Ванситтаристы поставили перед собой цель расправиться с мифом о другой Германии. "Так называемых" немецких демократов они считали такими же плохими, как и всех остальных. Социал-демократов представляли "нацистами Первой мировой". Из периода Веймарской республики ими упоминались только деструктивные элементы и силы, которые только и были заняты накоплением вооружений. Немецкие философы и поэты цитировались таким образом, что выходило будто они все протонацисты и военные преступники.

Леопольд Шварцшильд завершил свои рассуждения о политическом развитии Германии в межвоенный период утверждением, что все демократические эксперименты в Германии обречены на неудачу.

Сам лорд Ванситтарт по крайней мере был готов признать, что возможно есть целых 25% "хороших немцев". Правда их главный изъян состоял в негодности. Самые рьяные последователи школы пресловутого лорда провозгласили простой принцип - хороший немец - мертвый немец.
Я уже писал об упрощении проблемы из-за пропаганды военного времени. Наверное избежать этого упрощения было невозможно. Но эта пропаганда была палкой о двух концах. Я не настолько наивен, чтобы полагать будто пропаганда союзников могла повлечь свержение Гитлера. Я знаю, однако, что вульгарный ванситтаризм лил воду на мельницу Геббельса. Описания того, что союзники собираются сотворить с Германией и постоянные утверждения, что никакая немецкая оппозиция не получит после войны ни малейшего шанса приводили к сплочению немцев. Геббельс был редкостный подонок, но он не был глуп. Он постоянно повторял, что все немцы оказались в одной лодке.

Вилли Брандт, из " Преступники и другие немцы", 1946.