Риски

Я слышал мнение, что наука не для всех. Если людей избавить от ненужной работы, они начнут заниматься не крутыми вещами, а глупостями: играми, алкоголизмом или даже войной.

Собственно, это возражение против чрезмерного оптимизма. Ну пусть я помогу только самому себе, этого не достаточно чтобы отказаться от замысла.

Отказываясь от потребления (вещей или времени окружающих — не важно, это одно и тоже) мы разрываем как-бы связи с людьми. В этом и идея. Если я могу выбрать говорить о том, кто умнее собаки или кошки, или помогать своим и чужим замыслам (это не новые штаны из магазина, вы понимаете), ясно, почему надо выбрать второе. Но даже если вокруг у нас нет второй опции лучше остаться одному (в большом городе надо очень постараться). Поддерживая рутинные беседы ни о чем, мы помогаем внутреннему полицейскому и внутренней макаке контролировать тела наших собеседников. Это предательство. Мы предали вселенную и миллионы лет естественного отбора.

И у меня в черновике в конце остались чужие тексты

Не знаю зачем. В интернете места много. Пусть.

ЗИНОВЬЕВ А.А.

Человек всегда остается один, если вздумает стать человеком.

Джастин Халперн

"Сынок, всем пофигу, что умеет твой сотовый. Ты его не изобрел, ты его только купил. Это любой дурак может."

"Ты слишком много переживаешь. На вот, съешь бекон… Что? Нет, я без понятия, станет ли тебе лучше от этого. Просто я слишком много бекона пожарил."

"Ага, понял, когда я включаю кран в кухне, то в душе на тебя льется кипяток. Нет, я не обещаю, что не буду так больше делать, я говорю, что сам принцип понял."

"Я просто хочу тишины… Господи, это не значит, что я тебя не люблю. Это значит, что сейчас я люблю тишину больше."

"Та женщина - сексуальна… Ты не ее уровня? Сынок, позволь женщине решить, почему она не будет с тобой спать, не придумывай за нее"

"Мы можем поговорить позже? Новости передают… Слушай, если у тебя туберкулез, за полчаса ничего не изменится, господи боже…"

"Малыш заговорит, когда заговорит, расслабься. Не то чтоб он знал лекарство от рака и отказывался поделиться информацией."

"Помнишь, как ты смеялся надо мной, когда я полысел? Нет, я не собираюсь шутить по этому поводу. Я дам твоему зеркалу это сделать."

"Нет, ты не можешь одолжить мою футболку. Как насчет того, чтобы постирать свои вещи вместо того, чтобы стоять там с шокированным видом? "

"Ты все драматизируешь. Все, что у тебя есть – это телевизор и надувной матрас. Я бы не назвал это "есть, что терять"."

Иосиф Бродский (1961)

Воротишься на родину. Ну что ж.

Гляди вокруг, кому еще ты нужен,

кому теперь в друзья ты попадешь?

Воротишься, купи себе на ужин

какого-нибудь сладкого вина,

смотри в окно и думай понемногу:

во всем твоя одна, твоя вина,

и хорошо. Спасибо. Слава Богу.

Как хорошо, что некого винить,

как хорошо, что ты никем не связан,

как хорошо, что до смерти любить

тебя никто на свете не обязан.

Как хорошо, что никогда во тьму

ничья рука тебя не провожала,

как хорошо на свете одному

идти пешком с шумящего вокзала.

Как хорошо, на родину спеша,

поймать себя в словах неоткровенных

и вдруг понять, как медленно душа

заботится о новых переменах.

Joseph Schumpeter

Growth requires crea)ve destruc)on.

Фейнман

Уже тогда социально настроенные люди, понимали, что открытость возможностей являет собой возможность и что сомнение и обсуждение необходимы для продвижения в неизвестное. Если мы хотим решить проблему, которую никогда не решали раньше, то мы должны оставить дверь в неизвестное приоткрытой.

Мы стоим в самом начале существования человечества. И наша схватка с проблемами не так уж безрассудна. Но перед нами простираются десятки тысяч лет будущего. Наша задача – сделать все, на что мы способны; узнать все, что мы сумеем; усовершенствовать свои решения и передать их следующему поколению. Наша цель – оставить людям будущего свободу действий. Будучи импульсивной молодежью человеческого рода, мы можем совершить серьезные ошибки, которые надолго остановят наш рост. Именно это мы сделаем, если станем утверждать, что уже сейчас, молодые и невежественные, коими мы и являемся, мы знаем ответы. Если мы подавим любые дискуссии, любую критику, провозглашая: « Вот ответ, друзья мои; человек спасен!», – мы на долгое время приговорим человечество к цепям авторитета, ограничив его пределами нашего настоящего воображения. Это не раз делалось раньше.

Наша ответственность, как ученых, понимающих великий прогресс, который порождает удовлетворительная философия неведения, великий прогресс, который является плодом свободы мысли, – провозгласить ценность этой свободы; научить не бояться сомнения, а приветствовать его, обсуждать все его «за» и «против»; и требовать этой свободы для всех следующих поколений, что составляет наш долг перед ними.