Прежде, чем продолжать, решил капитально переделать и улучшить две предыдущие части.
ПЛУТОНКИ
108
В среду у Мамея запершило в горле. Тонзиллит. Он не ходил в школу до конца недели и следующую. В субботу произошло, что ещё никогда не случалось: его проведали - Вита Разилина (Разилинда) и Лукреция Индурцева (Лу). Под предлогом, что Вите нужна ещё книжка.
Лу изложила события:
-Я поэму сочинила, Гелька сделала пальмовые юбки, а Разилинда — сисикандр. И ещё что-то. Она в секрете держит. Может, тебе можно сходить к ней, посмотреть?
Разилинда сделала предложение неотразимым:
-Папа в Москву уехал за оборудованием. Вероника заходит, присматривает. Но она сама всё говорит «пригласи того мальчика из кружка». С тобой она и гараж разрешит, а то жмётся...
Он ринулся на кухню, где мать варила суп:
-Мам, можно с ними? По театру. Там такое! Есть не хочу, честно.
-Сначала горло прополощи. И не десять секунд!
-Пятнадцать можно? - спросила Разилинда.
Он полоскал, она отсчитывала секунды.
Мамей выбрал ей книжку покруче, но она запротестовала:
-А русской нету? Веронике говорит, «чего не русскую-то дал?»
-Про войну и пионеров нет, - сухо ответил он. - Наша... вот.
И сунул ей «Плутонию» Обручева.
***
На улице Марка (Марина) изучала увядший георгин на их палисаднике. Постеснялась зайти - не то из-за заикания, не то потому что была в физформе.
-Ска-ка-ка-азали? - она кивнула на парня.
-Не надо ему, - отмахнулась Лу.
-Без секретов не могут! - простонал Мамей.
-В смысле «не надо»? Как без него? Пусть даст честное слово, что не побежит Венере докладывать, - (Разилинда).
-Дай честное слово, что никому не скажешь. Особенно Венере, - вздохнула Лу.
Он дал, чтоб отвязались.
-Помнишь, Венера говорила, «нечего мне тут тайные общества устраивать»? «из-за вас меня посадят»?
-Ну. Когда вы что-то затеяли...
-А сейчас сделали. Только ей не говорим. Должно же быть у капиталистов что-то, как у нас пионерия. Не для хорошего, конечно, а... э.... а...
-Для мерзогадостей, - (Марка).
-Я об этом думал, - кивнул Мамей. - Уже какую-нибудь мерзогадость придумали?
-Не пугай носорогов, - (Лу). -Злодей-профессор хочет островитян распустить и облентяить. Чтоб только умниген сдавали. И своих на это насобачивает. Показывает на ком-то, что делать с островитянами.
Мамей почесал переносицу:
-Так все жантерески. На ком хочешь.
-Интереснее на одной. Ответственной...
-Типа, староста, - вставила Марка.
Он понял, куда ветер дует:
-«Староста»?? Опять эти глупости!
-Почему «глупости»? Она ге-ге-рой! Ка-ка-капиталистического труда, - (Марка).
-Или наглядное пособие. О!- и Лу срифмовала, - Буду всем я инвентарь, если мне дадут медаль!
-Без фигни вы не можете. Представляю, как клуб назвали...
Лу-Лу поправила очки на переносице. Кашлянула.
-Вы, профессор Шмяксель, теперь генеральный грубилянт. А клуб мы назвали... сначала «Гладе...» «Гваделупа».
-Ч-ч-чего? Нет!! Ну, всё! Вы какие-то... какие-то... Одна ерунда на уме!
-А потом «Тарапуньки»...
Тут он психанул:
-Да идите вы!
-Мы это не придумали... - пыталась оправдаться Разилинда.
-Больше с вами не играю! Я вам сказку сочинил, а вы что из неё делаете? Всё. Пошёл.
И он побрёл прочь. Девочки смотрели... смотрели... Лу-Лу догнала, тронула за плечо и что-то сказала. Он остановился... Развернулся обратно.
-Ладно, - произнёс он горько. - Делайте со мной что хотите. Хоть трусы с себя снимайте.
(-Пообещала ему карту Зеландии? - шепнула Разилинда на ухо Марке.
-Однозначно, - ответила подруга.)
109
Почти до подъезда Разилиных он молчал. Там не выдержал:
-Что делаете в этом... клубе?
Лу-Лу собралась с духом и сурово заявила:
-Бессовестные свершения. Тарапунькаем!
-И много натарапунькали? - мрачно спросил Генеральный Грубилянт.
-Ну, пока вот форму придумали...
-Опять тряпки?! Абрикоску замучаете.
-Да простейшая. Фанерки бы повесить, спереди и сзади, но нет ихней хрюк-ламы. В газеты заворачивались. А вот эта, — она ткнула Марку в плечо, - майку взяла, и на ноги натянула. Я тебе потом покажу, что в вороте видать. Если захочешь. Но я рассказала про «Трёх толстяков», и решили, что главное в капиталисте — пузо. Капиталист гордо возносит свой пуп над миром. Воздевает!
-Че? - он засмеялся.
-Зайдём...
Они уже стояли под дверью Разилиных. Вита всунула ключ, и ругнулась:
-Velnias! Уже здесь. Моется, чтоль? Сколько можно?!
-Вероника?
-Ну!
Зашли. В ванне шумела вода. Доносилось что-то русское околонародное. Разилинда развела руками:
-Ключ от гаража вот. Без её разрешения нельзя. А что я хотела показать, всё там.
Они пошли в кухню.
-Пора воздеть над миром, - объявила Лу. Задрала кофту и оттянула юбку, -Кто мечтал о длинном животе?
Мамей ковырнул её пуп.
-Да у тебя так себе.
-У других и такого нет.
-Она не выпятила. Смотри, - Марка, зайдя сзади поэтессы, упёрлась коленом в её поясницу и потянула плечи назад. - Лучше?
-Выпятилось, - подтвердил Мамей. - Можно умниген качать.
-Качать будем по-другому, - загадочно произнесла Разилинда. - Старосту только выберем.
-Да кто же захочет тарапунькаться? - он презрительно выпятил губу.
-Наоборот. В-в-все хотят, - (Марка).
-Решили, что тебе выбирать, - Лу.
Он показал язык:
-А вот хочу Лилю! С лупой на шее!
-Пупок ра-ра-разглядывать? - (Марка).
-Нету Лили,. Ушла. - (Лу) — Девочки, гляньте: мы ему недостаточно плохие!
-Вы слишком умные.
Марка пихнула поэтессу локтем:
-Глупей, срочно. Поэму собираешься нам читать?
-При Мамее не хочу. Вон как на «Тарапуньку» обиделся.
-И чем она не понравилось? - (Разилинда).- Это слово даже не придумали. Оно приснилось. Мне.
Он не верил, и Вита вдалась в подробности:
-Правда! Сон такой. Стою на линейке, а наш физрук вдруг объявляет, что я - главная тарапунька. Так и сказал, честно слово. Я салют отдаю, а он меня — шмяк! Такой сильный... мускулистый...
Она сделал движение ладонью снизу вверх. (Эх, четырнадцать лет... Самое время без памяти влюбляться в физрука.)
-Шмяк? - не понял парень.
-Ну, как по плечу похлопал...
-Но не по плечу... - уточнила Марка.
-А одежда на тебе была? - рассеянно поинтересовалась Лу-Лу.
Разилинда посмотрела сквозь неё. И сказала:
-А наутро я заболела.
-Ой, подумаешь! Сидишь дома, книжки читаешь... - ободрил знаток ОРЗ.
-У меня не горло.
-А что?
-Стыд...
-Заболел?
-Пропал!
-Нет такой болезни.
-Болезни какие хочешь бывают. Я теперь могу такие слова говорить...
-Слова?
Литовка сделала страшные глаза:
-Даже чем девочка от мальчика отличается, вот! Это историчка заразила, точно. Всё кашляет, кашляет. Микробы разносит.
-А может это у многих, только не рассказывают? - сказал Мамей. - Может даже, у всех?
-Лу-Лу, у тебя стыд не пропадал?
-Я в другую школу хожу.
-Проверить — нефиг делать, — заметила Марка. - Мальчик вот. Покажи ему кое-что, и узнаем.
-Чего сразу мне? - возмутился Мамей. - Из своего класса пусть мальчикам показывает.
-Им нельзя, - отвергла Разилинда. - А с тобой в один кружок ходим.
Нехватку логики Вита компенсировала языческой магией. Чтобы она ни предлагала, никто не возражал. Но дала задний:
-И проверять нечего. Съела конфету, «Белочка» - и никакого вкуса. Ты же говорил «всё стыдное — приятно». Значит, если не стыдно - приятно не будет. Вот. Началось. А если я теперь никогда в жизни приятное не почувствую?
-Ужас! - закатила глаза Лу-Лу.
-Е-у-у-ресь! - сказал Мамей, как иногда говорил отец. - В стране неурожай шоколада, стали в «Белочку» горох добавлять. Ничего страшного. Гороха тоже неурожай.
-Послушайте, сколько она будет там торчать? - напомнила художница. - Утонула, что ли?
-Идея! - осенило Разилину. -Пусть он эту цацу дождётся. Скажешь ей, что мы спрашивали про гараж, и вроде она крикнула «да». На тебя не заругается. И сразу иди туда. А мы поэму послушаем.
Мамей ненавидел потери времени, и не возражал. Вита сдёрнула с крючка ключ, троица испарилась.
...
В гостях, скучая, он смотрел на книжки на полках. Здесь их было меньше, чем в вигваме тумбы-юмбы. Жёлтые, тусклые. Лишь на одной обложке лучник целился в облако. Хотел застрелить... Увы - стихи, да немецкими буквами.
-Что с Витой?
Он обернулся. Перед ним застыла Вероника Кронидовна с желтым банным полотенцем (литовское, должно быть) — испуганная и голая.
-Это... э-э... она пошла в гараж. С Маркой и Лу-Лу. Они Вам кричали в дверь.
Фу-ух. Прикрылась. Не прошло и дня!
-Да? Наверно, не расслышала. Лу-Лу — это которая рисует, а Марка...
-Не. Она стихи сочиняет. Марка рисует. Лу-Лу хотела в гараже стих прочитать.
-А здесь нельзя?
-Я услышу.
-Интере-есно, - она возмущенно упёрла руку в бедро. Полотенце скользнуло. (Вечно они моются, и полотенцами прикрываются. И когда его послали отнести заявление домуправке, и когда к училке по музыке ходил урок отменить. Та вообще подбородком держала. Шире бы их делали, края поп высовываются.)
Она поправила полотенце, и прикрыла правую грудь книжкой, со стола. Это была «Плутония». Повторила:
- Что за стишки, что Вите слушать можно, а тебе нет?
-Не знаю, - пожал он плечами. - Может, слова не те...
-Не те? А какие?
-Ну... Ну... Там...
-Ну?
-Попа... - он покраснел.
-Да-а, - протянула Вероника.
Из книги выпал тетрадный листок с рисунком. Она заинтересовалась:
-Это ты рисовал? Что за амбал?
-Неандерталец. В книжке о них есть. Книжка - Вите.
-Ты и рисовать мастер? «Плутония», - прочитала она. - Обручев какой-то... Как будто хороших писателей мало - Паустовский, Пришвин!
-Пришвин — это тоже фантаст?
-Так это фантастика?
-Конечно.
-А про что?
-Экспедиция в Ледовитом океане остров искала. Из-за плохой погоды не заметили, что спускаются куда-то. Земной шар оказался полым. Они сначала не поняли, что уже на внутренней поверхности. Ещё думают — чего это солнце тусклое? А это ядро Земли светилось. И там, внутри, были динозавры, мамонты. Всё, что Земля раньше рождала...
-Рождала?... - Кронидовна усмехнулась. - Не наоборот?
-Как наоборот?
-Ну, через эту дырку Земля из себя всех должна рождать. Как тётенька.
-Это уже другой роман бы был, - возразил он. - Тётенька? А причем тётеньки?
Кронидовна почувствовала, что сморозила глупость, но пустила в ход авторитет:
-А, ты ещё не знаешь? Ну да, маловат. У тёти снаружи вроде ничего, зато кое-что внутри. Мы все - «плутонки». Смотри... - она нарисовала под «неандертальцем» два овала — «мальчика» с пимпочкой, и «девочку» с полостью.
-Вот.
Она ожидала град вопросов, но он лишь сказал:
-Да? Интересно. Мало ли у человека дырок... Вероника Кронидовна, мне сказали быстрей приходить. Я пойду?
-Я с тобой. Послушаю-ка балладу о попе. Секунду... - Она заскочила в ванную, и появилась в халате хозяина.
110
Они пересекли двор. Дверь гаража была незакрыта. Вероника приложила палец к губам. Проскользнули внутрь. Прокрались за грузовиком с буром и по боковой лесенке перелезли в кузов под брезент. Капот «Опеля» был прямо сзади. Опершись на него, Лу-Лу то открывала, то закрывала тетрадку. Марка и Разилинда внимали...