Во вторник, летя домой от нечаевских отпрысков, я вдруг осознала, что уже в воскресенье увижу тебя. А я ведь не видела тебя больше месяца - с самого моего др. Тут я чуточку преувеличиваю, ведь была Турандот, но там - только на сцене.
35 дней я не прижималась к твоему плечу, не целовала тебя в щеку, в уголок губ, не обнимала, не шептала на ухо важных слов... Эти 35 дней на твоей стене рисует девочка-блондинка, и я не знаю, кто ты мне. И кто тебе я.

Я летела во вторник домой и плакала от осознания, что я л-ю-б-л-ю тебя. Я зацепилась за какой-то крючок твоей души, за твои светлые глаза, за твою манеру вздыхать, за твои объятия... Я зацепилась и тщетно пытаюсь отцепиться, всё больше осознавая, что это невозможно. Глупая Ксюша, ревнующая меня к студентам. Знала бы она, насколько мне нужен ты.
Я летела домой как пьяная, не замечая никого, только вспоминая тебя, и радуясь тому, что мы наконец увидимся. Каждый раз я жду. Что ты вдруг скажешь что-то. Что ты обнимешь меня и никуда не отпустишь. Каждый раз уходить от тебя даже почти не больно - я научилась ждать. Ты не слепой, ты всё видишь, я уверена. И я убеждаю себя, что надо просто ещё чуть-чуть подождать. Ты не можешь не понимать и не ценить.

Я уже привыкла шептать себе стихотворение "Ваше Высочество", когда плачу. Я всё ещё не могу звонить тебе сама. Я отучилась от привычки желать тебе удачи перед каждым спектаклем.
Что я могу ещё сделать, чтобы стать лучше? Чтобы стать достойной тебя? Чтобы быть не хуже всех твоих брюнеток и блондинок?

Всё это какая-то нелепая иллюзия - про попытку забыть, про кого-то, кроме тебя... Уже год. Г-ди, уже ГОД.
Наши отношения так поменялись за этот год, что я даже не знаю, хорошо это или плохо. Но весь этот год я знала, что люблю тебя. Больше чем себя. И мне себя уже перестает быть жалко.

Начинается второй год. Пусть он будет нашим. Пожалуйста. Ведь мы теряем время, которое могло бы быть нашим временем...