Когда я смотрю военные фильмы и примеряю на себя все эти испытания, самым страшным мне кажется не обстрел и не атака, хотя от одного этого можно спятить раз и навсегда, и не партизанская жизнь по пояс в болоте, хотя это тоже апокалипсис, и даже не очередь в освенцимскую печь, хотя, казалось бы, страшнее этого ничего быть не может. Есть кое-что пострашнее и атаки, и болота, и газовой камеры, и это - люди, с которыми ты вынужден делить этот путь. Во-первых, их всегда неимоверно много, а во-вторых - все они твои враги. Общая судьба здесь ничего не значит, прежде чем вы все умрете, они сто раз тебя подставят, они донесут на тебя комиссару, они украдут твою пайку, и ты всегда должен быть начеку, потому что все это люди другой породы, и ты для них не свой. В нормальной жизни ты бы даже не узнал, что эти люди вообще существуют, но смерть смела вас в один совок, и вам некуда деться друг от друга, и пока вас всех не настигла гибель, они еще успеют тебя сожрать. Кто-то из них окажется в итоге героем, скорее всего, это будет самый звероподобный из них, таковы законы жанра. Простые души первыми готовы к очищению. Но перед этим он выльет твой суп тебе на голову, потому что простые души не придают значения таким пустякам, и именно поэтому от них нужно держаться подальше. А кто-то другой, кому бы ты не то что руки не подал, а лично поставил бы к стенке, - протянет тебе своего ребенка, который ни в чем не виноват, и да, ты этого ребенка спрячешь и спасешь. В нормальной жизни ты, конечно, в безопасности. Ты знаком только с теми, кто тебе нравится, ты выбираешь своих тщательно и придирчиво, об этих, чужих, ты ничего не желаешь знать. Никаких простых душ, ты через десять фильтров процеживаешь тех, кого готов подпустить к себе бескорыстно и добровольно. Но ты рано радуешься, потому что есть ведь еще семья. Муж или там жена - это проблема решаемая. Если они из чужих, ну, так получилось, бывает, - их либо бросают, либо просто не обращают на них внимания. Это товарищ по окопу, с которым не повезло. Он может сморкаться в портянку или раздавать прокламации - это неприятно и бесит, но это не имеет к тебе никакого отношения, если, конечно, у вас не одна винтовка на двоих. Хуже с родителями, их не отменишь раз навсегда. Если мамаша у тебя чистый чернозем и топит котят как дышит, или папаша, к примеру, милицейский начальник и любит порассуждать о судьбах Отечества - ну поздравляй их на праздники, подари им скороварку и страховку, сиделку и памятник. Родители - это не те люди, с которыми у тебя общая судьба, здесь психологи погорячились. Их нет в твоем окопе, они тебе привиделись, иди стреляй спокойно. А вот дети - это да, проблема. Попробуй постреляй с ребенком на руках. Почему-то при слове "ребенок" все представляют себе младенца в одеяльце или трехлетнюю крошку в чулочках и сандаликах. С ребенком на руках - это значит, здоровый лось у тебя в окопе начинает кидать зиги, начитавшись листовок. Или он начинает, наоборот, ложиться костьми за родину и всякого там сталина, начитавшись других листовок. И тебе теперь предстоит не только выжить самому, но и спасти этого малолетнего идиота, который мешает тебе стрелять, подводит тебя под трибунал каждую секунду, между делом жрет твою пайку и хамит надзирателям, за которого ты готов валяться в карцере, и откупаться всем что украл, и сидеть по горло в ледяном болоте, потому что с ним у тебя действительно общая судьба. У тебя общая судьба с этим человеком, который тебе такой же враг, как все остальные, но от него тебе не спастись. Он будет и дальше тебя подставлять, и если ты выживешь - ты уже ни на что не будешь годен. Ты сам себя обрек на это, когда взял этого младенца в одеяльце. Ты просто не знал, что война будет такой долгой.