- Учту ваши пожелания по мере моей необходимости. – Как-то туманно отозвался Айя. Брэд, во всяком случае, совершенно не врубился, что тот имел в виду. Японцы – они люди загадочные, подумал Брэд. Еще он подумал, что если уж попадаются среди них красивые, так красивые до охренения.

 

Полагая, что разговор этим и окончился, Айя забрал банку с кофе, две чашки, чайник, и свалил трепаться с Шульдихом за жизнь.

 

Немец уже доставал из шкафа карты и коробку с сигарами.

 

- Твои там не беспокоятся? – Стараясь выглядеть равнодушно, поинтересовался он, наблюдая, как Абиссинец разливает кофе по чашкам. Вот Кроуфорд никогда не играл со мной в карты и никогда не растворял мне кофе в чашке, неожиданно даже для себя подумал немец.

 

В дверь постучали.

 

- Заходи, Джей! – Позвал Шульдих.

 

- Откуда ты знаешь, что это он? – С недоверием пробормотал Айя.

 

- Да он же псих.

 

- А-а. – Протянул Айя с пониманием, но в душе у него было ощущение, что он все-таки чего-то не понял.

 

- Телефон. – За дверью и впрямь обнаружился ирландец. – Тебя.

 

- Кто? – Страшно удивился Абиссинец.

 

- Оми Цукиено, если я не ошибаюсь. Вероятно, я не ошибаюсь. Мы идем с ним в бильярдную  сегодня вечером. – Пояснил ирландец, опуская телефон на пол и подталкивая его к Айе.

 

- А… это… - Айя покосился на немца. – Я вроде как никогда не была знакома с человеком по имени Бомбе… Наверное, ошиблись номером.

 

- Нет. – Теряя терпение, настаивал на своем Джей. – Оми сказал, что ему нужна сестра Шульдиха, которая выглядит в точности, как Айя, который говорит, что он – сестра Шульдиха.

 

- Псих. – Пожал плечами Шульдих. – Возьми трубку, а то он не отстанет. Я перетасую, ты не возражаешь?

 

- Что ты. – Угрюмо улыбнувшись, Айя приложил трубку к уху.

 

- Я пойду начищу кий. Приятно провести время. – Сказал Джей.

 

"Как дела, Айя?!" – Прошипела трубка.

 

- Все отлично. – Грустно отозвался Айя.

 

"Твоя сестра пару раз выходила из комы, но потом ей надоедало и она опять впадала обратно". – Будничным тоном сказала трубка.

 

- А. Ну, тоже хорошо. – Айя почесал в затылке. – Еще какие новости?

 

"Да никаких. Персия в дурдоме, проходит плановый осмотр, Бирман и Мэнкс свалили в Амстердам, а нам заняться нечем нифига. Вот, подумываю о смысле жизни". – Уныло пожаловалась трубка.

 

- Это ты не смей. Еще потом в депрессию впадешь, кошмары начнут сниться, на суицид потянет.

 

"Да знаю. У тебя там как дела?" – Отмахнулась трубка.

 

- Немца бью. В данный момент. Ногами. – С этими словами он протянул трубку Шульдиху и тот завопил, не отрываясь от тасования потрепанных карт:

 

-А! А! А! А, мои почки. А, моя печень. Ай, сестренка, какая же ты сука.  Ай-яй-яй. Всё, я упал в обморок, потому что мне пробили основание черепа.

 

- Слышал? – Айя снова приложил трубку к уху.

 

"Хорошо работаешь!" – Восхитилась трубка. – "Ладно, мы тут все скучаем без тебя. Возвращайся скорее".

 

Абиссинец водрузил трубку на рычаг и посмотрел в свои карты.

 

- Шульдих шинэ. У меня пять шестерок.

 

- Ну, бывает и такое.

 

- И все червовые, дебил.

 

- Ладно, ладно, не ори. Тасуй сам, раз такой умный.

 

Вечером Айя, с явным передозом кофеина, вломился в ванную и сунул голову под струю холодной воды.

 

- Вообще-то занято. – Из душа отозвался Кроуфорд.

 

- Вообще-то пофигу. – Пробулькал Айя из раковины. Он был человек некурящий, а немец заставил его высмолить подряд три крепкие сигары. На спор. Поэтому сейчас Абиссинцу хотелось только хорошо проблеваться и пойти надрать немцу жопу какой-нибудь доэволюционной тёркой.

 

- У тебя есть терка?

 

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что у Брэда от удивления лицо вытянулось:

 

- Нет. Есть наждачная бумага.

 

- О! Великолепно! – Затуманенными глазами пытаясь сфокусировать взгляд где-то в районе лица американца, заметил Айя. – Так даже лучше.

 

- В подсобке, на первом этаже, красный ящик с инструментами. – Сухо проинструктировал Кроуфорд, догадываясь о будущем использовании бумаги.

 

- Ох, как мне плохо. – Вынырнув из-под струи воды, Айя сел на корточки, держась руками за раковину, чтобы не упасть. Он вспомнил, что перед тремя сигарами были еще четыре бутылки виски и одна – шампанского. С какого бодуна он пил шампанское, Айя точно вспомнить не мог. Но против виски он никогда ничего плохого не имел.

 

Вообще, с немцем оказалось очень весело играть в карты. Особенно, когда тот вырубился вчистую, а Абиссинец продолжал по инерции у него выигрывать. Пять раз подряд.

 

Он попробовал отцепиться от раковины и понял, что оправдались его худшие подозрения – он шлепнулся на задницу и едва успел опорожнить содержимое желудка в предусмотрительно стоящий рядом унитаз.

 

- М-да. – Протянул Кроуфорд, намыливая голову.

 

- О, боже, как мне погано. Ебеное шампанское. – Айя кое-как поднялся на ноги и принялся полоскать рот. – Но учти, америкос поганый, ты этого не видел и никому никогда не расскажешь.

 

- О чем речь.

 

Едва Кроуфорд успел кое-как смыть мыльную пену с головы, как створка душа распахнулась и Абиссинец совершенно беспардонно выдернул Брэда наружу, вместо него вставая под струи воды и отвинчивая холодный вентиль на полную.

 

- На что играли? – Не без интереса осведомился Кроуфорд, вытирая волосы полотенцем и оценивающе разглядывая Айю сквозь прозрачную стенку душевой кабины.

 

- На раздевание, даун. – Совершенно невнятно пробормотал Айя. То, что он до сих пор стоял на ногах – это было поистине чудом. Видимо, в пределах душа гравитация не работала.

 

- Догадываюсь, кто выиграл. – Прикинул Кроуфорд, пропуская "даун" мимо ушей. Когда требовалось, Брэд мог забыть про свою мелочность.  На Айе оставались часы, трусы и полтора носка, что давало  очевидные поводы предположить, кто занял первое место.

 

Айя не ответил, окончательно вырубаясь. Видимо, сохранить сознание после титанической дозы алкоголя не помогла даже холодная вода в неприлично больших количествах. Он медленно сполз по стенке душа.

 

- Можно было бы разложить тебя здесь и оттрахать за милую душу. – Вслух прикинул Кроуфорд. Вздохнув, выключил воду и кое-как поднял Абиссинца с пола, закинув его руку себе на плечо. – Но, черт возьми, это было бы так банально.

 

 

 

**************************

 

 

 

Кроуфорд слегка толкнул ногой приоткрытую дверь в комнату Шульдиха. Немец и Абиссинец лежали на полу в позах, далеких от всякой двусмысленности. И выглядели они так, что на них не позарился бы даже Робинзон Крузо (будь он геем), после своего вынужденного длительного воздержания.  В комнате витал тяжелый дух продуктов окисления, говоря проще – перегара.

 

Американец невольно поморщился и как следует пнул сначала немца, потом "его сестренку". Впрочем, одним разом он не ограничился.

 

- Хватит! – Заорал кое-как очухавшийся немец, безуспешно пытаясь увернуться от увесистых пинков, которые изничтожали последние остатки его печени.

 

- Правда, уймись, Кроуфорд. – Голосом, который констатировал отсутствие жизни в теле, пробормотал Айя.

 

У Айи страшно болела голова и мутило так, что он боялся даже дышать, чтоб ненароком не блевануть. И если головную боль можно было списать на тонкую интеллигентную натуру, то тошнота сильно портила общую картину. Бред снова пнул Абиссинца и тот, закрывая голову руками, невнятно промямлил:

 

- Кроуфорд, я плохо к тебе отношусь, но все же считаю своим долгом предупредить – если  тебе дороги твои ботинки, то лучше отойди.

 

Правильно уяснив намек, Брэд прекратил избиение младенцев и поставил на пол два больших стакана, доверху наполненных какой-то мутной жидкостью.

 

- Кроуфорд, о, ты должен знать, как я тебя уважаю… - Немец моментально принял сидячее положение и взялся за  стаканы. – Ты просто обязан знать, что я отношусь к тебе с благоговением.

 

Брэд внимательно смотрел, как немец жадно пьет щедро предложенный алкозельцер с аспирином. Расправившись со своим пересохшим горлом, Шульдих осторожно потянулся к Абиссинцу, переворачивая того на спину  и, придерживая  его голову на весу,  заставил вяло сопротивляющегося Айю осушить стакан.

 

- Все. Теперь я могу умереть. Спасибо, Мать Тереза. – С облегчением отозвался Айя и, облизнувшись, попытался отрубиться снова.

 

Но немец, который гораздо более тонко чувствовал душевный настрой начальства, залепил ему пару пощечин и довольно грубо поставил на ноги.

 

Часом позже они тряслись в джипе Шульдиха и Айя время от времени проваливался в забытье.

 

- …просто отомстил! – Трепался немец, изредка тем самым возвращая Айю в реальность. – Ага, он мог послать Джея. Он его не послал. Он мог послать Наги. Он его не послал. Он мог бы поехать сам. Нифига. Об этом и речи быть не может. Блин, и кто он после этого? Распоследний козел!

 

- Господи, я в жизни так не нажирался… - Вяло пробормотал Айя. Язык напоминал огромный кусок мокрой ваты.

 

- Мне тебя поздравить? Надеюсь, ты не жаждешь сочувствия. Могу качественно поглумиться.

 

- Замолкни, зануда.

 

Шульдих бросил на него быстрый взгляд, оторвал от руля одну руку и, накрыв лицо Абиссинца своей ладонью, отпихнул его морду куда подальше.

 

- "Эффект попутчика", это так называется. – Сказал немец.

 

- Там еще аспирин остался, погрызи, полегчает. – Айя совершенно не врубился, но решил проявить сочувствие.

 

- Дегенерат. Я снимаю камень с твоей души. Наша с тобой вчерашняя оргия носит вполне цивилизованное название "Эффект попутчика". Успокоился?

 

- Я спокоен.

 

- Вот и хорошо.

 

- Вот и заткнись.

 

- Пожуй свои носки.

 

Айя решил все-таки заткнуться, потому что он в жизни не разговаривал так много по утрам, и мокрый кусок ваты во рту, который сегодня исполнял обязанности его языка, совершенно отказывался работать.

 

- Так. Я работаю, ты можешь смотреть. Помощи от тебя ни хрена никакой сегодня не будет.

 

Абиссинец что-то пробормотал.

 

- Потому что Кроуфорду надоело, что ты жрешь его кофе задарма.  – Ответил Шульдих. – В принципе, не могу вспомнить дословно, но примерно он высказался так: "Пусть твоя сестренка постоит на шухере, раз ей так нравится мой чертов кофе".

 

Фудзимия снова что-то пробормотал. Говоря честно, Шульдих его не слушал. Гораздо проще было прочитать мысли, чем разбираться в том кошмаре логопеда, который Айя представлял собой этим утром.

 

- Нет, я не боюсь смерти. Если ты достаточно долго прожил в этом мире, ты должен понимать, что по-настоящему  умерли только двое. Это Боромир и…

 

Тут машину страшно тряхнуло, словно она переехала собаку или открытый канализационный люк.

 

В воздухе раздался вопль: "ОНИ УБИЛИ КЕННИ!!!"

 

 - Боромир и этот вот. – Шульдих поморщился и ткнул большим пальцем куда-то себе за спину, наверное, имея в виду то, что они только что переехали. – Боромира честно жаль, а этот маленький козлина меня уже просто затрахал.

 

Внезапно они свернули в неприметный переулок. Проехав мимо грязных унылых стен и куч мусора и обочины раздолбанной дороги, Шульдих затормозил и вылез из машины.

 

- Мы приехали?

 

- Джип приехал. Не хочу завтра менять машину. А нам немного дальше.

 

- Сжалься, отвали.

 

- Да на хрена ты мне сдался. Сторожи машину. Если тебя вырвет, постарайся, чтобы это произошло снаружи. Я такие вещи принимаю близко к сердцу.

 

- Я открыл для себя нового Шульдиха. – Продекламировал Айя, задирая футболку и натягивая ее подол себе на морду. – У него есть сердце.

 

- У него есть классная машина и полуживой представитель конкурирующей фирмы в ней. – Чернее тучи отозвался немец, водружая на нос свои очки, весьма широко известные в узких кругах.

 

Немец отсутствовал уже минут сорок, когда Фудзимия соизволил забеспокоиться. Ясен пень, он непредусмотрительно не успел попросить внести себя в завещание или хотя бы вытребовать у Шульдиха доверенность, а гонять на чужой тачке по улицам Токио как-то не хотелось.  Стянув с себя футболку, аккуратно сложив ее и обильно полив холодной минеральной водой из бутылки, он приложил этот своеобразный компресс ко лбу и отправился на поиски немца.

 

Шульдих обнаружился метрах в ста, в каком-то загаженном тупике. Он стоял, уныло облокотясь спиной о стену и пристально вглядываясь в какого-то беснующегося на земле чувака. Судя по опухшим глазам и совершенно фригидному взгляду, немец таращился на этого акробата уже довольно давно.

 

- В чем дело? – Из-под компресса поинтересовался Айя. Немец пробурчал:

 

- Заказ отрабатываю.

 

- А это что за цирк, позволь спросить? – Айя мотнул подбородком в сторону воющего чувака, который на сей раз завязался таким морским узлом, что дай боже.

 

- Специфика отработки заказа. – Нехотя отозвался немец и нахмурился. Чувак-акробат взвыл, как пожарная сирена. Айя почувствовал, что его голову запихнули в церковный колокол и катают там, попутно отбивая чечетку молотом.

 

- О нет, это так ужасно, это невыносимо, я не выдержу, это просто не передается описанию! – Надрывался акробат. Морской узел приобрел новые очертания. – О, это психотропное воздействие! О, как мучительно и страшно! О, какие глубины греховного падения души открываются перед моим мысленным взором! О, я сейчас умру! О, скорее бы! Нет сил терпеть это давление на разум!

 

Немец закатил глаза и страдальчески вздохнул.

 

У Абиссинца из-за нового вопля жертвы брызнули слезы. От боли, разумеется. Его голова просто раскалывалась от этих выкриков. Подобрав обрезок трубы, он двумя точными ударами прекратил мучения и жертвы, и свои. Причем даже компресса не отпустил.

 

- Не в моих привычках говорить "спасибо". – Отметил немец.

 

- Пожалуйста. – Чуть не простонал Айя, переворачивая сложенную мокрую футболку другой стороной ко лбу.

 

- Я ничего не говорил.

 

- Надо будет снова споить тебя вечером. Пьяный ты хотя бы не несешь всякую пургу. Давай уже, поехали.

 

- Простите. – Позвал с земли слабый голос. Немец взвыл и обхватил голову руками. Судя по тембру воя, немец был близок к истерике.

 

- Сейчас добью. – Великодушно предложил Айя, снова замахиваясь обрезком трубы.

 

- Вы не дадите мне автограф? – Спросил слабый голос. – У вас такое тело, такое тело.

 

- К чему это он? – Искренне удивился Айя.

 

- Господи боже и черт побери, - страшно раздраженно пояснил Шульдих, - кто-то же должен был сказать, что у тебя красивое тело. Хотя, по моему скромному разумению, ты похож на вампира на пороге голодной смерти. Дай этому уроду автограф и добей его.

 

- Спасибо. – Растрогался голос. – Вот, распишитесь здесь.

 

Айя устало чиркнул что-то в протянутой ему записной книжке, проигнорировал вопрос "А как насчет телефончика?", размахнулся как следует и еще раза три долбанул по голове акробата. Тот подергался и затих.

 

Странное дело, когда они с Шульдихом возвращались к машине, и тому и другому явственно слышались за спиной какие-то непонятные радостные выкрики, типа: "Вау, я видел полуголого Фудзимию!", "Вау, он дал мне автограф!", "Вау, он убил меня трубой! Он та-а-акой сексуальный!".

 

- Если это у тебя такая клоунада, боюсь даже спрашивать, как остальные работают. – С блаженством заваливаясь на заднее сиденье, протянул Фудзимия, закрывая глаза и водружая ноги в ботинках на кожаную обивку.

 

- Наги обычно долго и нудно распространяется о том, как его задолбала эта  несправедливая жизнь, о том, что он такой сексуальный, а ему никто не дает, о том, как вредно дрочить в его возрасте, бла-бла-бла… А потом взрывает здание и всех, кто рядом. Затем долго злорадно хихикает и демонстрирует выжившим неприличные жесты.

 

- Никогда бы не подумал. Такой милый мальчик. А ирландец?

 

- Ну, Джей по быстрому основывает новую секту, собирает членские взносы, проникновенно треплется про несправедливую жизнь, про то, как вредно дрочить в его возрасте, бла-бла-бла… А потом созывает ее членов  в какой-нибудь симпатичной церкви, призывает покончить с собой, поджигает, а сам вовремя линяет через запасной вход.

 

- А Кроуфорд?

 

- Американец? Он вызывает жертву к себе в кабинет, рассказывает, сколько будет стоить через три года обучение  детей этой самой жертвы, про то, как вредно дрочить в его возрасте, бла-бла-бла, тра-та-та… И эта самая жертва обычно  бросается из окна в порыве безысходности.

 

- Их не смущает, что кабинет Кроуфорда находится на втором этаже?

 

- Скажем так, им это не мешает.

 

 

 

На крыльце дома стояли Наги и Кроуфорд и оба с некоторым неудовольствием наблюдали, как Шульдих и Айя, вернувшись с "отработки", беззлобно переругиваются, время от времени с явным удовольствием валяя друг друга по земле.

 

- Хм. Надо что-то срочно предпринимать. – Заметил Наги.

 

- Да. Дружеские отношения в мои планы не входили.

 

- Может, забить их обоих?

 

- Ну, это был бы выход.

 

- Трахаться, я так вижу, они все равно не будут. – Вздохнул Наги.

 

- Никак не могу понять, тебя-то чего так волнует тема взаимоотношений двух половозрелых мужских особей? – Если бы Брэд не имел привычку выражаться так пространно, то его собеседников гораздо чаще догонял бы суровый сарказм его слов.

 

- У меня буйство эндорфина в крови. – С самым унылым выражением на лице пожаловался Наги.

 

- Побойся бога, забитый аутичный японский школьник средних классов. - Перекрестился Брэд.

 

- Кроуфорд-сама, заткнитесь пожалуйста.

 

- …

 

- Или трахните меня уже.

 

- …

 

- Ну, по быстрому.

 

- …

 

- Или медленно.

 

- …

 

- В общем, как вам нравится.

 

 

 

*****************************

 

 

 

 

 

Брэд отодвинул чашку с чаем в сторону и вздохнул. За окном уже битых два часа метались три подозрительные тени, принадлежащие черт знает кому. Эти незваные гости, судя по направленности их метаний, пытались незаметно проникнуть в дом.

 

Кроуфорд хмуро помешивал в чашке серебряной ложечкой и пытался сосредоточиться. Его очень отвлекал громкий потусторонний шепот, вроде "А давайте сделаем дыру в стене, чего паримся?" – "Кто-нидь захватил с собой базуку?" – "А почему это я должен обо всем думать?!" – "Как вы думаете, если мы выпилим дыру в двери, кто-нибудь услышит?" – "Хм, согласен. Давайте сюда пилу" – "Пилы нет, но у меня есть паяльник, зажигалка и жидкость для снятия лака" – "?!…" – "Опа-на, еще нашел банан" – "Давайте обольем банан жидкостью для снятия лака и подожжем паяльником" – "Зачем?.." – "Потому что это прикольно!" – "Идите все к чертовой бабушке. Я уже спекся в этом панцире. Вы можете сидеть тут до утра, я лично намерен постучаться и выяснить все честным путем".

 

Кроуфорд напрягся и отодвинул чашку в сторону, сопроводив это движение взглядом, полным невыразимой тоски. Как и было сказано, в дверь осторожно постучали. "Вот ведь козлы", – вздохнув, подумал Кроуфорд и пошел открывать.

 

- Здравствуйте, мерзкое порождение зла. – Вежливо отозвался один из непрошеных визитеров.

 

- Пожалуйста, проходите. – Кое-как сохраняя на лице невозмутимость, Брэд посторонился. – На кухню, попрошу вас. Все уже спят. Я не намерен портить своим коллегам здоровый сон. Им завтра на работу, знаете ли.

 

"Визитеры" понимающе закивали и на цыпочках, гуськом пробрались на ярко освещенную кухню и чинно расселись за столом.

 

Брэд старался не скрипеть зубами, но это выходило у него из рук вон плохо, и поэтому лица у гостей были какие-то напряженные. Кроуфорд снял очки и помассировал виски.

 

- Теперь давайте знакомиться. – Вполне сдержанно для "порождения зла" предложил американец.

 

Гости переглянулись и закивали, выражая свое полное согласие.

 

- Я человек по имени Брэдли Кроуфорд. Впрочем, смею предположить, что вам это известно. Являюсь формальным главой опергруппы "Шварц" и зарабатываю себе на скромное существование заказными убийствами для вышестоящей организации "Эстет", которая практически полностью контролирует наши действия…

 

- ПОГОДИ! – Внезапно потребовал один из гостей. – Все это мы должны были вырвать жуткими пытками из твоего окровавленного рта.

 

- …действия, которые направлены на единственную основную цель "Эстет" – постижение оккультных наук и достижение бессмертия. – Не обратив никакого внимания на реплику гостя, продолжал Брэд. При этом он, правда, позволил себе закатить глаза и угрожающе повысил голос, словно разговаривал с непроходимыми дебилами. – Я родился в Лос-Анджелесе, люблю хорошее пиво и коньяк "Мартель". Неприязненно отношусь к любому сорту домашних животных и предпочитаю не иметь в своем гардеробе одежды зеленых тонов. Я удовлетворил ваше любопытство?

 

Гости переглянулись и снова закивали в унисон.

 

- Тогда ваша очередь. – Брэд уселся во главе стола и придвинул к себе чашку.

 

- Хм. Как вы можете видеть – я Бэтмен. – Сказал Бэтмен.

 

- Я догадался. – Не скрывая мрачной язвительности, отметил Кроуфорд. – Вы, стало быть, Черепашка-Ниндзя.

 

- Именно. – Сказал Черепаха-Ниндзя в красной повязке.

 

- А вот вы кто такой, я даже и предположить опасаюсь. – Брэд окинул последнего таинственного гостя мрачным взглядом исподлобья.

 

- Чувак! Как можно жить в Японии и не знать, кто такой ПИКАЧУ!

 

- Прошу прощения, я не люблю фильмы про Годзиллу. – Сухо парировал Брэд, впрочем, чувствуя себя несколько пристыжено. – И не называйте меня "чувак". Я вам представился, насколько я помню.

 

- Ну так ТРЕПЕЩИ! Ибо мы – карающие мстители из группы захвата под кодовым названием "Полосатый Рояль"! – Хором произнесли гости и встали в живописные позы, как будто принимали участие в фотосессии.

 

- Я охренел. – Охренел Брэд.