"Бюст Аристотеля был единственным, что сохраняла моя память, когда я пришёл в себя. Впрочем, я не уверен, что выражение "пришел в себя" вполне подходит. Я с детства ощущал в нём какую-то стыдливую двусмысленность: кто именно пришёл? куда пришёл? и, что самое занимательное, откуда? - одним словом, сплошное передрагивание, как за карточным столом на волжском пароходе. С возрастом я понял, что на самом деле слова "прийти в себя" означают "прийти к другим", потому что именно эти другие с рождения объясняют тебе, какие усилия ты должен проделась над собой, чтобы принять угодную им форму".
В. Пелевин