – о любви. Это фильм о границах и рамках, которые мы сами ставим для себя, и тех, что ставит для нас общество. Любовь – удивительная штука, она не всегда помещается в какие-либо рамки. А еще – это просто очень красивый фильм.

И сейчас кто-нибудь громко скажет мне "Фу!")

http://drugoe-kino.livejournal.com/2998402.html