А вот у Цветаевой в "Моем Пушкине" своя формула идеала ( у нее вообще свой идеал был). Я недавно перечитывала, и опять понравилось. Часть о "Евгении Онегине"

Скамейка, на которой они не сидели, оказалась предопределяющей. Я ни тогда, ни потом, никогда не любила, когда целовались, всегда — когда расставались. Никогда — когда садились, всегда — расходились. Моя первая любовная сцена была нелюбовная: он не любил (это я поняла), потому и не сел, любила она, потому и встала, они ни минуты не были вместе, ничего вместе не делали, делали совершенно обратное: он говорил, она молчала, он не любил, она любила, он ушел, она осталась, так что если поднять занавес — она одна стоит, а может быть, опять сидит, потому что стояла она только потому, что он стоял, а потом рухнула и так будет сидеть вечно. Татьяна на той скамейке сидит вечно.
Эта первая моя любовная сцена предопределила все мои последующие, всю страсть во мне несчастной, невзаимной, невозможной любви. Я с той самой минуты не захотела быть счастливой и этим себя на нелюбовь — обрекла.
В том-то и все дело было, что он ее не любил, и только потому она его — так, и только для того его, а не другого, в любовь выбрала, что втайне знала, что он ее не сможет любить. (Это я сейчас говорю, но знала уже тогда, тогда знала, а сейчас научилась говорить.) У людей с этим роковым даром несчастной — единоличной — всей на себя взятой — любви — прямо гений на неподходящие предметы.
Но еще одно, не одно, а многое, предопределил во мне «Евгений Онегин». Если я потом всю жизнь по сей последний день всегда первая писала, первая протягивала руку — и руки, не страшась суда — то только потому, что на заре моих дней лежащая Татьяна в книге, при свечке, с растрепанной и переброшенной через грудь косой, это на моих глазах — сделала. И если я потом, когда уходили (всегда — уходили), не только не протягивала вслед рук, а головы не оборачивала, то только потому, что тогда, в саду, Татьяна застыла статуей.
Урок смелости. Урок гордости. Урок верности. Урок судьбы. Урок одиночества.

Ооооо, Машенька, спасибо, что напомнила эту книгу! Я её очень любила когда-то на первом курсе... Очень хороший отрывок.
Всё правда. Какая-то роковая страсть к страданиям. Мазохизм, очевидно...

Ninel_ka, мы читали в 9 классе. Наспех, второпях. Я с тех пор каждый год возвращаюсь. Цветаева бесконечна, но на свой конец нацелена была изначально, мне кажется. " Мой Пушкин" - это, пожалуй, лучшее, что я читала о его восприятии.
Сама пару недель назад перечитывала - радовалась.

А я сама читала, нашла в городской библиотеке на полке... Я очень люблю Цветаеву, в этом мы похожи с тобой.