Каменные орудия появились, по крайней мере, 3,3 миллиона лет назад. Это были рубила — камни с острой кромкой, удобные для удержания. В среднем палеолите появились каменные ножи, предмет для резания, а не для рубки. Потребовалось чуть больше 3 миллионов лет. Для изобретения ножа. Еще 150 тысяч лет ушло на изобретение рукоятки. Не быстро. Ясно, что дело не в сложности вопроса, видимо, просто в голову не приходило.

Сегодня скорости другие. Число транзисторов в микрочипах удваивается каждые два года. Это называется «закон Мура». Мы понимаем, что это эмпирическая закономерность, а не закон природы. Сам транзистор не стремится удваиваться, ни в коей мере. Что-то изменилось в ходе истории.

Открытия и изобретения совершают люди, но не все. Это интеллектуальная работа и для её выполнения вам нужен интеллектуал. Архетип древнего интеллектуала — Архимед. Лежит в ванне и размышляет не о санитарии или удовольствии, а о том как определить содержание золота в изделии сложной формы. Архимед сталкивался с практическими проблемами и придумывал, как их решить. Так появились «закон Архимеда», «винт Архимеда», «коготь Архимеда».

Сильною жаждой томясь, ворона кувшин увидала,
В нем глубоко на дне было немного воды.
Ею желая унять безмерную жажду, ворона
Долго старалась поднять влагу поближе к краям;
Но, увидав, что силою здесь не добиться удачи,
Негодованья полна, птица на хитрость идет:

Камешки в воду бросая, она дождалась, чтобы стала
Выше в сосуде вода, и без труда напилась.
Это нас учит тому, что разум надежнее силы:
Даже и птица с умом цели добьется своей.

Мораль из басни Эзопа, которая нам нужна: «Необходимость - мать изобретения». Века шли за веками, а изобретения появлялись медленно. Античные греки и римляне имели все, чтобы изобрести паровую машину. Или древние китайцы могли разработать ракетное оружие. Видимо, было не очень нужно.

Сегодня мы живем в благополучном как некогда ранее мире. И нам уже ничего не нужно, по совести говоря. И вот, множество людей заняты разработкой и внедрением новых искусственных проблем, другое множество — способов их разрешения. Все вместе создают иллюзию осмысленного существования. Если мать изобретения — необходимость, то реальный интеллектуальный прогресс должен быть не быстрее, а медленнее, чем в античности или палеолите. Мир должен состоять из дизайнеров и декораторов, фотографов и багетных мастерских, маркетологов и биржевых трейдеров. И немного крестьян и рабочих. Между тем, не так уж трудно встретить ученого, инженера или изобретателя. Каждый год в мире подается более 3 миллионов патентных заявок на изобретение. Институт научной информации насчитал более 2,5 миллионов научных статей в 2018 году. Это только в приличных индексируемых журналах.

О всего базы данных знают о примерно 50 миллионах публикаций. Если учесть, что потребность в публикациях привела к появлению самых первых научных журналов только в 1665 году, можно с уверенность утверждать, что что-то изменилось с времен Архимеда и сравнительно недавно.

В какой-то момент изобретения стали появляться не по необходимости, механизм появления инноваций изменился. Во второй половине 15 века в Европе как грибы стали появляться типографии. Переписчики теряли работу, а книги дешевели. Библия Гутенберга появляется в 1452 году, а уже к началу нового 16-го века издается 40 тысяч наименований книг.

Появляется потребность в оценки истинности текстов. Раньше люди просто не видели противоречий. Текстов было мало. И вдруг, стало много. Традиционные способы — обращение к Библии или логика оказались ненадежны. В Библии ничего нет про кенгуру или спутники Юпитера. А логика и вовсе тупит. Если светила существуют, то значит они имею какую-то цель. Например, предсказание судьбы человека или страны. А если они невидимы, то они бесполезны и, следовательно, не могут существовать. Это реальное рассуждение интеллектуала 17-го столетия по поводу Галилеевых спутников.

И тут необходимость привела к самому важному изобретению человечества — научному методу. И необходимость перестала быть двигателем прогресса. Он заключался в том, что если у вас есть два теоретических варианта, то нужно не рассуждать или бежать в библиотеку, а пойти и посмотреть на явление, как оно на самом деле происходит. «На самом деле», означает, что все кто смотрят видят одно и тоже. Это называют «объективность». «Посмотреть на явление» это метафора или может быть иногда метонимия, не важно. Принцип Эзопа («необходимость - мать изобретения») поменялся на Принцип Микеланджело (1475 – 1564): «В каждом куске мрамора я вижу статую так ясно, как будто она стоит передо мной. Мне остается только отсечь грубые стены, которые скрывают прекрасное видение, чтобы обнаружить его для других».

Что изменилось в познании:

1. Ни книги, ни рассуждения не являются источником знаний. Источник знаний - сама реальность, как она есть.

2. Смысл работы ученого не в коллекционировании сведений, а в разоблачении заблуждений. Мы не ищем новых знаний, мы опровергаем старые заблуждения.

3. Природа не привередлива. Если что-то является знанием, то оно доступно всем, а не только избранным. То, что доступно немногим не знание, а спекуляция.

4. Природа не злонамерена, она всегда действует по правилам, поэтому чудес не бывает и наука сказками про чудеса не интересуется.

И стоило только заменить «мы ищем истину» на «мы ищем воспроизводимые события, противоречащие общепринятым взглядам» как открытия и усовершенствования превратились в непрерывный поток. Достижения науки настолько впечатляющие, что, пожалуй, надо спросить «почему не все, кто имеет выбор, стремятся стать учеными?»

Чтобы оставить свой след, нужно управлять миром, а значит нужны деньги. А наука это не про деньги, а про соотношение реальности и наших моделей. И тем не менее, наука меняет наш мир в сочетании с меркантильным эгоизмом гораздо сильнее, чем эгоизм сам по себе. Причина в том, что использование денег - это способ выбирать из известного набора решений. А наука — делает выбор эффективнее: