Ну наконец то, пацан, в смысле, наша дорогая редакция и примкнувший к ней  изысканно-элегический, кулинарно-утонченный Ленивый философ, ко всенародному успеху пришел. (Или пришли?)

 

Вощем, рассказываю: Очень давно это было - нынче утром. Когда деревья были большие, люди красивые, добрые, порядочные а от кизиловой водки не было похмелья, крч, часов в одиннадцать. Выхожу в 11 00 из машины на Первушина с банными вениками во всех своих руках и, логично, направляю стопы своих же невероятных ног 43 размера в малиновых кроссовках на босу ногу в Первушинские бани, что неподалёку. И тут, вы не поверите, вдруг сзади кто-то бесстыдно набегает на нашу дорогую редакцию и цепко, если не сказать, настырно хватает её за горло рукав. Я короче подскакиваю от ужаса на три аршина вниз, потом на два - вверх, потом на пять аршин в сторону на север-юг-восток-запад. И затем только оглядываюсь - гляжу, - рядом какай-та малознакомая прекрасная дева. Улыбается чисто конкретно мне и что-то базарит беззвучно. Губами шевелит, а слов не слышно, как сломанный дедушкин телек. У Агапыча как раз был такой дед. Он телевизор всегда без звука смотрел, зато пил как колодезный журавель и курил как Боб Марли. Поэтому прожил до ста двух лет и пережил сталина, берию, хрущева, брежнева, пятилетку пышных похорон и ельцина. Мы думали что и .. но нет, не получилось. Дед решил покинуть свое тело, потому что, (далее цитата) Заебали вы меня, долбоёбы. От вас одни микробы. Идите нахуй.

 

Вообщем, вернемся в настоящее, к нашей дрогой редакции, которая напрыгалась, чутка успокоилась и смотрит, а перед ей стоит дева вся в цвету из дедушкина телика и держит ее за рукав и как рыбка в аквариуме открывает рот - часто так и немного нервно. И тут наша дорогая редакции наконец соображает, что у нее в ушах в наушниках играет музыка Вивльде, концерт для скрипки с оркестром ля минор. Ну что тут прикажете делать? Ноблес оближ. Тут же решительно вынимаю левый наушник, но опять ничего не слышу. И только тогда до меня доходит, что вчера, помимо прочего, я еще и оглох на несущее, базовое левое ухо, так как уютно-пьяно сидел в Антресоли, где играли местные короли джаза, прямо возле ударных барабанов. Тогда я не менее извинительно вынимаю из правого уха правый наушник и спрашиваю, - Мадам уже падают листья? Это  что за пугающе-смелый экстремальный перформанс, мадам, поскольку только что произошло редкое атмосферное явление, мадам: ваша улыбка рассеяла тучи. Ну и потом еще чисто от себя добавил, мол, ваш взгляд, мадам, - это карта сокровищ, которую я пытаюсь расшифровать и согласно моим научным наблюдениям, рукав моей куртки в ваших руках обладает нехилым гравитационным полем, а это новый уровень в игре под названием День, и он явно повышенной сложности. Ну и все в том же духе еще какое то время.

 

Ну а незнакомая чувиха такая улыбается и отвечает, и говорит, мол, вы так призывно махали вениками при ходьбе, что я не могла не отреагировать на этот вызывающий импульс. Поздравляю, говорит, вас с праздником.

 

Уж не знаю, что за праздник она имел ввиду, то ли день рождения фюрера, то ли типа праздник пекапера 86 левела, я, в целях безопасности уточнять не стал. И тут эта импозантная прекрасная дева, по всем приметам, довольно таки бодрая в 11 утра, решив, что мы уже, так скатьб, достаточно сблизились и не чужие уж друг другу стали перешла на "Ты". После чего спрашивает меня так строго: ты с Мытищ?

Я говорю, нет, мол, Бох миловал, с Таганки.

Тогда она резко разворачивается на 180 градусов и торопливо, как не в меру нервная, взбрыкнувшая лошадь, скрывается в толпе.

 

Вот уж не знаю, то ли она пригляделась ко мне повнимательнее и охладела на месте, то ли выбирает себе женешка исключительно по территориальному признаку. Так что вот я опять остался один как дурак - еще до бани, а уже с мытой шеей. 

 

И хотя я по прежнему не перестаю гордиться убийственностью влияния моих чарующих флюидов на маргинальные слои населения, все ж таки считаю, что от этого, конечно, надо избавляться, как и от нездорового желания выглядеть до крайности брутальным адамантием.

 

Мне даже как-то неловко теперь. И куда катится этот мир, господа, вообще нихуя ничего не понятно. То ли мы топливо для великой печи консьюмеризма, считающее себя огнём, то ли статичные фигурки в калейдоскопе, чей узор складывается по воле невидимых рук рынка, то ли покойный дед Агапыча всё таки был прав.

 

Миру мурр. Остерегайтесь, крч.