Мой первый флэшмобный пост вышел безмерно пафосным, что, впрочем, предсказуемо: я всегда срываюсь на такой тон, когда говорю о Городе.

Это была роза, розовая, кажется. Мне вообще нечасто в этой жизни дарили цветы, не помню, сколько раз, но пересчитать по пальцам скорее можно, нежели наоборот; но это был первый и единственный раз, когда мне дарил цветы незнакомец.
Это было восьмое марта, и на улице шёл дождь со снегом, а я в ожидании обратного поезда бродила по какому-то очередному книжному и читала Спектр Лукьяненко, и руки мои были по локоть исписаны строчками из Арии: гелевая ручка смывается не так просто. Я не знала ещё тогда, что вернусь и буду жить в этом городе, я знала только то, что уже люблю его, с его мокрым снегом, с масонскими треугольниками Ладожского вокзала, с шириной его проспектов, огромным небом, с воздухом и пространством. Это было с первого взгляда и необратимое.
Это был второй день в Питере, мы приехали накануне и вечером уехали обратно.
Знаете, когда я окончательно осознала, что не люблю город, в котором безвыездно жила двенадцать лет? Когда вернулась и сошла с поезда.

Так сложилось, что я живу здесь. Третий год живу, успела за это время сменить шесть мест обитания в разных концах города. Я за это время научилась не любить туристов, целоваться, ходить трассой, танцевать вальс... И - ну что я могу сказать. Давайте я просто напишу здесь стихотворение? Чудовищно кривое, малочитабельное, зато своё и в тему.

Но, легко и внезапно влюбляясь в людей - мы храним городам лебединую верность,
В синих сеточках вен - переулки сверкают синей, в лёгких прячем кусочки небес.
Эта наша любовь - обречённость, прочтён приговор, шанс расстаться навеки потерян:
Можно рваться наружу, бежать на простор бесконечных дорог, к морю, в лес -
Города - отпускают. И молча нас ждут, и мы снова и снова приходим обратно,
И прощения просим за все наши "я не вернусь", и глаза так горят, что вовеки не скрыть:
Мы почти что готовы забыть, скольких мы оставляем, прощаясь - хороших, любимых и разных,
Чтобы только быть здесь. И тогда - он нам кажется счастьем, и хочется, чёрт возьми, жить.

Мы здесь все - даже люди дороги - живём этой странной любовью.
Мы ни в чём не клялись. Но всегда возвращаемся. Снова - и снова.