ТРАВЛЯ ЗВЕРЕЙ
[300x230]
Весьма нравились римлянам и зрелища редких, иноземных животных, для которых рано представили удобные случаи триумфальные шествия. Если вспомнить о странном для нас безчувствии, какое южанин и ныне еще выказывает по отношению к животным, то нетрудно будет понять, что зрелище мирно гуляющих по своим клеткам животных находили не достаточно оригинальным; желая и здесь видеть кровопролитие, животных, вероятно также особо приученных к этому, натравливали друг на друга в арене цирка или чаще амфитеатра. Первая подобного рода травля зверей устроена была в Риме в 186 г до Р.Х. покровителем Этолии, М. Фульвием Нобилиором. Еще в последнее время республики этот род зрелищ достиг высшей точки пышности и грандиозности, особенно благодаря эдилу М. Эмилию Скавру (58 г.), Гн. Помпею Великому (58 г.) и Г. Юлию Кесарю (46 г.).
Под местами для зрителей помещалось большое количество просторных клеток, из которых выбегали звери, как только были удаляемы тяжелые железные решетки. Для защиты зрителей от нападений диких зверей, места для сидения в цирке были отделены от арены довольно широкой канавой с водой (euripus). Гладкие, легко поворачивающиеся валики, помещенные на верхнем краю внутренней каменной ограды, предназначены были для того, чтобы вскочившие на нее животные скатывались назад. Если животные недостаточно были воинственны, то для их раздражения хлопали кнутами и ранили их шипами и зажженными стрелами, как это делается ныне еще на испанском бое быков, которые ведь и является пережитком тех грубых развлечений.
В первое время ограничивались выведением таких животных, которые водились в Италии и провинции в Африки, - значит в Карфагенской области. Вместе с громадным пространством империи росла однако и жажда увидеть в кровавой борьбе животных из отдаленнейших стран. В Рим привозились слоны, бегемоты, носороги и зубры, животные, транспорт которых частью стал снова возможен только в наше время, благодаря современным большим судам. Львы, пантеры, леопарды, медведи и вепри были чем-то весьма обыкновенным. В борьбе должны были участвовать даже мирные по природе животные, как то: олени, козули, обезьяны, жирафы и страусы. Количество животных, хранившихся для игр в особых зверинцах (vivaria), было изумительно.
При Гордиане III например, здесь находилось 32 слона, 60 львов, 10 тигров, 1 носорог, 1 бегемот, 10 лосей, 30 леопардов, 10 гиен, 10 жирафов, 40 диких лошадей, 20 диких ослов и безчисленные другие животные. Нередко при таком зрелище травились сотни хищных зверей.
Но было недостаточно того, что звери раздирали друг друга; и человек вступал на арену, чтобы померяться с ними силой, ловкостью и хитростью. Пока это делали люди, которые занимались этим, как промыслом, и с достаточным навыком и оружием, в сопровождении хороших псов, убивали зверей, против этого нечего было много возражать. Это было личное дело этих "охотников" (veneratores). Но если смертные приговоры, вынесенные преступникам или даже невинным людям, какими были военнопленные и в особенности христиане, исполнялись таким способом, что эти несчастные запирались в наполненной кровожадными зверями арене, либо привязанные к столбу и вполне безоружные, либо вооруженные, для продления их мучений, то в этом обнаруживалась совершенно неслыханная жестокость.
Мало того, утонченность в этой области доходила, наконец, до того, что жертвы появлялись в театральном наряде в какой-нибудь подходящей мифологической сцене и затем предавались растерзанию или сожжению. Для этой цели под ареной находились просторные подземелья и спуски, из которых внезапно мог быть поднят целый грандиозный декорационный аппарат. Римляне развили машинную и декоративную сценическую технику до удивительной степени совершенства. Целые горы и леса со всяким редким зверьем подымались внезапно перед изумленным взором зрителя, чтобы столь же быстро опять погрузиться в землю. Смерть Геркулеса на Эте, например, изображалась здесь так правдоподобно, что несчастный приговоренные на костре действительно сжигался. Орфей подымался из подземного царства и своей музыкой привлекал к себе хищных зверей, которыми в конце-концов раздирался. Перо противится перечислению всех этих зверств.
МОРСКИЕ СРАЖЕНИЯ
Представлять МОРСКИЕ СРАЖЕНИЯ среди мира, с наивозможным правдоподобием, на особо вырытых, со всех сторон легко обозримых бассейнах - это, конечно, грандиозная, величественная идея. Правда, и здесь вода обагрялась потоками человеческой крови. Ибо правдоподобие в подражании заходило так далеко, что не только без колебаний потоплялись дорогие корабли, но и беспощадно избивался экипаж, как в настоящем бою. Первый, кому пришла в голову эта мысль, был не кто иной, как великий Г. Юлий Кесарь.
На своих триумфальных играх в 46 г. до Р.Х. он велел для этой цели вырыть на Марсовом поле озеро и устроил на нем сражение между египетским и финикийским флотом, состоявшим из двух-, трех- и четырехпалубных кораблей, с экипажем в 1 000 морских солдат и 2 000 гребцов. И Август дал навмахию, для которой послужила образцом морская битва при Саламине.
[268x179]Но самый грандиозный корабельный бой подобнаго рода, которому и позднее не было равнаго, устроил император Клавдий в 52 г. по Р.Х. на Фуцинском озере. Всплывший из воды серебряный тритон дал на своей bucina знак к началу боя сицилийскому и родосскому флотам, которые состояли каждый из 50 кораблей и вместе имели экипаж в 19 000 (!!!) обреченных на смерть людей. Берега озера заняты были войсками, для того чтобы не бежал ни один человек из экипажа или чтобы не было сделано, пожалуй, попытки общего освобождения. За кольцеобразной цепью воинов сидела или стояла необозримая масса зрителей, частью издалека явившихся на это редкое зрелище. При больших размерах водной поверхности, допускавших широкое движение кораблей, получилось в самом деле впечатление настоящей морской битвы. По сообщению Тацита, экипаж, хотя и состоял из простых преступников, сражался все-таки с истым геройством; лишь после обильного кровопролития положен был конец резне.