Cколько минут и даже часов моей непоседливой юности было потрачено на воплощение одного желания – переехать в какой-нибудь крупный город (читай: Москву или Питер, причем второму отдавалось неизменное предпочтение). Все самые интересные события – там, все друзья – там, так и казалось, что в периоды между посещениями этих городов находишься во временной ссылке. Попытки сменить место жительства не сводились к желанию бросить учебу, снять флэт и зарабатывать свой кусок хлеба жалостливыми завываниями под 3 струны где-нибудь на подходах к Дворцовой или в Трубе. Недели две-три одного лета были посвящены отиранию корридоров питерских вузов, общению с деканами, завкафедрами и т.д. с целью перевестись в какой-нибудь универ. На бюджетной основе согласились принять только в Политех, с досдачей экзаменов и зачетов, и то на несколько иную специальность. Не решилась. Не жалею. Тогда казалось, что жизнь вдалеке от этой пульсирующей круговерти пройдет впустую, что-то будет безвозвратно утеряно, не реализовано, упущено… Лето 2006 года. Село Оленевка. Воскресная школа нашего храма приехала на поклонение мощам святого Иоанна Оленевского. Что такое эта Оленевка, или соседняя Соловцовка, в которой святой Иоанн служил всю жизнь приходским священником? Точками какого диаметра они отмечены на карте России? Кто до этого знал о нескольких десятках домов, затерявшихся в пензенских лесах? Чем выделялось из подмосковных сел селение Радонеж, написанное теперь золотыми буквами на скрижалях сердца каждого русского православного человека? Чем, кроме дурной славы (народ считал, что там обитает нечистая сила), было известно место Хутынь близ Новгорода? Кто бы помнил теперь о таком суровом месте под солнцем, как Соловецкие острова? Стара народная мудрость: «Не место красит человека, а человек место». Но не тогда, когда мы его стремимся «прославить» наличием своей «великой персоны», а когда доверяем Промыслу Божию.