Я был очень удивлён, когда узнал, что известные всем (или многим), кто учился в совейских школах, "потёмкинские деревни" придуманы в Европе!
Миф о них развенчал покойный академик Александр Михайлович Панченко.
Басня о "потёмкинских деревнях", как и многое в западных наездах на Россию, - порождение простой человеческой зависти.
В 1787 году Екатерина II показывала австрийскому императору Иосифу, польскому королю Станиславу Понятовскому и иностранным послам свои новые причерноморские земли и Крым. Гостей потрясли приобретения России, особенно на фоне неудач Австрии в турецких делах и плачевного состояния Польши. Потряс и размах строительства в Херсоне, Николаеве, Севастополе, особенно верфи, со стапелей которых в присутствии гостей были спущены первые корабли.
Прошли годы, как вдруг участник путешествия Гельбиг (бывший в 1787 году послом Саксонии при русском дворе) написал, что селения по Днепру были декорациями, которые перевозили по ночам на новое место, а скот перегоняли. Технически это было бы невозможно, но просвещенная публика в таких вещах не сильна. Детский восторг, охвативший Европу, не поддается описанию. Какая психологическая компенсация! У стиснутых своей географией стран появилась возможность сказать себе: все русские победы, приобретения, крепости, корабли, вся Новороссия - это просто намалевано на холсте, ура!
Мистификация о "потёмкинских деревнях", возможно, самая успешная в мировой истории. После Гельбига прошло двести лет, но вот заголовки переводных статей о России, которые можно найти на сайте ИноСМИ.Ру:
"Политика потёмкинских деревень в России" (Christian Science Monitor);
"Нераспространение по-русски - потёмкинская деревня" (National Review);
"Потёмкин свободного рынка" (The Wall Street Journal);
"Экономический рост потёмкинского пошиба" (Welt am Sonntag);
"Потёмкинский валовой внутренний продукт" (The Wall Street Journal);
"Потёмкинские выборы" (Christian Science Monitor);
"Потёмкинская демократия" (The Washington Post);
"Потёмкинская Россия" (Le Monde);
"Григорий Явлинский: Россия построила потёмкинскую деревню" (Die Welt);
"Елена Боннер: Владимир Потёмкин" (The Wall Street Journal).
Поражают не штампы мышления (что делать, это встроенное свойство западной, да и любой другой, журналистики), поражает сила страсти. Живучесть нелепицы о "потёмкинских деревнях" - факт западной, а не русской истории. Такое неравнодушие Запада к России очень напоминает отношение мальчика, дергающего девочку за косу, чтобы она обратила на него внимание, признала, что он лучше всех, и полюбила.