Предыдущие части - 1, 2 , 3 , 4, 5, 6 , 7 , 8, 9, 10 , 11, 12, 13
14, 15, 16, 17, 18 , 19 20, 21, 22, 23, 24, 25 , 26
-Может, Вам включить свет? – спросили из темноты.
...
Вентер отпрыгнул в сторону. Зажглась лампа. За столом наборщика сидел он, старик с портрета на Шенандоа 855. Козырёк, нарукавники — будто манекен для музея.
-Что ж так волноваться, Вил Вентер? Вы не представляете большого интереса. Это я, Оссиан Доорман.
-Полиция считает, что вы не в этом полушарии.
-Да хоть трупом. Разрешаю, — пожал плечами старик. — Что вы здесь ищете?
-Убийцу Ноэля Эрскина.
-Не врите без пауз. К Вам утратят интерес. Вы были уверены, что здесь никого.
-Был, - соврал Вентер. - За что его убили?
-Полагаю, достал. Решил, что нашёл вещицу, превращающую любого дурака в Шекспира. Спрятал, что не сыскать. Стал шантажировать. Только жертва знала, что эта штучка никогда не существовала. Вот результат. Я ему говорил - не делай этого.
Вентер молчал.
-Верно. Сначала подумайте, хотите ли вы что-то спросить, —одобрил Доорман. — У меня времени завались.
-Кто убивал сценаристов?
-Не я. Может, сами - друг друга? Подумайте: неужели Ванергам кто-то подсказал нанеллий? Лазариус грезил «омерзительными ужасами». Хотел прославиться, как новый Лавкрафт. Никто там не нашептывал.
-А врать всё же полезно. Кто лжёт, и тот и видит ложь.
-На что намекаете?
-Не был бы я интересен, не сидели бы здесь.
-Считайте меня оптико-слуховой галлюцинацией, — проговорил старик. — Но тут соглашусь. Любопытен до ужаса. И после него. Мания интересного. Вы волнуете тем, что живы. Это ещё зачем? Убить — да забыть. Но когда муравей начинает решать уравнения Дирака, его не топчут сразу. Интересно, кто его научил.
-Я - этот муравей?
-Вы что, утверждаете, что в вашей жизни не происходит ничего невероятного? —нахмурился Доорман. — Ни прибедняйтесь.
Лжецмен встал и пошел к выходу.
-Вентер, я скажу то, что мне не стоит говорить. Люблю баловаться правдой, как бросать спички в бензин. Вы слишком далеко от разгадки, а бег муравья по кругу — утомительное зрелище. Попробуйте прорвать. Представьте, скажем, заклинание, обращающее в дракона. Не читал — драконам на тебя плевать. Прочитал — люди для тебя муравьи. Тумблер, только два положения.
-И которое из них сэр Ноэль?
-Э-эх… бахвальство меня погубит, — пробормотал Доорман. —Вероятно, пытался общаться с драконом, не имея ничего. Их на понты не развести. Кстати, возьмите ключ — рабочий вход с другой стороны. Будьте любезны закрыть за собой.
Лжецмен вышел, и тут же свет погас. Включил фонарик. Ага, вот сюда.
...
Перед самым входом на стене висел телефон. Проверил — работает. Снял трубку, набрал Барсалогу.
– Алло?
– Ну что, жив?
– Как видишь.
– И что там?
– Ничего. Давай завтра. После встречи с дю Валь. Мне понадобится ваш совет — твой и Донатаса. И… присутствие Шоан.
– Она-то при чём? Да... Я просил её проехать мимо твоего дома. Только что звонила: опять корреспонденты. Пока немного, но к вечеру соберётся стая. Все ждут от тебя очередного трупа. На худой конец, твоего. Телефон её есть?
– Да. Сейчас позвоню.
Он нажал «отбой» и тут же набрал Шоан.
– Проезжала мимо, над твоим гнездом три стервятничка, – сообщила она. – Заметили, заорали: «Эй, ты, с розами!». И начали щёлкать. Засадила бы в объективы пару пуль, но мелкашку не захватила. Ну что, съездил к Доорману?
– Из его типографии звоню.
– И живьём видел?
– Не уверен, живьём ли. Но говорил с ним.
– О чём?
– Он ломает голову, почему я до сих пор не жив. Слушай, мой мозг пахал, как экскаватор. Я голодный. Не хочешь покормить меня в кафешке?
На том конце наступила пауза.
-Что ты любишь?
-Честную котлету. Лучше две.
-А что это такое — «котлета»?
…
Типографию он покинул без препятствий. Выйдя из здания, запер дверь.
Когда садился в машину, заскулила Джазекула. «Опять нет добычи? Акелла, ну когда же? »
…
48
Заведение с тяжеловесным названием «Баллиссия» преподнесло нечто возмутительно простое. Знакомое если не памяти, то вкусовым рецепторам. Шоан завороженно смотрела, как он уничтожал рубленую котлету — без кетчупа, приправ и, о ужас, без картошки-фри.
Сам он тоже смотрел на неё широко открытыми глазами — она была в коротеньком черном платье. Попытка быть соблазнительной?
-Ещё терпеть не могу конфеты с орехами, – сказал он с набитым ртом. – Придумали, махинаторы, на шоколаде экономить.
-А без цветов никак нельзя было? – перед ней стояла огромная ваза , куда поставили подаренные им пионы.
-Нет. Ты теперь не «та с розами», а «эта с пионами». Я выстраиваю ауру неопределённости. Зыбкие слова расширяют шансы наткнуться на разгадку.
-Ты хоть приблизился?
-Нет. Очертания неясные. Возможны два уровня. То, чего не понимаю я - и то, чего не понимает шайка Доормана. Даже третий – тот, кто понимает всё… но ему наплевать.
-Ты поверил Доорману?
-Я проверил. Применил метод Миссакса. Выпытываешь тайну, которую ужасно хочешь знать, а на самом деле её знаешь. Собеседник почувствует себя умнее и проболтается.
-И что?
-Сработало. Мы не упоминали макгаффин. Он задел его вскользь, я не отреагировал.
-Что это значит?..
-Что он реален, и возможно, достижим. То же с «простокнигой». Я молчал – и он молчал.
-Может, она не имеет к Доорману отношения?
-Я ходил искать, есть ли в типографии прямые литёры букв. Такие дадут зеркальное отражение текста. Несколько лежало перед ним.
Взгляд Шоан где-то блуждал, и упёрся в пионы.
-Цветы тоже со смыслом?
-Да. Мне как бы... запрещено дарить цветы, ухаживать. Противник в курсе, и нервничает, если это делать.
-Кем «запрещено»?
Он небрежно ткнул пальцем вверх:
-Свыше.
-За это накажут?
-А как же. Кто-то погибнет. Например, Россоланта. Не думаю, что это не такое уж наказание.
-Ужасно… Дай попробовать твою «ко-оутлетту».
Он отломил кусочек. Она пожевала, нахмурилась.
-Вот этого я не понимаю.
…
-Куда ты всё время смотришь? - спросила Шоан.
-Есть бездны, куда взгляд сам падает, когда рассеян. Например, декольте.
-И о чем так задумался, что сверзился в моё?
-Как мне разогнать корреспондентов, чтоб в газеты попало.
-Могу наорать на них так, что бизон офигеет.
-Это прекрасно. Всегда мечтал увидеть офигевшего бизона. Поехали!