Прочитал сегодня в Литературной газете откуда пошло мнение, что Моисей водил сорок лет по пустыне, чтобы умерли все, жившие в рабстве:
"Булат Шалвович (Окуджава), выступая по телевизору ... сказал примерно следующее: я думаю, Моисей для того сорок лет водил народ по пустыне, чтобы вымерли все, кто помнит рабство. Мнение частного лица. Но на следующий же день, цитируя Окудажаву, один тележурналист легко выбрасывает ссылку и пишет: как известно, Моисей потому водил сорок лет... Положительный пример Моисея... Заглянуть в первоисточник журналист не догадался, зато сложилась новейшая легенда, изображающая Моисея практическим атеистом".
А до этого в этой же статье ("Капля синдрома" Елены Черниковой) написано об известной цитате из Чехова по поводу выдавливания из себя раба. Оказывается:
"Чехов как человек, по его собственному признанию, испытывал автобиографофобию. Авторский неологизм Чехова. Не тянуло его выдавливать что-либо откуда-либо и тем более демонстрировать результат. Известные источники капли - его письмо к Суворину и записка брату Александру - могли бы навсегда остаться в анналах как не самые существенные для понимания Чехова-человека, поскольку в письмах речь идёт о сюжете для рассказа, а не личные подробности. Но в 1985 году в СССР началась перестройка с ускорением и гласностью. Интеллигенция, не слишком полагаясь на ускорение, очаровалась гласностью... В Московской писательской организации председателем творческого объединения прозаиков был тогда Вячеслав Шугаев. Он часто устраивал поездки писательских групп, дружил с директором Дома-музея в Мелихове, и там проводились интересные совместные акции. Однажды, на втором году перестройки, поехала в Мелихово группа рассказчиков. Светило солнышко, кипел самовар. Сидят прозаики за чаем и рассуждают, как нелегко писать рассказы: сразу писатель весь как на ладони, не спрячешься за романную длину, наличие либо отсутствие мастерства видно именно в рассказе. И Чехова цитируют.

Тут же сидят три журналиста, прихваченные из Москвы, и думают: что писать в отчётах? Так благолепно, бублики, взаимопонимание, всё слишком хорошо – что делать? И тут вдруг Шугаев выдал: знаете, я нашёл письмо Чехова к брату Александру, где Чехов говорит, что посоветовал Суворину написать рассказ про человека, однажды просыпающегося свободным. Вот строки из упомянутого письма к Суворину:
«Напишите-ка рассказ о том, как молодой человек, сын крепостного, бывший лавочник, певчий, гимназист и студент, воспитанный на чинопочитании, целовании поповских рук, поклонении чужим мыслям, благодаривший за каждый кусок хлеба, много раз сеченный, ходивший по урокам без калош, дравшийся, мучивший животных, любивший обедать у богатых родственников, лицемеривший и богу и людям без всякой надобности, только из сознания своего ничтожества, – напишите, как этот молодой человек выдавливает из себя по каплям раба и как он, проснувшись в одно прекрасное утро, чувствует, что в его жилах течет уже не рабская кровь, а настоящая человеческая».

Вот на этих словах журналисты двух литературных газет встрепенулись и записали: Шугаев словами Чехова всем посоветовал выдавливать... Третий журналист воздержался от цитирования этих строк в своём отчёте и восстанавливает правду в данный момент. Заключается она в том, что тогда, 22 года назад, журналисты переврали цитату из письма Чехова по-своему и приложили к другому поводу. Возможно, без умысла. Но ввиду лихорадочной перестроечной моды на открытия и обличения получилось то, что получилось, а именно: через неделю после мелиховского репортажа капля раба, сорвавшись с двух газетных страниц, залила медиамир: рабство в капле стало хитом на много сезонов. Таких казусов во времена первобытной гласности было море".