- Сегодня мы находимся в состоянии, когда ресурсы нашей страны сопоставимы с советскими ресурсами в лучшие годы СССР
162 млрд. долларов золотовалютных резервов Центрального Банка, из которых даже по самым жестким подсчетам и критериям более 80 являются избыточными с точки зрения обеспечения стабильности валютного рынка. 1,4 триллиона рублей неиспользуемых остатков только в федеральном бюджете, в том числе 37 млрд. долларов вне счетов бюджетополучателей, то есть в свободном распоряжении бюджета. Сюда же идут средства накопительных счетов Пенсионных фондов и региональных бюджетов тех регионов, которые богаты.

С другой стороны, Россия остается одним сплошным недоинвестированным проектом. Разложение некоммерческой инфраструктуры, разрушение человеческого капитала продолжается. Ясно, что сегодня мы имеем все ресурсы для модернизации и колоссальную потребность в модернизации.
существует несколько опасностей. С одной стороны, инфляция ежеминутно убивает деньги, которые находятся у государства – 10% в год, в следующем году это будет существенно больше 100 млрд. рублей – это колоссальная сумма. С другой стороны, очень важно, если мы будем использовать эти деньги, не потерять их, потому что они могут быть потеряны в результате некомпетентности или воровства. Поэтому, как должна быть организована реализация проектов - это главный вопрос. Если лучшие проекты реализовывать так, как мы видели в последние годы, то лучше за них не браться. Второй вопрос, по каким критериям и на основе каких механизмов они должны отбираться. В-третьих, какие проекты и почему должны быть отобраны обязательно, какие являются наиболее важными. Я хотел бы говорить именно об этом.

Но, где эти 53 инвестиционных программы, которые государство утвердило? Оно же само, по-моему, только 11 или 12 рассмотрело, остальные вообще не имеют экспертной оценки профессионалов по поводу того, как тратить, куда тратить и на что тратить.

- Давайте сначала разберемся, как его строить: силы, средства, кластеры, хотя это такое довольно устарелое западное слово, для нас – это народно-хозяйственный комплекс, сориентированный в конкретном регионе. Вот что такое кластер. Таким образом, из 53 проектов, утвержденных Правительством, вернее рекомендованных для этих инвестиционных программ, из этого триллиона, о котором мы говорили, только 11 апробированных более менее, хотя по ним тоже есть замечания. Поэтому давайте работать напряженно и над этим. Завершая свое выступление, я хотел бы сказать по поводу модернизационных проектов следующее. Поскольку приоритетов никто не определил до конца, кроме четырех проектов, которые не являются инвестиционными, они являются затратными. Да, государство должно тратить на социальную сферу – вопросов нет. А как же инвестиционные проекты, которые рождают точки роста? Это совершенно к этому не имеет никакого отношения. Поскольку гласно мы приоритеты с гражданским обществом, с народом, со специалистами не обсудили, не определили, а так очень обще: космос, биотехнологии, нанотехнологии (народ даже не знает, что это такое и сколько они нам могут дать), так вот в отсутствии приоритетов я предложил бы сделать две вещи.

это, конечно, инфраструктура нашей огромной Родины. Порты, дороги, инфраструктура – это то, что никакой частный сектор в одиночку никогда не справится. Соответственно, нужно государственно-частное партнерство. Поэтому это надо изучать методами государственно-частного партнерства, прямого инвестирования, инфраструктура и еще раз инфраструктура нашей Родины, и тогда на одном транзите мы получаем больше, чем сейчас получает ½ нашей существующей экономики. На одном транзите через могучую территорию Российской Федерации. На одном водном, железнодорожном, авиационном и автомобильном транзите, но для этого нужна инфраструктура и то, что Бог дал – это энергетика.

Глазьев Сергей Юрьевич:

Инфляция порождается коррупцией, организованной преступностью и злоупотреблением монопольным положением на рынке, которое государственная власть прикрывает.

- С моей точки зрения невежество нашего Правительства можно измерить объемом Стабилизационного фонда. Чем больше Стабилизационный фонд, тем меньше компетентность власти. Когда люди говорят, что они не знают куда потратить деньги в ситуации, когда они недоплачивают в зарплате работникам бюджетной сферы в 2 раза, когда они в 2 раза меньше выделяют денег по сравнению с мировыми стандартами на образование и здравоохранение

- Для того чтобы эту картину сделать ясной, я хотел бы заметить, что на один рубль, который у нас вращается в экономике, сегодня 3 рубля из экономики выводятся. Три рубля находятся в валютных резервах Центрального Банка, в Стабфонде на один рубль, который работает. То есть, такой абсурдной денежной политики не знает ни одна страна в мире, когда ¾ денежного оборота искусственно замораживаются.

приоритетные проекты должны соответствовать трем критериям:

- 1. Они должны соответствовать перспективным направлениям экономического роста. Ни для кого не секрет, что разные сферы экономики развиваются сегодня разными темпами. Скажем, биотехнологии растут в объеме применения примерно на 50-80% каждый год по разным направлениями, информатика растет на 20-25% процентов в год. До терактов устойчиво росли авиаперевозки. Автомобилестроение растет 2-3% в год, химическая промышленность и металлургия практически стоит на месте. Нам нужно выбирать те направления, которые будут определять будущее, которые сегодня развиваются более высокими темпами, и которые станут локомотивами экономического роста на перспективу. При этом замечу, что есть еще одна закономерность, которую нужно учитывать. Любое направление технико-экономического развития имеет жизненный цикл. Если вы начинаете заниматься этим в начале жизненного цикла, вы можете вложить рубль, а получить миллион. Если вы занимаетесь в середине жизненного цикла, то вы на один рубль получите полтора, а в конце, скорее всего, вы вообще все потеряете. Например, если мы хотим создать современное биотехнологическое производство, то нам нужна лаборатория с оснащением 1-2 млн. долларов, главное, чтобы были специалисты. Если мы хотим построить предприятие в сфере информатики, которое бы занималось программным обеспечением, освоением новых информационных технологий, то, наверное, уже нужны десятки миллионов долларов. Если мы хотим построить микроэлектронный завод, то нужно полтора-два миллиарда, а, если мы хотим построить автомобильный завод, то нужно 10 миллиардов. Причем пропорционально тому, как растут эти расходы, соответственно, меньше темпы роста. Если это зрелое направление, то там огромная капиталоемкость. Если оно только начинается, то здесь можно оседлать волну и получить колоссальный эффект в перспективе. То есть, 1. Мы должны учитывать жизненный цикл и перспективные направления глобального экономического роста;

- 2. Мы должны учитывать наши конкурентные преимущества, которые у нас есть. У нас есть сферы, в которых, не смотря на колоссальную разруху, сохраняют передовой на мировом уровне потенциал и возможность быстро его реализовать. Это прежде всего атомная промышленность, где мы по-прежнему впереди планеты всей, это биотехнология, где у нас есть ряд очень серьезных заделов, это, конечно, авиакосмос, а так же программное обеспечение, ну и дальше можно выбирать локальные ниши, где у нас есть хорошие конкурентные преимущества;
Информатизация, конверсия, Геологоразведка, которая была загублена в последние десятилетия, ну, и, конечно, инфраструктура, о чем здесь уже говорилось.

- Последние два слова о механизмах, когда мы говорим обо всех этих проблемах и задачах, в качестве последнего аргумента нам говорят, что все разворуют. Я думаю, что разворуют как раз значительную часть нашего Стабилизационного фонда. В каком смысле? Ну, во-первых, он обесценивается. Мы уже потеряли на падении доллара 25-30 млрд. долларов валютных резервов Центрального Банка. Нам американцы спасибо даже не сказали, но это была существенная поддержка американской валюты, которая нам стоила огромных денег. 30 млрд. долларов просто корова языком слизала. Хотя Центральный Банк предупреждали за 3 года, что доллар будет падать. Я уже говорил о посреднических процентах при распихивании денег Стабфонда, который наверняка существует, потом сумеем ли мы эти деньги обратно получить, не рухнут ли американские ценные бумаги через три года – масштаб потерь наших резервов может быть колоссальным.

- Технологии финансирования должны быть разными. Ну, скажем, в биотехнологиях это конкретные проекты. В качестве примера приведу проект инсулина. Уже давно всем понятно, что государство покупает инсулин и его бесплатно народу впрыскивает. Зачем покупать по импорту инсулин, когда в 10 км от этого места есть Институт биоорганической химии в Академии Наук им. Овчинникова, который создал опытное производство инсулина? Но все попытки получить из бюджета ассигнования на развертывание массового производства успеха не имеют, хотя на базе опытного производства этот Институт обеспечивает 1/3 московского рынка инсулином. В авиапроме я думаю, что самая оптимальная форма государственной поддержки – это гарантия под приобретение новых самолетов. Прямое финансирование НИОКР на сертификацию, где тоже, если все отследить, то не разворуют. Гарантии позволят нашим авиакомпаниям покупать самолеты отечественного производства. Конечно, технология госзакупок, потому что я до сих пор не могу понять, почему Правительство не может заставить Аэрофлот выполнять свои собственные постановления по приобретению отечественной техники. По жилищно-коммунальному хозяйству здесь в качестве механизма должен быть кредит под гарантии органов местного самоуправления, то есть, города должны из своих бюджетов гарантировать возвратность кредитов. По информационным технологиям кредитования, в принципе, вполне приемлемая форма, и не разворуют. Но главная проблема с информационными технологиями – это Министерство связи, которое им мешает. Здесь я соглашусь, что нужно убрать Министерство связи, то есть, дебюрократизировать, и информационные технологии будут развиваться в 5 раз быстрее, чем они сегодня развиваются. По инфраструктуре здесь много может быть разных форм. По конверсии оборонной промышленности мы много говорим о венчурном финансировании, но до сих пор воз и ныне там. Наконец, за кадрами проектов значительную часть денег нужно оставить предприятиям. Надо предприятиям расширить перечень вычетов из налогооблагаемой базы по налогу на прибыль в целях НИОКРов, в целях инвестиций, в целях обновления производства и тому подобное. Надо предприятиям дать возможность образовывать резервы, и на этот объем резервов налог на прибыль не вводить. В Японии это была очень мощная форма стимулирования долгосрочных инвестиций. Ну, так или иначе, я думаю, что нынешнее Правительство просто профессионально непригодно для того, чтобы всю эту идеологию реализовать.


Берем сектор РАО «ЕЭС», в котором работают 20 млн. человек. Коэффициент полезного действия нашего топливно-энергетического комплекса в том централизованном виде, в каком оно имеет место быть, составляет 6-7%. То есть, то, что мы добываем уголь, газ, нефть, затем его перерабатываем, затем его сжигаем в топках, затем получаем пар, который направляем на турбины, с турбины получаем ток, потом по гигантским линиям.… И только мы с вами потребляем 6-7%. Все остальное - это нагревание атмосферы, это экология, хотя уже давно мир уходит в автономные источники потребления, которые работают на обыкновенном газе, бензине и соляре. Затраты на создание децентрализованной энергосистемы в 11 раз меньше, чем, если вы разворачиваете и присоединяете к централизованной системе, то киловатт стоит в 4 раза меньше. Переведите страну на автономные источники, и не надо этих гигантских тысячекилометровых линий электропередачи, не надо гигантских метровых труб, по которым идет горячая вода.

- Мы говорим, например, о телекоммуникационной сфере. Если вы придете в «Связьинвест» или к тому же Рейману, он скажет, что для того, чтобы телефонизировать страну и перевести ее на современные цифровые технологии, ему нужно 1 триллион 267 млрд. долларов. Я вам говорю, что современная технология за 200 млн. долларов позволяет обеспечить страну супер современной цифровой связью за два года.

Кучеренко Владимир Александрович (Максим Калашников):

Первое, что мы должны сказать себе совершенно честно, думая о перспективах модернизации страны национальных проектов, что мы, уже не сохраним старые промышленные цивилизации. У нас не найдется ни 1,5, ни 2 триллионов долларов для того, чтобы поддержать громадный железный организм, оставшийся от Советского Союза, а Советский Союз был современной технотронной цивилизацией XX века. Второй момент, весь мир вступает в кризис перехода от индустриальной системы к чему-то новому.

- Постиндустриализм – это только межвременье, а дальше открывается новая эпоха, это совершенно новые технологии. Это отказ от промышленной эры и замена громадных предприятий на компактные установки с большой производительностью. Таким образом, если завтра в Российской Федерации все-таки появится нормальная власть и адекватный режим, то нам придется сделать ставку на закрывающие технологии. То есть, это те же технологии, которые позволяют получать те же блага жизненные при гораздо больших затратах энергии, сырья и человеческого труда. Такие технологии существуют, я тоже могу говорить о них очень долго. Эти технологии появляются по всему миру. Я думаю, что в нормальном государстве должен появиться орган или институт, который будет планировать будущее, который будет набрасывать контуры будущего и задачи страны на это будущее. Сейчас этот орган в Российской Федерации отсутствует.
Каждый национальный проект должен носить комплексный характер. Он должен создавать будущее, должен давать высокооплачиваемые рабочие места, он должен решать национальные горящие проблемы и вбирать в себя достижения науки будущего. Я попытаюсь объяснить их роль на наглядном примере. Николай Алексеевич привел пример телефонизации страны. Я знаю о технологии фирмы «Телеоника». Она, действительно, позволяет иметь нам цифровую связь и провести телефонизацию и интернетизацию страны за смешные с точки зрения мирового рынка затраты. Если государство вкладывает деньги в такую технологию и на каком-то полигоне обкатывает эту технологию, то дальше государству не надо тратить деньги, дальше уже частный капитал будет вкладываться в эти технологии. К сожалению, просто никто сейчас не хочет замечать подобного рода проекты и технологии. Такие же проекты есть и в жилищно-коммунальном хозяйстве, и в транспорте, и прочее. Итак, стоит государству отобрать гамму таких проектов и сделать ее на полигоны, как завтра государство будет получать только доходы, потому что эти проекты бросится выплачивать уже частный капитал.

Национальных проектов модернизации в нашей стране не может быть 3-4, а масштабы задачи таковы, что проектов должно быть десятки. А эти проекты нужно умело координировать и воплощать с наибольшей эффективностью. Соответственно, в Советском Союзе были накоплены великолепные наработки и великолепные технологии организационного оружия или концептуального управления, связанные с именами Спартака Никонорова и Побиска Кузнецова. Именно эти технологии позволяют увязывать десятки программ воедино, выполнять их с наименьшими затратами средств и времени, видеть узкие места и прочее. Действительно, эти технологии – это заслон на пути к коррупции. Фактически мы говорим об автоматизированном государстве. То, что Николай Алексеевич сказал, что в Министерстве может быть 12 чиновников, то это чистая правда.

- Наконец, нужна третья группа проектов. Сюда можно отнести авиакосмос, информационные компьютерные технологии, наработанные к середине 80-х годов и направления в них, которые позволят нам прорваться на передовые позиции в мире, а это есть у нас. Четвертая группа, это проекты, которые развивают не только экономику, но и социальный капитал. Я считаю, что здесь должна быть поддержка малого и среднего предпринимательства. Опыт прошлых бюджетов говорит, что вложенный здесь рубль возвращается в 2-х и 3-х кратном размере. А, если мы, действительно, наладим нормальное кредитование малого и среднего бизнеса, мы займем 10-15 миллионов очень активных людей, создадим рынок потребления для новейших закрывающих технологий и дадим работу 15 млн. наемных работников. В нынешних проектах Правительства это направление полностью отсутствует. Вопрос, кому делать?