Чувствую сейчас запах свежести: воздух, пронизанный молниями, пышет озоном; хлопья тополиного пуха мечутся в безысходности под тяжелыми каплями летней грозы. А ведь не прошло и часа, как удушье промышленного города сковывало дыхание и волю. Теперь за плотной стеной дождя не видно буйства молний, и только далекие раскаты грома напоминают, что вдалеке над заводскими трубами природа продолжает доказывать надменным мыслящим существам вечную теорему власти.

Под раскаты грома стихает гул работы фильтров, и в небо летят тонны серы, превращая широкие трубы коксохима в горнило ада. Природе неизвестно лукавство, притворство, обман, грузные капли дождя, обретя новую силу, растворят хрупкие творения обидчиков им же придуманным ядом.

Позже, прибитая к земле, смешанная с пылью сложная органика испарится под нещадящим жизнь солнцем, чтобы вернуться к своим создателям, проникнуть в них, создать новую жизнь в них, которую они, с грустью в глазах окрестят смертью.