Прыгун с трамплина еще в полете и под ним мелькает снег. Он летит параллельно земле, однако он не может лететь бесконечно. Я лечу; и знаю, что полет не может быть вечным и что излет. И все же выгибаюсь как могу, чтобы уменьшить сопротивление воздуха.
Впереди заключительная фаза диссера, поиск работы, переезд вероятный. А мне хочется на дачу, почитать вдосталь, порастапливать печужку сыроватой щепою, поколоть трухлявые, пряно разящие гнильцой пни за домом, последить за жуком на облупившемся наличнике. Я хочу впиться лезвием лопаты в упрямый дерн. Перекопать квадрат и засадить его бестолковым луком. Вечером сжечь старый стул на костре, которому бы позавидовал Великий Инквизитор. Прогуляться до санатория, в крайнем случае только до лагеря и обратно. Услышать хруст камней под колесами приближающейся машины - не ко мне ли? Чесать до крови комариные укусы и спать без будильника. Не иметь ни интернета, ни радио. Не знать про Трампа, про скудоумную возню никчемного мира за воротами "Связиста 3". Прожить так десять лет. Это то, чего я хочу, но жизнь меня волочит совершенно в противоположную сторону, как волочат визжащую полную жизни и сил свинью на убой, под нож мясника.