Фанфик, в котором Шу - НАТУРАЛ-ГОМОФОб, я не могу не выложить

I. ДОВЕРИЕ

      Охх! Как хочется спать! Ну почему у меня такое сволочное начальство? Не побрезговал даже лично растолкать меня! Его, видите ли, не волнует, что я лег спать три часа назад! Зато это волнует меня!
      Наконец-то разлепляю опухшие глаза. Из зеркала на меня глядит огненно-рыжее лохматое чудовище. Показываю ему язык, оно отвечает тем же. Широко ухмыляюсь и, хватая зубную щетку, зеваю с риском вывихнуть челюсть.
      Стук в дверь, очень настойчивое напоминание поторопиться. Мы опаздываем!
      -   Сейчас! - ору в ответ, снова ухмыляюсь отражению и начинаю чистить зубы.
      Привет. Меня зовут чудовище, идиот безмозглый, рыжая тварь, телепат придурочный и вот еще несколько имен, что даже не хочется слышать с утра. Но я откликаюсь только на одно имя.
      -   Шульдих!
      Я все-таки его дождался. Подмигиваю себе и улыбаюсь.
      -   Да-да, сейчас! - произношу нараспев - это вслух.
      "Я уже готов, Бредлииииииии!" - это мысленно. Я почти вижу, как Бред закатывает глаза и уходит.
      Ну да, мы опаздываем. Он всегда так говорит, но мы всегда приезжаем вовремя. Он - пророк и точно знает, когда надо начинать будить меня. Хотя иногда он поднимает меня задолго до нужного времени и попробуй только возрази: "Так надо, Шульдих!" Ну как я могу спорить с оракулом?
      Он едва позволяет мне перекусить, и уже через пятнадцать минут мы сидим в машине и катим к нашему ублюдку. Сейчас его охраняет Наги. Хвала Всевышнему, мальчишка не интересует Такатори, потому ему и приходится ночевать там, когда Бредли хочется уйти домой. Кроуфорд никогда не заставляет меня оставаться у Такатори на ночь, и я ему очень благодарен за это. Но мне не хочется думать о Такатори еще несколько минут.
      Я бросаю осторожный взгляд искоса на него - единственного человека, чьи мысли я никогда не мог и не смогу прочитать; единственного человека, которого я признаю своим боссом. Он смотрит на дорогу, руки спокойно лежат на руле. Он молчит. Я всегда что-нибудь напеваю за рулем, и мои руки никогда не находятся в покое.
      Он внезапно поворачивает налево, уклоняясь от обычного пути. Я ожидающе смотрю на него. Я не боюсь, просто у меня паранойя. Я доверяю Кроуфорду... только он никогда не сворачивает с этого маршрута.
      -   Пробка, - кратко отвечает наш пророк.
      Я киваю. Так банально.
      Черт, даже на этой улочке есть светофоры! Я бы проскочил - ведь пусто, - но он ждет. Я морщусь. Бредли смотрит на меня с неодобрением. Я отвечаю ему вызывающим взглядом и... зеваю...
      Кроуфорд кратко рассмеялся.
      -   Что с твоей головой?
      "Я не пил вчера!" - огрызаюсь, но это не производит никакого впечатления.
      "Я о волосах".
      "А что с ними?" - заглядываю в зеркало заднего обзора и ухмыляюсь. Забыл причесаться. "Думаешь, ему не понравится?" - с надеждой.
      Бредли смотрит вперед, светофор мигает, и мы трогаемся с места. "Он поймет, что ты только-только из постели. И ему непременно захочется затащить тебя туда..."
      Я прервал его бранью, а эта американская сволочь рассмеялась. Все еще ворча, я выудил из кармана маленькую расческу и принялся приводить свои лохмы в порядок. Это заняло почти все оставшуюся дорогу. Мы молчали. Я быстро расчесал запутанные места, но не торопился останавливаться на этом. Нарочито медленно с удовольствием я проводил по рыжим прядям расческой, пока они не начинали рассыпаться из рук, блестя на солнце. Я знаю, что Бредли нравятся мои волосы. Правда, он ни за что не признался бы в этом. Но ему вообще нравятся рыжие. Иногда я задумываюсь, не замышляет ли мой босс чего-нибудь на этот счет... и эта его идея о сегодняшнем спектакле для Такатори... Но всякий раз я говорю себе нет. Если уж Бредли чего-то хочет, он это получает; а если бы он захотел мое тело... у него было много удобных случаев, но он не воспользовался ими. Нет. У меня уже паранойя. Еще одна. Я должен доверять ему. Наверное, я и делаю это. Иначе как бы я еще осмелился! дразнить его так?
      Когда мы подъехали, я быстро повязал свою бандану и стал выглядеть почти прилично, а Бредли перестал усмехаться, глядя на меня. Он пошел впереди, спокойный и уверенный в себе - мистер Кроуфорд на работе.
      "Бредли!" - позвал я, связывая наши сознания.
      "Крепись, Шу", - неожиданно подумал он.
      Я немного удивился... Кроуфорд знает о моих "чувствах" к Такатори, но он редко проявляет заботу обо мне... по крайней мере, не в словах. Или он предвидит что-нибудь особо пакостное? Я не успел испугаться, мы уже пришли.
      А во-от и наш работодатель. Я с привычным омерзением встретил его похотливые мысли, пока его взгляд скользил по моему телу. Старый извращенец! У меня всегда возникало желание переодеться, а заодно и искупаться после таких приветствий. Ах, сегодня кое-что новенькое. У меня оказывается, мешки под глазами, какой ты внимательный, Реджи, и любопытный какой, не все ли равно тебе, кто виноват в этом, кто мне не давал спать?
      Сегодня он опять подозревает Кроуфорда. Я едва не расхохотался. Я был уверен, что Бредли всю ночь мирно спал в своей постельке (хорошо выспавшаяся сволочь!), пока я мотался по ночному Токио. Но в следующий момент на меня обрушилось несколько совершенно неприличных образов меня и Бредли. А точнее, Бредли и меня. Я едва не упал: у господина Такатори очень богатая фантазия. А вот о таком я даже не подозревал и сомневаюсь, что это физически возможно. Во всяком случае, я так не изогнусь, это точно. Господи, как я его ненавижу!
      "Можно, я его убью?"
      Кроуфорд послал мне предупреждающий взгляд. С некоторым садистским удовольствием я поделился с ним продуктами воображения Такатори. Глаза Бредли сразу стали задумчивыми и отстраненными. У него бывает такое лицо, когда он размышляет о чем-то. Или когда его посещают видения.
      "Можно?" - взмолился я.
      "Нет, - пришел ответ. - Еще нет".
      Вот теперь он меня удивил.
      "То есть... когда-нибудь?.. Скоро?!"
      "Скоро, Шульдих".
      Я бы расцеловал его, если бы мог. Я погрузился в сладкие мечты, выбирая каким именно образом я убью этого ублюдка... или лучше посмотреть со стороны, наслаждаясь зрелищем... Натравить на него Фарфи! Или еще кого-нибудь...
      Теперь я был в состоянии терпеть эту похотливую рожу рядом, ведь скоро я смогу его убить. Бредли обещал мне!

* * * * * * * * *

      Я едва не улыбнулся, наблюдая за ним. Какое счастье засияло в его глазах! Он был просто в экстазе! И едва ли старался это скрыть. Я перевел взгляд на Такатори. Да, сенатор тоже заметил, как изменилось лицо Шульдиха, и прищурился. Зря я сказал рыжему сейчас, надо было подождать до ночи. Шульдих удивительно хорошеет, когда он счастлив... или когда собирается кого-то убить. Наверное, мысли Такатори снова обратились к хентаю. Ну, точно. Я снова подавил улыбку при очередном изменении лица телепата. Интересно, что теперь пришло в голову Такатори? Предыдущие картинки были весьма впечатляющими. Особенно последняя. Бедный Шу! Ничего, он потерпит. Теперь он сможет.
      Я почти вздохнул. Порой Такатори действительно казался одержимым, и его наваждение часто называлось Шульдих. Это доставляло мне большие неудобства. Чем беспокойнее клиент, тем сложнее оберегать его. Были времена, когда я начинал серьезно раздумывать, а не помочь ли сенатору в достижении его цели? Может, удовлетворив свое желание, он перестанет быть таким неуравновешенным, каким он бывал порой, и обратит внимание на реальные проблемы? При умелом манипулировании он мог бы стать послушной игрушкой в руках своего рыжего любовника, а значит - в моих руках!
      До сих пор не уверен, что меня остановило. Конечно, нельзя было стопроцентно сказать, что, получив Шу, Реджи успокоится... видения не давали гарантии. Но только ли это? Я оказался достаточно глуп и позволил чувствам и привязанности влиять на мою работу. Я признал себе, что не хотел бы заставлять Шульдиха страдать.
      Предать его доверие.
      Бо-оже! - с каких пор чье-то доверие что-то значит для меня?! Но... Ответь откровенно, Кроуфорд, когда в последний раз тебе доверяли? Когда у тебя был кто-то, кого фактически можно было назвать другом? И мне действительно нравился этот рыжий...
      Конечно, такие мысли надо держать подальше от Шульдиха. Бедный парень и так измучился с Такатори. Шу хорош собой, он выделяется здесь в любой толпе... Но - он не спит с мужчинами. Но почему-то таких тянет к нему. Словами не передать, как это его раздражает! Такатори же доводит Шу чуть ли не до слез. И тогда рыжий идет ко мне.
      Почему эта коварная бестия подчиняется мне? И настолько доверяет, несмотря на всю его настороженность? Не шарахайся он так от любого намека на нетрадиционные отношения, я мог бы даже подумать, что он... Нет.
      Такатори выходит из комнаты. Мы идем следом. Сегодня вечером сенатор поймет, что он напрасно питает какие-то надежды. А когда-нибудь... скоро... я убью этого сукиного сына. Рыжий Шульдих - не его собственность, и, пока я жив, я не позволю, чтобы Такатори... чтобы хоть кто-нибудь смел мечтать о нем!

      Вечером. Мы с Шульдихом сидим в маленькой приемной перед кабинетом Такатори. Вдвоем на одном небольшом кожаном диванчике, в полутьме. Шульдих склонил голову мне на плечо, я слегка обнимаю его за талию. Идеальная идиллическая картинка. Идеально срежессированная идиллическая картинка.
      "Мне неудобно".
      "Потерпишь".
      Шульдих ерзает рядом: "Надеюсь, оно стоит того".
      "Он оставит тебя в покое", - успокаивающе думаю я.
      "Ловлю тебя на слове".
      Немного помолчали.
      "Сейчас выйдет... Ах, нет, передумал".
      Я точно знаю, когда должен выйти Такатори, но не спешу одергивать Шульдиха. "Хочешь ко мне на коленки, Шу?"
      "Бредли, дорогой... - "прошептал" он сладко, но тут же нервно огрызнулся. - Издеваешься?"
      "Как можно..." - я слегка ухмыляюсь; было приятно в кои-то веки поменяться местами с вечно изводящим меня насмешливым немцем. - "Убери свои волосы, они мне в рот лезут".
      "Куда я их, по-твоему, уберу?" - возмутился Шульдих.
      "Постригись".
      "Только через мой труп!"
      "Легко, любимый". Я ощущаю, как он нервничает, хотя старается не показать это. "Успокойся, Шу, все в порядке". Ему будет стыдно, что я утешаю его, я знаю это. Вся эта ситуация была бы забавной, если бы рыжий немного расслабился. Я собирался сказать ему еще раз, чтобы он успокоился, но у нас уже не было времени. "Пора".
      "Бред, сними очки", - спохватился Шульдих.
      Я выполнил его просьбу. Шульдих выпрямился, забросил свои руки ко мне на плечи и торопливо прижался к моим губам своими. Я запустил одну руку в пышную гриву, пока другая обхватила талию Шу. Дверь в кабинет тихо открылась. Мы, "поглощенные страстным поцелуем", конечно же, "не заметили". Я внезапно высвободил одну руку и, подхватив ноги рыжего под коленки, одним рывком усадил его на себя.
      -    Бредли! - растерянно ахнул он, невольно вцепляясь в мои плечи.
      Его глаза неимоверно расширились. Я довольно улыбнулся. Изумленное восклицание Шульдиха очень легко можно было принять за проявление страсти.
      -    Шу... - "простонал" я, притягивая его голову вниз для поцелуя.
      Ну, хватит забавляться, пока он совсем не запаниковал. "Спокойнее, Шу!" - приказал я. - "Будь понежнее, на нас смотрят". Шульдих опомнился, его тело ощутимо расслабилось, он обнял меня за шею. Его рыжая грива, что я растрепал, скрывала наши лица и едва соприкасавшиеся губы. Я заглянул в близкие глаза, касавшиеся такими темными сейчас, и неожиданно подмигнул, притягивая к себе его теплое тело и откидываясь на спинку дивана. "Ты тяжелый, знаешь?"
      Он еле сдержал смех и, оторвавшись от моих губ, спрятал лицо в моей шее.
      "Бредли, ты за это ответишь!" Его руки взъерошили мои волосы.
      Я неохотно отстранился.
      -   Не на работе, Шу, - с сожалением сказал я.
      -   Бредли, какой ты зануда, - вздохнул Шульдих, согревая своим дыханием мою шею.
      -   Я дисциплинированный, - отпарировал я.
      Шульдих вскочил с моих колен.
      -   Иди домой, Шу, - как можно ласковее сказал я.
      -   Да, босс, - улыбнулся он и, наклонившись, подарил мне легкий "прощальный" поцелуй. - Спокойной ночи, любовь моя.
      -   Спокойной ночи...
      Он отвернулся и ушел, мой рыжий "возлюбленный".
      Я вздохнул, совершенно не играя на этот раз, и прикрыл глаза руками. Такатори, как я заметил, снова скрылся в кабинете. Не сомневаюсь, он в ярости.
      "Он рвет и мечет, но он, кажется, понял, что меня он не получит".
      "Ну да, ты только мой! И не забывай об этом, майн либер"
      Шульдих мысленно рассмеялся.
      "Я приказал тебе идти домой, Шульдих! И выспись сегодня, пожалуйста!"
      "Конечно, я высплюсь. Ведь тебя не будет рядом, чтобы мешать мне спать".
      Он осмелился шутить на эту тему со мной. Он доверяет мне. Я должен был быть тронут.
      "Никаких ночных гулянок. И чтобы завтра без опозданий!" - неожиданно грубо даже для себя приказал я.
      "Уже иду, босс!"
      Я кивнул, хотя он не мог это видеть; встал, прошелся по комнате, потянулся.
      "Бредли".
      "Ты еще здесь, идиот рыжий?"
      "Уже нет. Бредли, знаешь..."
      "Нет, не знаю, Шульдих, и еще долго..."
      "Спасибо".
      Я остановился и "прислушался". Нет, теперь Шу действительно ушел. Спасибо... Сентиментальная рыжая немецкая задница! Но выругавшись про себя, я невольно улыбнулся и коснулся рукою губ.
      "Ты сам не знаешь, насколько ты должен мне".

II. ИСКРЕННОСТЬ

      Бредли Кроуфорд чертовски хорошо знал, что из себя представляет его подчиненный. Да, он необыкновенно полезный член команды, он даже может быть дисциплинированным и исполнительным... но его трудно назвать совершенно нормальным человеком. И не только потому что он телепат, способный читать мысли других людей, способный заставлять других повиноваться себе. Было кое-что еще в этом рыжем немце, что позволяло ему получать удовольствие от причинения боли другим; кое-что, что порой заставляло вспоминать Фарфарелло.
      И все же это был человек, которого Бредли любил. Правда, черта с два он собирался сообщать телепату об этом, он еще не сошел с ума.
      -   Ну-у? - Шульдих просил, умильно улыбаясь.
      Он дурачился. Эти отчаянные ужимки все равно бы не подействовали, если бы Кроуфорд вбил что-то себе в голову, но сейчас он колебался. И Шульдих знал об этом.
      -   Ну, Бреееееедлиии...
      Кроуфорд, наконец, смилостивился и махнул рукой. Шульдих явно обрадовался и, кивнув, умчался в свою комнату. Переодеваться, наверное. Бредли улыбнулся ему вслед, но как только немец скрылся из вида, его улыбка быстро увяла; пророк нахмурился. У него не было никаких видений, но все же какое-то нехорошее предчувствие не давало ему покоя. Может, и не стоило позволять Шульдиху уходить сегодня? Впрочем, он не был уверен, что запрет удержал бы дома ненормального телепата. Особенно, после последних происшествий.
      Кроуфорд поморщился. Смерть Такатори была приятным событием. (Хотя Шульдих был немного недоволен, что ему не позволили самому уничтожить сенатора...) Но после пришлось некоторое время сидеть очень тихо И Кроуфорд предпочитал иметь всю команду под рукой - просто на всякий случай. Только в последнее время он немного расслабился. Так что сегодня был первый выход Шульдиха в город после всей этой заварушки. Этот рыжий уже устал сидеть дома. Пусть развлекается, черт с ним!
      Или все-таки не стоило отпускать его? Кроуфорд пожал плечами и тоже пошел к себе. Сегодня он хотел лечь спать пораньше. Почему-то его весь день преследовала странная слабость; он был непривычно опустошен. Может, он просто заболел? Как бы там ни было, это состояние совершенно не нравилось ему...

* * * * * * * * *

      Шульдих вошел в бар - уже третий по счету за эту ночь, с удовольствием погружаясь в полутьму тесного помещения и ласковый шепот музыки. Этот бар был гораздо тише двух предшествующих...
      Шульдих и сам не знал, чего он искал сегодня ночью. Ему не нужна была интрижка. Напиться до бесчувствия он мог и дома. Если ему просто хотелось поговорить с кем-то, он мог бы пойти понадоедать Кроуфорду. Но после вынужденного "заточения" ему хотелось чего-нибудь другого... Возможно, ему просто было нужно вырваться из дома и пошататься самому по себе. Ну, это он получил. И сейчас уже очень поздно, может, стоит вернуться? Спать хочется...
      Размышляя, зачем он вообще вышел из дома, немец пробирался к стойке, намереваясь заказать что-нибудь выпить. По крайней мере, он может полюбоваться танцующими...
      "А сам не хочешь потанцевать?" - вкрадчивый голос незваным гостем просочился в сознание. Шульдих мгновенно захлопнул свои мысленные щиты, настороженно озираясь. Ему не пришлось долго искать. Навстречу уже шел человек, которого Шульдих совершенно не желал видеть. Совершенно!
      Высокий темноволосый мужчина с кривым носом приблизился к нему и присел рядом. Он усмехался.
      -   Чего тебе надо? - окрысился Шульдих.
      Он не был единственным телепатом на Земле, и он знал об этом. Но почему из всех прочих сегодня ему попался именно этот слизняк?
      -   Ну-ну, Шу-тян, не надо быть телепатом, чтобы понять твои мысли, - заметил его собеседник. - Ты никогда не умел управлять своим лицом.
      -   Так прочитай на нем мой ответ и убирайся!
      -   Почему? - мужчина схватил Шульдиха за волосы и дернул к себе. - Почему?
      "Бредли был прав, когда предлагал постричься, - почему-то вспомнил немец. - Ну, Бредли всегда прав".
      -   Потому что меня тошнит от тебя и всех тебе подобных! - он не доставит этому ублюдку удовольствия и не будет вырываться с воплями из его рук.
      -   Так ли уж от всех? - осведомился тот.
      -   Оставь меня в поко...
      Шульдих не смог договорить: его губы оказались пойманы. Он вздрогнул и оттолкнул брюнета с такой силой, что тот едва удержался на сидении.
      -   Что ты о себе воображаешь, чтобы позволять себе такое? - с презрением спросил Шульдих, брезгливо передернувшись. - По-моему, я сказал тебе все раз и навсегда уже давно: я не заинтересован!
      -   Конечно, я же не он! - Лицо брюнета растянулось в дразнящей улыбке. - Ты повторяешь то же самое в постели своему Кроуфорду?
      -   При чем здесь Бредли? - Шульдих, уже соскользнувший со стула, чтобы уйти, резко обернулся назад.
      -   Это имя задело тебя за живое? - брюнет смотрел на него, довольно прищурившись. - Скажи по старой дружбе, Шульдих, кто из вас кого...
      На этот раз Шульдих не удержался и ударил по настоящему.
      -   Ты мне не друг, между прочим! - процедил он. - И не смей произносить имя Кроуфорда своими грязными...
      -   Он - тебя, - "определил" брюнет, держа руку у лица.
      Шульдих просто развернулся и пошел прочь.
      -   Куда ж ты?
      "Ты сам не знаешь, какую чушь ты несешь".
      "Я не ошибаюсь... Ты до сих пор не понял, что Бредли хочет тебя? Это очевидно всем, кроме тебя!"
      "Он не хочет меня!" - Шульдих остановился у выхода, сам не понимая, почему он даже колеблется.
      "Почему же он так хорош с тобой? Согласись, лучше, чем ты заслуживаешь. Ты всегда был такой заразой, Шу-тян!".
      "Он мой друг!"
      "Друг? Хорош друг, что только и мечтает, как бы залезть к тебе в штаны!"
      "Заткнись!" - Шульдих вылетел из бара, как молния, но в его голове еще звучал довольный хохот его старого приятеля.
      "Он не хочет меня", - сказал себе Шульдих, поднимая руку, чтобы поймать такси. "Он - мой друг". Он назвал адрес и откинулся на спинку сиденья. "Я доверяю ему. Он не обманывает меня. Он искренен в своей дружбе. И Бредли нравятся женщины..."
      Ночной город проносился мимо; огни фонарей, реклам, окон домов свивались в бесконечную гирлянду чужой загадочной жизни. Шульдих закрыл глаза, чтобы представить себе Бредли, его короткую спокойную улыбку. С чего он даже беспокоится? С чего он даже слушал этого придурка? Этот идиот никогда не работал с Кроуфордом, никогда не знал его так, как знает Шульдих. "А ты уверен, что знаешь его? Мысли Бредли недоступны тебе..." Нет. Шульдих попытался напомнить себе, что Кроуфорд за столько лет их знакомства и совместной работы ни разу даже не намекнул, что может быть заинтересован в чем-то подобном.
      Ни разу... Ни разу?
      Шульдих осел на сиденье, когда он вспомнил тот вечер, когда они с Бредли устроили любительский спектакль для Такатори. Он вспомнил, как Бредли неожиданно притянул его к себе на колени, как крепко прижал к себе...
      -   Это неправда, - прошептал Шульдих слабо. - Он сделал это, чтобы помочь мне...
      И ведь Такатори больше не беспокоил рыжего, уверенный в отношениях между ним и Кроуфордом. Бредли избавил своего телепата от нежеланного внимания... или он избавился от нежеланного соперника? И он даже позволил Такатори умереть...
      Это же... это же не может быть правдой? Шульдих чувствовал, что не перенесет этой правды. Кроуфорд... В последние годы Кроуфорд стал чем-то очень важным для Шульдиха; он был тем канатом, на котором держалось существование телепата, тем единственным, что спасало его от сползания в безумие. И вдруг этот надежный канат обернулся соломинкой.
      Шульдих вцепился в свои волосы, желая привести мысли в порядок. Он не мог позволить себе поверить в глупую ложь!
      -   Приехали!
      Шоферу пришлось повторить это несколько раз, прежде чем немец понял, что ему говорят, и поднял голову. Да, такси стояло у их дома. В этот миг Шульдиху безумно захотелось приказать таксисту поворачивать и увезти его куда подальше. Он мысленно поругал себя за малодушие, заплатил и вышел. Он верит Кроуфорду...
      Конечно, в доме все уже спали. Шульдих направился к себе, медленно расстегивая пиджак. У двери Кроуфорда он задержался, "прислушиваясь". Бредли спал, спокойно спал. Шульдих немного поколебался, но не решился будить своего босса и пошел спать.
      Если ему еще удастся заснуть.

* * * * * * * * *

      Саднило горло. Он действительно где-то простудился. Для полного счастья еще болели глаза, и слегка кружилась голова. Кроуфорд наглотался таблеток, но это не подняло ему настроения. И уж тем более этому не способствовало похоронное выражение на лице Шульдиха. Наги был в школе, Фарфарелло мирно спал (надежно запертый), так что Кроуфорду приходилось довольствоваться обществом неожиданно молчаливого и угрюмого телепата. Может, мысль вернуться в постель была не такой уж плохой, в гостиной было несколько прохладно... Бредли некоторое время обдумывал эту идею и уже склонялся к "да", когда очередное видение пронзило его. Очень краткое видение: бледное напряженное лицо Шульдиха, ожидающего ответ и ощущение чего-то непоправимого... Бредли слегка нахмурился и повернулся к своему телепату.
      -   Говори уж, - приказал он.
      -   У тебя было видение?
      Странно, Шульдих выглядел почти испуганным. Кроуфорд кивнул.
      -   Но я не пойму ничего, пока ты не выложишь, что там у тебя накипело. - Он заметил, как вздрогнул телепат, и уже мягче спросил. - Что случилось, Шу?
      -   Что случилось... - пробормотал тот. - Черт, я и сам хотел бы это знать...
      Кроуфорд поморщился от все усиливающейся головной боли и потер виски. Шульдих заметил это.
      -   Я могу помочь, - предложил он. - Если ты немного приоткроешься...
      Кроуфорд уже открыл рот, чтобы сказать "ладно", когда заметил выражение лица телепата: ожидание и... страх и... вина? Этот рыжий никогда не умел управлять своим лицом.
      -   Что случилось? - спросил Бредли устало. - Что ты хочешь узнать у меня? Может, просто попробуешь спросить? Я отвечу.
      -   Ты скажешь правду?
      Кроуфорд удивился. Каким бы подозрительным ни был Шульдих, он, казалось, уже научился доверять своему "боссу". Что произошло, что он опять сомневается в нем?
      -   Конечно.
      Шульдих явно не находил себе места. Он ерзал на стуле, не глядя на Кроуфорда. Наконец, он решился поднять глаза.
      -   Бредли, ты меня хочешь?
      Кроуфорд понял, что глупо хлопает ресницами: это было последнее, что он ожидал услышать от телепата.
      -   Что? - переспросил он.
      -   Скажи честно: ты меня хочешь?
      Бредли понял, что не ослышался. И это не очередной розыгрыш - Шульдих серьезен, как могила... Это, однако, не решало проблему ответа. Он совершенно не представлял, с чего бы Шульдих заинтересовался подобными вещами, и с каких пор он всерьез заподозрил его? Что Бредли сделал неправильно, как выдал себя? Какого ответа ждет Шу?
      -   Бредли, ответь прямо... - судя по слабому голосу, Шульдих правильно расценил молчание Кроуфорда.
      -   Хочу, - просто ответил Бредли.
      -   О боже, - пробормотал Шульдих, закрывая лицо руками.
      Воцарилось молчание. Бредли не знал, что сказать, Шульдих тоже не собирался говорить. Тишина затягивалась. А Бредли до сих пор не знал, что вызвало такой вопрос.
      -   Шу...
      -   Почему, Бредли? - прервал его немец, вставая. - Господи, почему?
      "Потому что это оскорбляет Бога", - Бредли едва не брякнул эти слова. Вряд ли Шульдих удовлетвориться таким ответом.
      -   Сядь. - Холодно велел Кроуфорд. - Успокойся. Выслушай меня.
      Рыжий телепат послушно опустился обратно, вот разве только руки на коленях не сложил. Кроуфорд позволил себе полюбоваться этим красивым мужчиной секунду, прежде чем продолжить:
      -   Все очень просто, Шульдих: я люблю тебя.
      -   Ты?..
      Кроуфорд успокаивающе поднял руку.
      -   Подожди. Я сказал, что люблю тебя и это правда. Я сказал, что хочу тебя и это тоже правда. Но тебе незачем опасаться меня. Я же знаю твое отношение к этой проблеме. Разве я когда-нибудь давал тебе повод усомниться во мне?
      -   Нет, - пробормотал Шульдих. - Нет. Но если ты... любишь меня, то как ты можешь... ты же захочешь... А ты... Ты всегда добиваешься своего.
      -   Шульдих, - вздохнул Кроуфорд, понемногу раздражаясь. - Я уже не мальчишка, мечтающий только о сексе. Если ты говоришь нет, я могу это принять. Мне не обязательно спать с тобой, чтобы быть счастливым и довольным жизнью. Мне достаточно, что ты рядом. Ты мне веришь?
      -   Я... я не знаю. Я доверял тебе...
      -   Ты предпочел бы, чтобы я солгал? - осведомился Кроуфорд, начиная чувствовать неладное.
      -   Не знаю.
      Шульдих охватил себя руками, словно ему стало холодно. Кроуфорд остался недвижим.
      -   Бредли, это... неужели это правда?
      Кроуфорд посмотрел в бледное напряженное лицо Шульдиха, ожидающего ответ, и ощущение чего-то непоправимого охватило его душу.
      -   Это правда, - ответил он. - И это не должно беспокоить тебя.
      -   Как это может не беспокоить меня? - наконец, взорвался Шульдих. - Боже, Кроуфорд, ты был единственным во всем этом гребаном мире, кому я мог доверять, и, оказалось, ты все время лгал мне! Ты - такой же, как все эти собаки, что вьются...
      -   Шульдих не договорил, потому что Бредли вскочил с кресла, в мгновение ока оказался рядом и схватил его за горло, поднимая со стула. Рыжий схватился за руку на своем горле, но оказался не в силах освободиться.
      -   Следи за своим языком, Шульдих! - процедил Кроуфорд. - Я ни в чем не подводил тебя, и ты не имеешь права оскорблять меня такими сравнениями!
      Он был в ярости. Его взбесили слова Шульдиха, да, но еще больше - то, что он не смог предугадать-предвидеть эти события и предотвратить их. Шульдих был рядом с ним, в его руках, но с тем же успехом он мог удаляться от него со световой скоростью - Кроуфорд видел это в расширившихся от страха зеленых глазах. И этот страх был последней каплей.
      -   Может, тебе дать настоящую причину, чтобы бояться меня? - насмешливо проговорил он.
      Телепат понял, что он собирается сделать, но смог издать только слабый стон, когда Кроуфорд впился в его губы. Лицо Шульдиха исказилось от ужаса и отвращения.
      Это было больно, видеть такое на лице любимого человека, но, боже, как же сладко было целовать этот рот, так давно соблазнявший его своими широкими ухмылками и громким смехом! Кроуфорд непроизвольно зажмурился от наслаждения, продолжая насильно целовать Шульдиха, пока его свободная рука погрузилась в копну пышных рыжих волос. Он почувствовал, что теряет контроль, и с трудом заставил себя прервать поцелуй.
      Глаза Шульдиха были закрыты, и по одной щеке пробегал мокрый след слезы. Бредли опустил телепата на стул и осторожно провел пальцами по его щеке. Он безумно жалел, что поддался порыву. Это определенно был не лучший способ доказать свои честные намерения и спасти дружбу.
      -   Шу...
      Телепат вздрогнул. Медленно открыл глаза. Медленно поднялся.
      -   Я... пойду к себе.
      Кроуфорд не стал его задерживать.

* * * * * * * * *

      Шульдих сидел в темноте своей комнаты, съежившись на постели. В голове была пустота. Совершенная пустота. Даже вечно присутствующий фон чужих мыслей куда-то исчез. Когда-то это обрадовало бы его, сейчас телепат едва отметил это. Он слабо покачивался из стороны в сторону, вцепившись в свои волосы.
      Где-то рядом хлопнула дверь. Шульдих вздрогнул, едва не падая с кровати. Разжал руки, только сейчас ощущая, насколько сильно он тянул за волосы. Голова болела. Болело все. Он вытер губы, наверное, в сотый раз за день.
      Поцелуй.
      Он заслужил это. Он не имел права набрасываться на Кроуфорда. Он не имел права верить ему с самого начала. Он был дурак. Но что теперь?
      Он целый день не выходил из комнаты. Ничего не хотелось: ни есть, ни пить, ничего. И не хотелось никого видеть. Пару раз они стучали в его дверь. Сначала Наги. Потом Кроуфорд. Шульдих не отвечал. Они не настаивали. Да уж. Можно довериться пророку, если он скажет, что их телепат не собирается делать ничего глупого.
      Нет, он не хотел умереть. Он только хотел, чтобы этого дня никогда не было. Он хотел бы не ходить в тот бар и не встречаться с этим проклятым Джинджером. Он хотел бы, чтобы Бредли никогда не говорил ему ничего. Он не хотел честности, он хотел вернуть то чувство доверия к Кроуфорду, что еще вчера было у него.
      "Я люблю тебя".
      Он должен был быть польщенным?
      "Я хочу тебя".
      Шульдих начал тихо смеяться. Бредли, я так верил тебе. Его смех становился все громче, и громче, и громче... он не слышал яростного стука в дверь, ему было все равно. Ему было хорошо.
      Дверь внезапно распахнулась. Кроуфорд влетел внутрь и упал на колени рядом с Шульдихом на кровать. Он звал телепата, тряс его, бил по щекам. Но тот продолжал хохотать, забавляясь. Он наконец-то мог чувствовать Кроуфорда; его отчаяние такое вкусное... но это не приносило ожидаемого удовольствия. Почему он так стремился пробить защиту Бредли раньше?
      -   Хватит меня трясти, - пробормотал он. - Чего ты хочешь, убить меня?
      -   Шульдих?
      Телепат коротко рассмеялся каким-то диким смехом и схватил Кроуфорда за уши.
      -   Поцелуй меня? Ты же этого хочешь?
      -   Шульдих, что с тобой?
      Шульдих прижался губами ко рту Бредли, потом резко оттолкнул его. Кроуфорд не удержал равновесия и полетел на пол. Шульдих проводил его падение равнодушным взглядом и зевнул, укладываясь спать.

* * * * * * * * *

      Кроуфорд проснулся с воплем. В первые секунды он только ошеломленно пялился в темноту, не совсем понимая, что происходит, потом его взгляд упал на светящееся табло электронных часов. Еще несколько секунд ушло на воспоминание, какое сегодня число и почему на часах такое опоздание в дате... А потом он все понял.
      Господи, сон! Всего лишь сон! И он даже не упал с кровати... Бредли глубоко вздохнул, успокаиваясь. Несмотря на то, что его дрожащие руки и губы еще помнили теплое тело Шульдиха, это был всего лишь сон. Слава богу!
      Всего лишь сон? Кроуфорд нахмурился и, тихо ругаясь, вскочил с кровати. Когда это ему снились такие четкие "всего лишь" сны? Он торопливо оделся и помчался в комнату Шульдиха. Телепат еще не возвратился. Возможно, он еще может успеть?
      Несколько драгоценных минут ушло на безуспешные попытки дозвониться до Шульдиха, на подъем сонных Наги и Фарфарелло, на вызов такси... Слава богу, он помнил название бара, где Шульдих должен был встретиться с тем идиотом... затем-то и понадобилось такси. Он был уверен, что сам не успеет найти это место вовремя.
      Когда Шварц вошли в полутемный бар, Шульдиха там еще (или уже?) не было. Но Кроуфорд заметил того человека, Джинджера... и узнал музыку. Точно такая же играла во сне... значит, Шульдих сейчас объявится. Кроуфорд указал Наги на высокого брюнета в толпе. Он хотел его смерти. Наги послушно кивнул. Этот тип был телепатом, но он не шел ни в какое сравнение с их Шульдихом. Когда он заметит Наги и Фарфи, будет уже слишком поздно, Бредли мог доверять Наги в этом. А если это дело всплывет, Кроуфорд сумеет как-нибудь разобраться с Эстет.
      Он кивнул Наги и пошел прочь отсюда. На самом выходе он столкнулся с Шульдихом. Телепат удивился, но все же радостно улыбнулся ему, и Бредли почувствовал, как его сердце поет от этой улыбки. Он не пожалеет ничего, лишь бы Шу продолжал так улыбаться ему иногда... и ничего не знал.
      -   Что ты тут делаешь, Бредли? Да еще в такое время? - полюбопытствовал Шу. - Я не ожидал встретить тебя здесь, знаешь ли.
      -   Я приехал за тобой, - кратко ответил Кроуфорд, заступая рыжему дорогу.
      -   Даже так? А в чем проблема?
      -   Проблема в твоем телефоне. - Бредли схватил Шу за руку и потянул на улицу.
      -   Я отключил его, - объяснил телепат, послушно следуя за ним. - Могу я узнать...
      -   Нет.
      -   У тебя было видение? Какое?
      Любопытная рыжая тварь.
      -   Если бы я хотел, чтобы ты знал, я позволил бы тебе войти туда.
      Шульдих оглянулся назад на сияющую синим неоновым огнем вывеску над входом. Тем временем Кроуфорд поймал такси и сел в машину. Телепат пожал плечами и присоединился к нему.
      -   Ты мне так и не расскажешь? Что должно было случиться, раз ты сам примчался за мной? Меня что - собирались убить?
      -   Почти.
      -   Проще убить тебя, чем разговорить, да? - надулся Шульдих.
      -   Точно.
      -   Ну и черт с тобой, - Шульдих зевнул и нагло привалился к плечу Бредли. - Спать хочу. Разбудишь меня, когда приедем?
      -   Нет, тут оставлю.
      Шульдих усмехнулся и закрыл глаза. Кроуфорд смотрел в окно. Ночной город проносился мимо; огни фонарей, реклам, окон домов свивались в бесконечную гирлянду чужой загадочной жизни. Шульдих всегда был влюблен в огни ночного города. Бредли прикрыл веки, полностью отдаваясь ощущению тепла тела молодого мужчины рядом, так спокойно дремавшего на его плече. Рыжая грива щекотала шею Кроуфорда, но он не хотел шевелиться. Господи, он мог потерять Шульдиха сегодня.
      Но он успел.
      -   Приехали!
      Шоферу пришлось повторить это несколько раз, прежде чем американец понял, что происходит, и поднял голову. Он задремал?
      Кроуфорд заплатил таксисту и посмотрел на спящего телепата. Краткая улыбка смягчила его губы. Он выпрямился и легонько потряс Шу за плечо. Тот пробормотал что-то неразборчивое и вздохнул, открывая сонные глаза.
      -   Мы дома, - уведомил Бредли.