Не молчать! Не скрываться! Не таить! Никакой жизни в себе самом не существует! Это призрак, который на поверку окажется облаком пыли в лучах косого солнца. Изреченная мысль не может быть ложью уже хотя бы потому, что нет никакого мерила правдивости. Всякое высказанное имеет крылья, крылышки. Даже самое по-куриному несуразное, а еще человеку потрудиться надо, чтобы выдать нечто лживо-неспособное летать. Ибо всё от мира. Даже самое завиральное коренится в мире. Поэт вопрошает "поймёт ли" и уже в этом всего лишь сомнении уже допущение - значит может понять. А нужно ли? Пусть поймает твоё слово, повертит в руках, увидит что-то своё. Пусть поймет наполовину, поймет на треть, поймет наоборот, а потом повернет и поставит на ноги. Без этого - дремота, облака глазной слизи плывут туда-сюда, не оставляя следа. Сигналит человек в мир подобно радиотелескопу свою бесконечную мелодию, сегодня одну, завтра другую, а послезавтра придет другой человек, из мяса, костей, с сухожилиями и лимфатической системой. Подхватит и соприкосновение этих двух душ окупит, оправдает вольность в обращении с мелодией, ожидание - да всё! Всходят и заходят. Это кольцо, мечущийся по клетке лев. Нет, эта льющаяся с переливами мелодиями одного человека к другому, через пространства, времена. Только в ней залог бессмертия. Silentium же прижизненная смерть, горделивый покой в прекрасных, но мимолётных грёзах.