по большому счёту, не имеет никакого значения, как и где ты повиснешь - на турнике вниз головой, на работе с кучей бумаг, или в интимном разговоре от неожиданно заданного вопроса - выбор остаётся всегда, причём обычно он варьируется между "вперёд" и "назад". нынешний случай отличается только тем, что на размышления, разработку дальнейшей стратегии и приобретение уверенности в голосе тебе даётся ровно две секунды, которые звучит:
- а что это мы тут делаем?
майка со спины слегка задралась. если двинуться чуть правее, дыра углубляется сантиметров на семь вниз небольшой параболой. в прошлый раз было наоборот: ноги на нижних перилах, а туловище уже за сеткой, и рядом стояли два мальчика; бабушка, заставшая это зрелище, решила, что мы занимаемся любовью втроём. на этот раз ноги уже на пыльной лестнице, а туловище снаружи, в горизонтальном положении параллельно земле. руки цепко держатся за сетку. самое главное - это руки. если ты уверен в руках, ты можешь хоть вылезать обратно головой вперёд - ничего не случится. рядом стоит растерянная девочка в шляпе, рыжие волосы из под которой торчат во все стороны, розовый шарф сбился влево длинной макарониной. она держит моё пальто.
необходимо выбрать верную консистенцию. ответ должен звучать не испуганно, и не слишком жёстко. без дрожи в голосе. единственное, что я запомнил наверняка из Паланика, впрочем, быть может, это был не он, потому что я отчего-то вспоминаю дугообразного Николаса Кейджа - в голосе всегда слышна улыбка. улыбку стоит добавить. искусство обратить противозаконное действие в забавное недоразумение должно быть отточено до идеала. добавить слегка извиняющийся тон - на этапе консьержки в нашу пользу играет интеллигентный вид, но располагающую к себе внешность собеседника не так легко оценить, когда он висит между двумя прутьями перил и ещё минуту назад не так тихо выругался. уверенность, улыбка, лёгкий оттенок извинения. впрочем, нет, лёгкий оттенок улыбки - иначе будешь выглядеть совершенным идиотом, а извинения в интонации возьмут на себя роль твоей безграничной вежливости.
- вы знаете, так получилось, у меня там одна вещь, и её надо достать.
более реального объяснения, придумать, конечно, было нельзя. моя мама ни за что не поверила бы.
- ах вот оно что. а я уж испугалась - думала, мало ли что.
голос принадлежит женщине в возрасте, кажется, из разряда тех, кто читает Дарью Донцову, по большей части апатичен к происходящему вокруг, привык не задавать много вопросов, и она всего лишь вышла покурить. на такую натыкаешься в одном случае из десяти. чёрт подери, она же поверила!
двигаться приходится быстрее. благо, от отсутствия гибкости страдать не приходится. голова влево на девяносто градусов, иначе не пролезет; ноги упёрлись в стену, чёртовы ноги. сел. прекрасно. выдыхаешь:
- я же говорила, что нужно проверять этот подъезд.
времени не так много, скоро женщина докурит и, наверняка вернувшись, задаст ещё пару вопросов, а пока нужно убедиться, имела ли твоя акробатика смысл на этот раз. дома такого типа знакомы. в них семнадцать этажей, за закрытой непрочным замком (кажется, взламывавшимся уже не раз, но сейчас рабочим) дверью наверх, пролётом выше - нечто, похожее на большой вентилятлор с железными лопастями, - на самом деле какая-то лифтовая система. она шумит очень часто. позапрошлой весной она изрядно попугала нас, когда мы с возбуждёнными лицами акушеров в их пером опыте принятия родов отламывали висящую на единственной петле последнюю дверь. собственно, сама дверь. на ней тоже замок, но он висит только для красоты. ты тянешь за ручку.
- чёрт возьми, здесь открыто!
с этого моменты нестрашно уже ничего. схема проста - через проёмы между прутьями тебе передаются вещи, затем лезет твой сообщник. котёл с идеальной консистенцией вскипел как раз в тот момент, когда:
- а вы вообще откуда?
помни, это самый опасный вопрос. он хуже, чем "что вы здесь делаете?"или "вы вообще к кому?". не растерявшись, твой друг отвечат:
- мы снизу.
- ах, а я уж подумала, что вы чужие. а что случилось?
- понимаете...
- у нас туда кошка забежала. надо её достать.
- да-да. но вы не переживайте. мы справимся.
- ооо. ну она, наверное, там, наверху.
- да, наверняка. но мы её достанем. спасибо за беспокойство, - кажется, в этой порции ты переборщил с улыбкой, но больше сахара - не меньше сахара.
хлопок дверью.
- главное, чтобы она не позвала консьержку в благих целях помочь нам. идём.
стоит отметить, что по большому счёту всё, ради чего ты идёшь - это чтобы открыть дверь. в серый подъезд врывается солнечный свет. ты чувствуешь себя первопроходцем и альпинистом. мы на крыше.
дальше в твоём распоряжении то количество времени, которое ты имеешь в небольшой зависимости от температуры воздуха. вокруг - дома, озерцо, шум машин, ментовская сирена. мы сходимся на мнении, что плевать, пусть хоть приедет мчс или консьержка ворвётся с ключами от слабенького замка и криками об административной ответственности.
из соседних окон здорово видно, как две рыжие девочки, опершись спинами о стенку выхода, кивают в такт одна - барабанам, другая - Леннону, потому что такие записи можно слушать только в двух наушниках, но разве это важно?
впереди - троекратное ура и гимн окоченелым голосом. а пока можно просто развалиться в позе морской звезды. под тобой с сотню разных жизней и проблем, а у тебя разве есть какие-то проблемы? ты никак не можешь вспомнить, что волновало тебя хотя бы пару часов назад.
на обратном пути придётся снять брюки, чтобы ремень не цеплялся за прутья.
но пока ещё нет ни сегодня, ни вчера, ни завтра.
мы просто выбрали "вперёд".