Было холодно.
Мужики, собравшиеся на пятачок возле сельсовета,изо всех сил дымили цигарками, чтобы хоть как-то согреться.
Все напряженно молчали; лишь изредка раздавалось глухое покашливание да притопывание мерзнущих в штиблетах ног.
- Пчелы все подохнут…- время от времени сокрушался пасечник Евлампий, тоскливо глядя в сумрачное небо.
- Да чего им сделается, пчелам твоим…привыкли, чай, уже, – лениво огрызались мужики.
- К другим уйдут…в Малые Попыхи…- Евлампий невнятно вздыхал и тайком утирал скупую мужскую слезу.

В конце улицы показался смутный силуэт.
Мужики напряглись, затаили дыхание.
Силуэт двигался неторопясь, еле волоча ноги, постоянно осклизываясь на покрытой мокрым снегом тропке. Неясная фигура бормотала что-то сквозь зубы голосом отца Никодима, грозя кому-то кулаком и яростно отмахиваясь от медленно падающих снежинок.
Мужики тревожно переглянулись; Калиостро протяжно, со свистом, выдохнул:
- Да что же он медлит-то, старый хрыч?!
Кто-то смачно выругался.
- Ну что?! – мужики в нетерпении обступили подошедшего, наконец, отца Никодима.
- До сих пор нету!!! – Поп плюхнулся на лавку и, достав огромный носовой платок в розочку, принялся вытирать мокрое лицо. Руки его мелко тряслись.
- Как?! – огорошенно выдохнули мужики.
- А вот так! Со вчерашнего дня нету! Дуся-Муся видела, как Сюзанна ошалелым галопом мчалась по направлению Малых Попыхов. Даже тапок, говорит, потеряла и не подняла! Даже не оглянулась! Лишь орала что-то непотребное...
- Это что же…- потрясенно произнес кузнец. – Это она все село без самогону оставила?! В то время, как у нас перестройка опять?!
- Свят-свят-свят! – истово принялся ложить кресты отец Никодим.
- Разбаловали мы баб! – истерично заверещал пасечник. – Волю им дали! Чуть что – сразу норовят фендебобер какой выкинуть! И пчелы мои!!!...
На дальнем краю села тоскливо завыл проклятый Баскервилька.
Все, как по команде, дружно вздрогнули, как будто специально тренировались.
Вой внезапно оборвался, сменившись пронзительным, тут же смолкнувшим визгом.
- Лютует Ласковый…- вздохнул кузнец.

- Звали? – из-за угла показался старец Свят.
Мужики почтительно расступились, освобождая старцу место на лавке рядом с Никодимом. Старец, молчаливо сопя, поерзал, устраиваясь поудобнее; неторопливо скрутил козью ножку, долго раскуривал её, хмуро поглядывая на мужиков из-под суровых кустистых бровей.
Мужики сконфуженно молчали. Выдерживали паузу, лишь изредка смачно сплевывая в начавший таять снег.
- Свят! – первым начал, истомившись молчанием, почтальон Печкин. – Венька Ласковый, вишь, опять перестройку в селе затеял!
- Вижу, - старец упорно смотрел в ту сторону, где, по его понятиям, должна была быть Луна. – Уже третий раз за последний месяц. Все систему какую-то отлаживает.
- Да сколько же можно? – не выдержав, шумно вскинулись мужики. – Что ему все неймется?! Еще поля не убраны, картошка не копана - а тут зима опять! Бабы совсем сбесились…Да и пчелы…Раз-два и обчелся, пчел этих...Без самогона-то!
Прикорнувший было отец Никодим вздрогнул и опять истово перекрестился.
- Что пчелы…новых разведем. А на старосту не гоните. Обустраивает село - понимать надо. Потерпим, не маленькие. – старец Свят обвел притихших мужиков тяжелым взглядом. – Участкового кто-нибудь видел надысь?

Мужики переминались с ноги на ногу, почесывали в затылках, цыкали зубом и старательно морщились – напряженно вспоминали.
Нет, сегодня никто не видел вездесущего Фантомасова, несмотря на перестройку.
Обычно он, казалось, одновременно присутствовал во всех закоулках деревни – кричал, ругался, топал ногами, выписывал штрафы направо и налево, требовал мзды, грозился кутузкой, карцером и кондуитом. В общем, гнал волну и не давал никому покоя. Даже на печку в каждой хате норовил залезть – проверить, достаточно ли активно думают селяне, как жить дальше.
Однако, сегодня все было иначе.
- Болеет, наверное…- с сомнением в голосе предположил кто-то.
Все подозрительно уставились на отца Никодима.
- А я что, – заерзал Никодим, пряча глаза. - Он у меня ворота намедни снес! Напрочь! Совсем озверел!
- А в кого он стрелял, вояка наш? - сурово вопросил старец Свят.
- А ей-Богу, не знаю, вот те крест! – поп вытаращил на старца честные-честные глазки. – Валялся в пыли возле моей хаты! Невменя…невменяемый, аки бес! И морда поперек лица раскорябана! Ворота снес и убег безнаказанно, ирод!
Мужики тревожно переглянулись.
- Ладно, - махнув рукой, сказал Свят. – Омохмелиться захочет – появится. Я вот чего хотел, мужики. Когда еще Ласковый освещение наладит, неизвестно. А враг не дремлет. Дуся-Муся болтала, что видела выхухольные кучки на дальних полях. Надо думать, мужики, как с напастью этой бороться.