tvkultura.ru/issue.html?id=94431

По телеканалу «Культура» давеча показали фильм режиссера Соловьева, генерально спродюсированный Никитой Сергеевичем М. Фильм не новый, по "Культуре" новые не показывают. 2000 года. Мне в те времена было не до фильмов. До меня он дошел с десятилетним опозданием.
С первых кадров повеяло чем-то таким родным, знакомым. Чем-то из детства, со времен которого прошло гораздо больше, чем 100 дней. Оторваться было невозможно, досидел до конца. Но постепенно стало появляться чувство глубокого неудовлетворения: зачем я все это смотрю в столь поздний час? Потому что прекрасно! Потому что искусство. Кино. А в нем - все должно быть красиво: и лица, и одежды, и звуки, и свет. То, что в жизни может быть (или казаться) ужасно, в фильмах Соловьева – прекрасно. Такова его художественная манера.
Местами вспоминался Бодров, местами - Сорокин, а в целом Соловьев – русско-советское, или точнее советско-российское барокко-рококо, всемирного кинематографа. Масса дивных деталей, завитушек и цветочков. Румяные щечки и губки вечно юных фавнов и фавнесс, в обществе живописных сатиров. Обнаженные плечи, маленькие груди, ягодицы в удачнейшем из ракурсов. Буйство сюжетных линий без начала и конца. Тема, состоящая сплошь из вариаций, или в них прячущаяся, чтобы политбюро цека капеесес случайно не разглядело, а те, кто надо, они поймут и оценят...
Но оторваться, повторяю, невозможно. Во-первых, работал мастер, во-вторых, из шинели этого мастера и я сам вышел погулять, словно из-под Покрова Богородицы.
Но имеет ли все это отношение к божественности? Вряд ли. Это скорее то мастерство, которое демонстрирует старый карманник в толпе на ярмарке у цирка. Он с милой улыбкой оставляет нас без кошелька и понять, что нас обокрали можно только постфактум. Вот и у меня телевизор с Соловьевым стырили два часа моей жизни, которой не так уж много осталось. Взамен я получил порцию ихнего искусства. Бартер, рыночная экономика. Ничего другого и не предполагалось. Ни рецепта долгой и счастливой жизни, ни способа трудоустройства молодежи, ни плана окончания кавказской войны. Только два часа борьбы единства света с тенью запечатленные на целлулоиде. Только красота, и ничего кроме красоты. Причем без всякого намека на спасение ею мира. Если она что-то спасет, то только себя, а в себе – кусочек этого мира. И на том спасибо.
Впрочем, быть может, все это лишь только мое предстарческое брюзжание? Сотни или тысячи мальчиков и девочек от 14 до 34 лет включительно смотрели этот фильм и очень многое для себя поняли.
Ведь на самом деле Гудвин Великий и Ужасный, он совсем не (или не совсем) ярмарочный фокусник с заплатанным шаром монгольфьером. Он самый настоящий волшебник, поскольку исполняющий обязанности волшебника в изумленном городе - автоматически приравнивается к волшебникам, феям, колдуньям и прочей чернокнижной нечисти. И сделать с этим уже ничего не возможно. Он всех спасет: и Элли с Тотошкой, и Льва, и Страшилу, и Железного Дровосека, и Громова с прекрасной Ленкой, и Милую Жопу (особый привет генеральному продюсеру). По крайней мере, на те полтора часа, пока идет фильм.