В.Г. Овсянников попросил ознакомиться с диссертацией К.Р.Пака в роли внутреннего рецензента. Она называется "КАЧЕСТВО ЖИЗНИ НАСЕЛЕНИЯ РЕГИОНА КАК ОБЪЕКТ ПРИКЛАДНОГО СОЦИАЛЬНОГО АНАЛИЗА (на примере Ленинградской области)". Нет смысла в моем дневнике описывать чужую работу. Опишу свою. Читал и наткнулся на фразу: "субъектов, включенных нами в четвертую и пятую группу". Диссертация - авторский текст, в науке "мы" часто означает "я". Значит, думаю автор сам классифицировал регионы по каким-то группам. А рядом ссылки вида [24] и [25]. Посмотрел на что ссылается. Там журнал 2003 года. А в тексте "покупательная способность по итогам 2004 года". И как в журнал 2003 года попали итоги 2004? Опечатка типа. Тем более, в приложении №2 указана ссылка на журнал 2005 года с тем же названием статьи. Решил проверить. Нашел журнал 2005 года и ничего. Не только на указанных страницах, но вобще ничего. Там не про уровень жизни в Ленобласти, а про коэффициент дискомфортности жителей Севера. Ладно, окрываю журнал 2003 года и нахожу, что цифры совпадают. Тщательно все проверяю и вижу, что текст повторяется.
В диссертации полностью перекатан чужой текст, только убрана нумерация в списке, 2002 заменено на 2004 и расставлены ссылки живописно иногда "[24]", иногда "[25]".

Вот кусок текста профессора В.Н.Бобкова (Бобков В.Н. Региональные особенности уровня жизни в Федеральных округах Российской Федерации (1998–2002 гг.)//Уровень жизни населения регионов России. – 2003. – №6, директора Центра изучения уровня жизни, про Бобкова http://www.ecsocman.edu.ru/db/msg/144357.html):

д) Экономическое неравенство
Во всех субъектах Южного федерального округа, кроме республики Северная Осетия-Алания, экономическое неравенство было ниже, чем в среднем по Российской Федерации. Это соответствовало более низкой эффективности использования в них экономического потенциала и было оправдано.
Повсеместно в Южном Федеральном округе, кроме республики Ингушетия, экономическое неравенство в после кризисный период выросло. Рост коэффициента Джини составлял 0.02–0.07 относительных единиц в четвертой и пятой группах и 0.01–0.06 в субъектах шестой группы регионов ЮФО.
Особняком в шестой группе регионов по этому показателю стояла Республика Дагестан. В ней экономическое неравенство выросло резко, на 0.12 относительных единиц. Это явилось следствием заметного роста покупательной способности денежных доходов в этой Республике. И позволило почти выровнять бедность и значительно увеличить долю благосостоятельных слоев.
С другой стороны, наблюдалось некоторое снижение экономического неравенства, на 0.04 относительных единицы, в Республике Ингушетии. Последней даже это не позволило сдержать обвальный рост бедности, вследствие снижения средней покупательной способности населения.
Из всего вышеизложенного вытекают следующие выводы.
1. В субъектах Южного федерального округа сложился низкий уровень жизни населения, несмотря на благоприятные природно-климатические условия проживания. В части субъектов это связано со структурой их экономик и проявлялось в низкой эффективности использования экономического потенциала. На это накладывалась межэтническая напряженность, обусловленная проявлением сепаратизма в Чеченской Республике и выразившаяся в разрушении или подрыве народнохозяйственных комплексов в ряде регионов ЮФО.
Для всех субъектов Южного федерального округа актуальной являлась задача экономического роста при расширении доли потребительных ресурсов в составе ВРП. При прочих равных условиях, показатели уровня жизни были, как правило, выше в регионах с более высокими объемами душевых ВРП.
Покупательную способность душевых доходов в Южном Федеральном округе необходимо повышать, подтягивать ее значения к среднему российскому уровню для административных субъектов, включенных нами в четвертую и пятую группы. Это тем более актуально, учитывая благоприятные природно-климатические условия в Южном округе и развитое сельское хозяйство.
2. Южный федеральный округ был одним из самых неоднородных по уровню жизни, входивших в него административных субъектов. Это проявлялось в том, что разрывы между регионами с наибольшими и наименьшими значениями индикаторов уровня жизни составляли в нем: по покупательной способности – 3,2 раза, по бедности – 2,0, по благосостоянию – 31,4, по экономическому неравенству – 4,44 раза. Эти значения, особенно два последних, были одними из самых высоких среди других Федеральных округов.
3. В Южном Федеральном округе не было регионов, входивших в число общероссийских лидеров не только по покупательной способности денежных доходов, но и по другим показателям уровня жизни таким как, низкий уровень бедности и широкое представительство средних и высоко доходных слоев населения.
В этом округе не проявились и свойственные российским регионам- лидерам высокие приросты показателей уровня жизни после их сброса в 1999 г. Тем не менее, по покупательной способности населения по итогам 2002 г. Ростовская область переместилась из пятой в более высокую четвертую группу. Из низшей шестой группы по уровню жизни в пятую переместились Республика Адыгея, Кабардино-Балкарская Республика, Карачаево-Черкесская Республика, Ставропольский край и Волгоградская область.
4. Регионами-аутсайдерами по уровню жизни в Южном Федеральном округе являлись республики Дагестан, Ингушетия и Калмыкия, находившиеся по итогам 2002 г. в шестой группе с наиболее низким уровнем жизни. При этом, две последних республики входили в число российских регионов с наиболее низкими показателями уровня жизни. Это проявлялось в следующем:
• республики Калмыкия и Ингушетия были в числе российских регионов с наиболее низкими значениями покупательной способности населения;
• республики Калмыкия и Ингушетия были в числе российских регионов с наиболее высокими уровнями бедности;
• республики Калмыкия и Ингушетия входили в число российских регионов с наименьшими удельными весами средних и высоко доходных слоев населения;
• Республика Ингушетия не восстановила среднюю покупательную способность населения, имевшуюся в предкризисном 1998 г.;
• Республика Ингушетия была среди российских регионов, в которых бедность в 2002 г. наиболее превышала уровень 1998 г.
5. Более внимательного изучения требуют механизмы обеспечения лидерства по уровню жизни в ЮФО, реализованные в Республике Северная Осетия-Алания. Это важно потому, что подобные механизмы, видимо, можно было бы использовать для перелома ситуации в регионах, имевших сопоставимые уровни эффективности использования экономического потенциала: Республиках Карачаево-Черкессии, Дагестане, Калмыкии и Ингушетии.


А вот текст подписанный К.Р.Пак:

В субъектах Южного федерального округа сложился низкий уровень жизни населения, несмотря на благоприятные природно-климатические условия проживания. В части субъектов это связано со структурой их экономик и проявлялось в низкой эффективности использования экономического потенциала. На это накладывалась межэтническая напряженность, обусловленная проявлением сепаратизма в Чеченской Республике и выразившаяся в разрушении или подрыве народнохозяйственных комплексов в ряде регионов Южного округа.
Для всех субъектов Южного федерального округа актуальной являлась задача экономического роста при расширении доли потребительных ресурсов в составе ВРП. При прочих равных условиях, показатели уровня жизни были, как правило, выше в регионах с более высокими объемами душевых ВРП.
Покупательную способность душевых доходов в Южном Федеральном, округе необходимо повышать, подтягивать ее значения к среднему российскому уровню для административных субъектов, включенных нами^в четвертую и пятую группы. Это тем более актуально, учитывая благоприятные природно-климатические условия в Южном округе и развитое сельское хозяйство.
Южный федеральный округ был одним из самых неоднородных по уровню жизни, входивших в него административных субъектов. Это проявлялось в том, что разрывы между регионами с наибольшими и наименьшими значениями индикаторов уровня жизни составляли в нем в 2004 г: по покупательной способности -3,2 раза, по бедности - 2,0, по благосостоянию - 31,4, по экономическому неравенству - 4,44 раза. Эти значения, особенно два последних, были одними из самых высоких среди других Федеральных округов [24].
В Южном Федеральном округе не было регионов, входивших в число общероссийских лидеров не только по покупательной способности денежных доходов, но и по другим показателям уровня жизни таким как, низкий уровень бедности и широкое представительство средних и высоко доходных слоев населения.
В этом округе не проявились и свойственные российским регионам-лидерам высокие приросты показателей уровня жизни после их сброса в 1999 г. Тем не менее, по покупательной способности населения по итогам 2004 г. Ростовская область переместилась из пятой в более высокую четвертую группу. Из низшей шестой группы по уровню жизни в пятую переместились Республика Адыгея, Кабардино-Балкарская Республика, Карачаево-Черкесская Республика, Ставропольский край и Волгоградская область [24].

Регионами-аутсайдерами по уровню жизни в Южном Федеральном округе являлись республики Дагестан, Ингушетия и Калмыкия, находившиеся по итогам 2004 г. в шестой группе с наиболее низким уровнем, жизни. При этом две последних республики входили в число российских регионов с наиболее низкими показателями уровня жизни. Это проявлялось в следующем:
o республики Калмыкия и Ингушетия были в числе российских регионов с наиболее низкими значениями покупательной способности населения;
o республики Калмыкия и Ингушетия были в числе российских регионов с наиболее высокими уровнями бедности;
o республики Калмыкия и Ингушетия входили в число российских регионов, с наименьшими удельными весами средних и высоко доходных слоев населения;
o Республика Ингушетия не восстановила среднюю покупательную способность населения, имевшуюся в предкризисном 1998 г.;
o Республика Ингушетия была среди российских регионов, в которых бедность в 2004 г. наиболее превышала уровень 1998 г. [25]
Более внимательного изучения требуют механизмы обеспечения лидерства по уровню жизни в Южном округе, реализованные в Республике Северная Осетия-Алания. Это важно потому, что подобные механизмы, видимо, можно было бы использовать для перелома ситуации в регионах, имевших сопоставимые уровни эффективности использования экономического потенциала: Республиках Карачаево-Черкессии, Дагестане, Калмыкии и Ингушетии.

Нет случайных вещей. Любая несуразность таит скрытую закономерность. Несуразность "мы" навело на несуразность ссылки. Несуразная ссылка объяснилась желанием скрыть отсутствие современных данных. А несуразность с данными показала, что текст позаимствован. Есть в нашей работе прелести детектива, но только без минусов в виде риска для жизни.