Что же это такое, человеческая душа? Если можно всю жизнь прожить по заветам Церкви и законам Державы, а в трудную минуту и трусость проявить, и слабодушие? Или наоборот, жит зверь зверем, а в какой-то миг выплеснуть из себя благородный поступок? Может быть, просто налипает на душу всё, чему человека учат, к чему направить пытаются? И эту-то скорлупу, порой из грязи, а порой из розовых лепестков, мы за душу и принимаем. А душа... настоящая... она где-то там, под скорлупой, спит тихонько. Пока не тряхнёт жизнь так, что корка осыпается. Только что же тогда? Каким родился, таким и умрёшь? А как на том свете Искупитель судить человека будет? По делам его? Так они только кора, грязь и мирт вперемешку! По душе его? Так её не изменить... И правильно ли будет, что душегуб, чья душа на самом деле чистенькая и благостная, ада избегнет, а человек с гнилой душонкой, но от страха и лицемерия зла никогда не совершавший, в вечные льды попадёт?

"Не знаешь, как поступить - поступай по-доброму"

Антуан засмеялся. - Когда я был ребёнком, Авром-Бер, я полагал, что буду млодым вечно. Когда я был юным, то не верил в старость. Когда я был твоих лет, то не сомневался, что не доживу до старости. Но вот теперь я старик, но мне всё ещё нравится ходить, смотреть, думать. - По тебе ли такой путь? - упрямо повторил капитан. - Ты же видишь - я иду по нему. А те, кто моложе и сильнее, остались дома.

- Трудно строить из камня, Антуан. - Строить всегда трудно, - сказал он. - Когда ты голоден и тебе нужно поле, ты выжигаешь лес. Становишься огнём - и вековые деревья вмиг превращаются в золу. Но настпает день, когда ты понимаешь - тебе нужны деревья. Строить дом, топить очаг, укрываться от зноя. И ты сажаешь лес. День за днём, год за годом. Зная, что при твоей жизни лес не поднимется. У тебя есть цель, но ты её никогда не достигнешь. Ты можешь думать лишь о тех, кто придёт за тобой. Становишься одним целым со всем миром, с прошлым и будущим.Ты отказываешься от радости, ради счастья. Ильмар, ты замечал, как часто мы путаем радость и счастье? Говорим об одном, а хотим совсем другого. Мать гордо говорит, что ребёнок - её главная радость, а сама выплакивает глаза у колыбели, когда младенец болеет; ругает дитя, когда оно шалит; сокрушается, когда её чадо вырастает и перестаёт слушаться. А ведь ребёнок не радость, а счастье! Поэт говорит, что стихосложение - его радость, а сам не спит ночами, ища единственное слово; курит гашиш, потеряв вдохновение; мечется от женщины к женщине, пытаясь понять, что же такое любовь. А ведь написать строки, которые переживут века - это тоже не радость, это всего лишь счастье! Садовник в своём саду, живописец у полотна, моряк у штурвала - это вовсе не радость! И человек мечется, не понимая, где же грезившаяся ему радость. Боясь понять, что счастье не равноценно радости. Что нельзя их путать [...].