КАК МЫ В 17-ом ЗИМНИЙ БРАЛИ


Мы... ну, то есть, меньшевистская наша фракция, это я хорошо помню, тогда ещё удивились:

— Что это?

Вполне резонно было предположить, что где-то на расстоянии вытянутой руки самолётная эскадрилья взяла звуковой барьер. Но таковой в обозримом пространстве не наблюдалось. Кто-то пошутил:

— Аврора бабахнула.

В таком приподнятом настроении, мы нашим меньшинством и подвалили к прилавку 53-го.

Вот где нас огорошило! Тяжелое потрясение выпало на долю нашего брата — отдел вино-водочный... в 53-м... за-кры-ли!

Ликвидировали напрочь!..

Арман в бакалею перевели...

Есть мозги? — спрашивается.

Стоим, чёрные, шапки чешем. А тут эти... большевики. Идут, чернее нашего:

— Слыхали, — спрашивают, — Аврора бабахнула? Вот так!.. Ни себе, ни людям.

Сели на пни, дымы в носах клубим, слезами обливаемся. А тут Пушкин — с дуэли плетётся. Чуть живой. Но глаза светятся:

— Положил, — говорит, — меня Дантес. А вы чё тут сидите, — спрашивает, — Чёрные, как кукушки?

Объясняем, мол, Аврора; мол, отдел не работает... А он шатается, но светится:

— Ну так в 17-ом, — говорит, — есть! Там отдел работает. “Осеннего”, правда, нет, но — что-то подобное, по другому только называется. Мы с Дантесом не рассмотрели. Но этикетка, — говорит, — красивая, а цена — почти такая же. А! Ай да Пушкин! — говорит, — Ай да сукин сын!

— Дык, — говорит Маркс, — Ёлы-палы! Здесь нам Инка в долг давала, а в 17-ом-то у нас — никого!

Трепет пробежал по нашим рядам, взоры полные надежд обратились к Ленину, за которого двух небитых дают. Но Ленин потупил долу ниц. И пробормотал в клинышек бородки:

— Меня, вообще-то в Финляндии ждут...

— Ленин!.. Ленин!.. — зашумели наши сердца.

— Хрен с вами, — жизнеутверждающе махнул рукой Ильич, — Посунулись к семнадцатому! — и, простучав пальцами барабанную дробь по отвороту пиджака, встал во главе колонны.

Заваливаем в 17-й — и прямо к отделу. Продавщица молоденькая, щечки алые.

— Обслужи-к ты нас, красавица, — обращается к ней Ильич со всей прямотой, ему присущей. В глазах из-за синевы — искорки ленинские у него горят, клинышек бородки на подбородке трепещет.

— Чего брать будете? — интересуется продавщица.

— А что есть? — в тон ей спрашивает Ильич.

— “Столичная”, “Посольская”, “Русская”, шампанское “Советское”, “Алиготе”, коньяк “Азербайджанский”... — принялась перечислять хозяйка прилавка.

— Нам что-нибудь попроще, — сощурил Ильич хитрецу промеж фингалов и указал кепкой, — Вот это у Вас что?

— Это только сегодня завезли. Что-то новенькое. Напиток “Зимний” называется. Безалкогольный.

— Ну что, — обернулся к нам Ильич, — Будем брать “Зимний”?

Мы зашумели.

— Ваше слово, товарищ Маузер? — ткнул пальцем Ленин в одного из нас.

— Вообще-то, моя фамилия Антонов, — отозвался тот.

Ильич извлек из кармана рваный с мелочью и протянул всё это продавщице:

— Один “Зимний”, пожалуйста. За наличный расчет.




<<< >>>



Игорь Высоцкий в рубрике «проза»

РАССКАЗЫ
ИЛЬЯ ДУВАЛОВ (рассказы о Г.Катеринине)
МОЛОКО ЗАКИСАЕТ В ПОЛНОЧЬ (повесть о настоящем человеке)
Пераклад на беларускі рамана Баяна Ширянава "ПРАБЕЛ"
АНТИДЮРИНГ ( исторические метаморфозы )
( показать все на одной странице )
1. РЕВОЛЮЦИОННАЯ СИТУАЦИЯ
2. ИЗ ИСКРЫ ВОЗГОРИТСЯ ПЛАМЯ
3. ЛЕНИН В ЗЕРКАЛЕ
4. БРОДИТ ПРИЗРАК ПО ЕВРОПЕ
5. ЛЕНИН В ЗАВЯЗКЕ
6. СИНЯЯ ТЕТРАДЬ
7. ЛЕНИН ВРОЗЛИВ
8. ЛЕНИН И ПЕЧНИК
9. ПОСЛЕДНЯЯ СТАДИЯ ИМПЕРИАЛИЗМА
10. РЕВОЛЮЦИЯ ДОЛЖНА УМЕТЬ
11. ВЫСТРЕЛ АВРОРЫ
12. КАК МЫ В 17-ом ЗИМНИЙ БРАЛИ
13. ЛЕНИНСКИМ КУРСОМ
14. ПОКУШЕНИЕ НА ЛЕНИНА
15. ЛЕНИН И ТЕПЕРЬ ЖИВЕЕ ВСЕХ ЖИВЫХ
ЖИЗНЬ НЕВОЗМОЖНА (роман)
кОлом-ка редактора (для "Идиота" №39)
МЫ ВРЯД ЛИ УВИДИМСЯ ДО САМОГО ЛЕТА ( только письма )