Читала я тут об одном недавнопрошедшем фестивале такс в Мелихово - об участниках, конкурсах, о яблочном вареньи из сада самого Чехова, о самоваре на лужайке, и об ароматном чае с баранками для всех-всех всех. Так вот, помимо особого"профессионального" интереса и и некоторой причастности к событию (не секрет, что я тоже являюсь счастливым владельцем длинношерстного таксо-мальчика), помимо некоторой ностальгии по родному приволью,  вспомнилась мне и моя ранняя привязанность к почти кинематографичной драматургии Антона Павловича. Симпатия к его паузам и недомолвкам. Добралась вот сейчас до святая святых А. Чехонте, до личной его переписки с женой.

 Книппер ему такие большие письма пишет, на многих страницах, подробные: и где была, и что видела, и чем хорош Шаляпин, и чем плох кто-то еще,и разбор ролей, и пересказ прочитанного. Подпись: "Твоя собака". А он в ответ короткие, сухие послания: "У меня решительно нет ничего, или по крайней мере кажется, что нет ничего. Новостей нет никаких, здоровье великолепно, не пишу. Третьего дня был у Толстого. Скажи Маше, чтобы она купила пять фунтов клеверу и выслала при случае в Ялту." (вот ведб вредина!)
Она ему о своем богатом внутреннем мире, о наполненной событиями жизни. У него - абсолютная закрытость. "Был у Толстого" - и точка. У Толстого! О чем говорили - умалчивает. Конечно, в каждом письме: "Целую тебя много раз" - и все такое. Но к себе близко не подпускает. Даже ее.
Об аппетите - есть. О количестве взятых полотенцев - есть. О погоде, бывает, сообщит. Об урожае яблок. Есть и нежности: "Целую тебя в первых же строках и глажу по спинке". Но тут же: "все по-старому, все благополучно". Как же мучительно. видимо. давались А.П. эти письма. И сколь бессмысленным, должно быть, казалось ему делиться всякими откровенностями философско-юытового характера с женщиной. Пуссть и с женой. То ли дело рецептом яблочного кваса ей изложить. Эх, мужчины :)