Ах нет, нет, право слово, раньше писать получалось куда веселей. Хоть и игра словами, и явное влияние Юры Коваля, а всё одно хорошо. 

Подсматривала сегодня за старыми знакомыми из деревни Дубровки, шарила по новому сайту, заглянула с лёгкой ностальгией на старый сайт, нашла там свой отзыв - дядя Паша  просил всех писать в гостевой книге. По моему скромному мнению, отзыв что надо)

Сволочь - так звали тамошнего пса (он правда был сволочью). 

"Здравствуйте!

Это снова мы - юные члены любительского кружка при Уфимской Академии Наук, черт бы нас побрал!!.
Вот, значит, письмо пишем цветными карандашами! Без лишних слов теперь спешим поведать вам о нашем друге и его зверинце.

***
 На берегу нас встречали юная дева и Сволочь. Дева держала в руках 2 весла и имела намерение плыть. Сволочь же ничего в руках не имел, но широко улыбался и строил иезуитские рожи.
 Лодка, переправлявшая нас через Волгу, была так мала, что мы, ничтоже сумняся, погрузили в неё багаж и доктора Первоцветова, сами же посымали портки и немедля вошли в теплые воды могучей реки.

 Активно веслаясь, хрупкая дева и доктор растаяли в дымке тумана. Только всплески весла доносились до наших ушей. Медленно и безмолвно, поплыли мы следом за лодкой. На середине пути внезапно меж нами вынырнул Сволочь и, широко улыбнувшись, вновь исчез в глубинах речных.
 К концу переправы мы так ослабели, что без сил повалились на берег и лежали там несколько дней. Прознав сие, дорогой и любимый наш друг тот час же запряг лошадёнку и примчался на выручку к нам. "Ну, что же вы, папаши"... - сказал он, склонившись над нами, и доброе лицо его вдруг сделалось грустным. Мы крепко обнялись, а затем попрыгали на телегу и поехали вверх по холму. В пути удалось рассмотреть дядю Пашу получше: с годами наружность его изменилась: ноги и руки стали значительно добрее, спина мягче, глаза печальнее. А вот нос совсем не изменился: вредный и заносчивый, выглядывал он из-под пенсне и, судя по гордой осанке, чувствовал себя превосходно. Паша вёз нас по камням и ухабам,ворча и часто оглядываясь через плечо, проверяя, не свалились ли, охлабесы, не растерялись ли.

 Но мы ничуть не растерялись. И, спрыгнув с телеги, в тот же миг побежали в сарай обниматься с нашими любимыми лошадьми, по которым стосковались нешуточно. Лошади восприняли наш душевный порыв без энтузиазма: Ромашка продолжала что-то жевать, Муня вдумчиво дымила папиросой, Лягушка недоверчиво сощурилась и ушла в тёмный угол. Лишь Мелкий был бодр и приветлив и изо всех сил принялся нас кусать.Тогда Первоцветов схватил Мелкого в охапку и стал щекотать и подбрасывать его в воздух. Мелкий хохотал и барахтался словно дитя!

Как вдруг явился мужик в куртке защитного цвета. "ЗдорОво, Рюмашка", - буркнул он главкобыле и скинул с ней рядом заплечный мешок. Переглянувшись, мы ничего не сказали и пошли ужинать.

Паша потчевал нас грибным рагу, а после трапезы посетовал, что съеденные грибы уж очень схожи с поганками бледными и как бы нам теперь не скончаться внезапно. И на всякий случай раздал нам инструкции "как правильно умирать", в коих было сказано, что умирающие не должны суетиться, а напротив, надобно им разойтись по углам и, не мешаяя друг другу, с молитвою отходить в иные миры. Так мы и сделали: разошлись по углам и притихли. В доме воцарилось безмолвие. Лишь из сарая иногда доносился звон стаканов и задорный смех захмелевшей Ромашки...


  *далее неразборчиво*  

04.07.2008 "