В Турции мы с ребенком жили вполне безмятежно, когда ей надоедало нырять в бассейн - она шла дружить с аниматоршами или вообще сидеть в номере, она говорила - мама, сходи куда-нибудь, дай мне побыть одной. Я ходила на море, ходила в город, куда я только не ходила, но я так и не взяла такси и не проехала эти 15 минут, я так и не увидела его снова, человека, который семь лет назад вернул меня к жизни. Он так и не узнал, что я приезжала, что я была совсем рядом, что я дважды проезжала мимо его ресторана и видела эту дорожку и все, что за ней.

Он звонил все эти семь лет, последний раз он звонил этой зимой.

А мне это все сперва казалось волшебным и предначертанным, потом, спустя пару месяцев - приснившимся и нереальным, а еще потом - банальным и трогательным, а еще потом мне это уже виделось грязным и постыдным, и так было всегда, каждый раз, и поэтому я никогда не входила в реку второй раз, никого, никого из них я не хотела снова видеть, никого из этих свидетелей моего позора, и сейчас не хочу, и никогда не захочу, хотя все они живут совсем рядом и ни в чем, ни в чем не виноваты.