Раньше была такая традиция – всей компанией собираться у него не День рождения. Сейчас ряды заметно поредели. Но все равно мы подарили цветы и выпили, чтобы земля была пухом…

Я знала его всего месяц. Но за этот месяц он успел стать другом. Говорил: «Оксинья, мы тебя учить будем!» Именно так, через О: какая-то смесь Оксаны и Аксиньи. Так и представлял всем: «Девушку звать Оксинья», и многие верили, что это мое имя. А я была так счастлива, что такой человек будет меня учить!

Он умер 13 сентября 2001 года. Когда весь мир ловил новости из США – что там, со Всемирным торговым центром, с башнями-близнецами? – мы переживали за Эдика. Он лежал в нашем больничном комплексе, прооперированный. 13-го все вместе ездили сдавать для него кровь. В тот день утром в троллейбусе с Сашей Сазоновым, нашим тогдашним редактором, еще обсуждали: нет первополосника. Материал на первую появился после обеда, но такой, что уж лучше бы его вообще не было – Эдик умер…

Осталась куча баек, фотография в черной рамке на стене – у него такой любопытный, пытливый взгляд, как будто сейчас что-то спросит, и рында – он служил на флоте. В этот раз его мама на кладбище призналась, что страшно обрадовалась, когда узнала, что он будет матросом. «На Черном море нет Афганистана». Но все равно ей довелось пережить сына. Не дай бог никому.