Почти месяц молчания. Но не пустоты! две тысячи с лишним страниц, раздумий, польского с Агнешкой, планов. Возвращение, без сомнений временное, к нормальности. Нащупывание нового ритма. Галопа, трусцы по грязце. И страх, который всегда рядом на расстоянии прыжка нейрона по оголённому проводу воспоминания. И о стольком теперь писать. О Литтелле, о "Унтертане", о Гюго не мешало бы. Почему это важно? Я не знаю, но почему-то знаю, что только это и важно, единственно важно. Потому что застывает в форме если не навсегда, то точно надолго, а моя повседневная жизнь, напротив, состоит из мимолётных и повторяемых действий, ряби на поверхности, незаметной практически никому, кроме меня самого. Под этой рябью же есть нечто, что долговечнее и будет существовать в отрыве от белого шума дней.