Храм Надежды
Ярко светило солнце. На улице была жара, очень хотелось вновь облачиться в футболки и продолжать солнечное лето, но первое сентября уже одело некоторые деревья в багряные узоры.
По улице шагали школьники, направляясь по своим родным и не очень учебным заведениям, а две знакомые нам девушки шли прямиком к школе №17 города N. Одна из них имела жгуче-рыжие кудри, а её парадную форму из белой блузки и чёрной юбки добавляли сине-зелёно-бело-чёрно-фиолетовые гетры. Её же собеседница была огромного роста брюнетка, с короткими, немного отросшими за лето волосами. А имена их были Светлана Чулок и Евгения Зелёная.
Войдя в родную школу Пеппи и Зелёная в первую очередь заметили нового охранника. Тот был красив как Бред Питт, но обе девушки находились в парах, поэтому предпочли не влюбляться, что сделали все остальные девицы школы.
А охранник действительно был красавцем: высокий, длинноволосый брюнет с накаченными мускулами и белоснежной улыбкой. Звали его Борис. В первые часы своей работы он получил записки, взгляды и звонки на мобильный от влюблённых красавиц. ( Кстати Боря очень удивился, откуда же они взяли номер… Но это так и осталось тайной.) Но он никому не дал надежды, лишь всё время, обращая взор на кружок учителей.
В 10-а класс попали не все из первоначального состава. Остались: Майка Костина, Роза Ливан, Коля Ефимов, конечно же Пеппи, Ромка, Женя и Митька, Огонёк, Слава Любимов и наконец последняя парочка, водрузившаяся на последнюю парту: Соня Уратор и Славка Михалков.
Но одноклассники увидели в своём уютном кабинетике, выстроенном в пристройке также и новые лица.
Мария Дмитриевна принялась перечислять новых ребят, которое в основном перешли сюда из платной гимназии «Феникс», в которой резко возросли цены.
Итак, к доске вышли четверо новых парней и две новых девушки.
Каждый представлялся по очереди. Первым их толпы вылез высокий, стройный блондин, строящий из себя Бог знает что. Он «гнул» пальцы, что видно было невооружённым глазом, а звали его Антон Гномов.
Затем представился Дима Талиев – маленький кудрявый шатен, сильно озабоченный о своей внешности, о чём говорили уложенные с помощью специального мусса волосы, фирменные одежда, и вычищенные до блеска ботинки.
Вова Мечин, следующий новенький ничем особым не отличался, кроме глубоко посаженных глаз и огромных бровей.
И наконец завершал четвёрку Сергей Немец, имевший тонкие черты лица и внешность подонка. Сразу было видно, что Немец готов на пакость хоть сейчас.
Двух девушек звали Альбина Трубкина и Алёна Пломба. Аля была высоченной блондинкой, с шикарными длинными, натуральными волосами и невинными голубыми глазами. Одна лишь печаль, как все блондинки, Трубкина была полной дурой. Её подруга Алёна была же очень умной и рассудительной, но полненькой и маленькой, на что Альбина лишь фыркала и заставляла подружку бегать кроссы и мучиться на тренажёрах. Никакого эффекта не получалось, Алёнка накупала себе чипсов, булочек и сникерсов, и полнота вновь одолевала её.
- Какие мерзкие мальчики! Особенно Немец! А Гномов! Фу! – шепнула Соня Уратор Славке, достающему плеер.
- А девочки тебе как? – спросил он.
- Альбина – просто мрак. Посмотри на её одежду. Какая короткая юбка, еле прикрывает трусики! Жуть! А Алёна вроде ничего, главное чтоб не съела нас. – Засмеялась София.
- У нас в классе демократия! Это не угроза, а предупреждение. – Начала Маша. – Всем спасибо за цветы. Мне очень приятно.
Но тут в класс ворвался Филипп с букетом роз, который преподнёс, стоя на одном колене. Маша приняла цветы, поцеловав мужа в щёку. Целоваться на детях взасос она считала стыдным.
- Милая, и вы, ребятки! Меня зовут на конкурс! Я – мастер спорта, и меня приглашают на ежегодную олимпиаду мастеров. Так что я еду за медалями! – с гордостью произнёс Филипп.
- Мы с тобой!
- Ура!! Наши победят!
- Милый, я буду за тебя болеть!
Довольный класс начал строить планы, как будут встречать Филиппа с олимпийских игр, а новенькие удивлённо смотрели на друг друга.

Прошло три недели.
Маша в одиночестве пила зелёный жасминовый чай в учительской. Вдруг за окном послышался забористый пьяный мат молодёжи. Учительская была на первом этаже, так что голос не трезвых подростков был замечательно слышен. Маша встала со стула и пошла к окну, чтобы посмотреть, нет ли кого-то из её учеников на улице. Вдруг в окно влетел булыжник. Мария Дмитриевна вскрикнула, присела, чтоб камень не попал по ней, не удержала равновесия и упала на усеянный мелкими стёклами пол. Но Маше повезло, она поранила лишь ногу.
Как раз вовремя подоспел охранник, заглянув в учительскую на шум.
- Борис, помогите!
Боря легко схватил Машу на руки, посадил на парту.
- Мария Дмитриевна! Минутку! Я вызову охрану из моего центра!
Быстро потыкав кнопочки мобильника, Боря что-то сказал тихим голосом и отключился.
- Вы в порядке?
- Осколки поранили ногу! – пискнула Мария.
- Я вас отвезу домой, Мария Дмитриевна! – сказал он, хватая Машу на руки. Боря вынес учительницу во внутренний двор, посадил её на шикарный мотоцикл и добавил, улыбаясь. – С ветерком отвезу! Адрес говорите!
Маша примерно объяснила нахождение её дома, и они тронулись в путь. Мотоцикл поехал по объездной дороге, проезжая парки и озёра города N. Они болтали о жизни, о школе, о любви. Борис рассказал Марии об обманувшей его девушке, в которую он был влюблён, а она о своём умершем муже, умолчав о Каркарове. Маша всё крепче прижималась к сильному телу Бориса, чувствуя разжигающуюся страсть.
Через час они уже подъехали к месту. Борис аккуратно донёс на руках Машу до двери, открыл дверь поданными ею ключами и занёс в гостиную. Дом был пуст, тётя Лида гостила у сына, Соня ночевала у своей лучшей подруги Люси Огонька, а Фил укатил на свой конкурс.
Боря предложил осмотреть ногу Маши. Он сел на диван и стал гладить Машины икры, а затем покрывать ноги поцелуями. Маша хотела возразить, что она замужем, причём только 3 месяца, но Боря закрыл ей рот страстным поцелуем. Мысли о Филиппе рассеялись, словно дым. Страсть одолела волю, и Маша повела Борю за руку в спальню.
- Маша. Где ты была раньше? Ты – потрясающая женщина!
- Ты тоже потрясающий мужчина! Я тебя хочу!
И всё продолжалось вновь, желание било в душе фонтаном, разжигая всё новые костры глупых ошибок.
Утром они проснулись в обнимку, целуясь и радуясь друг другу. Маша почувствовала себя молодой девушкой, как много лет назад.
А в это время дверь тихонько скрипнула. Это пробрался в дом Филипп, боясь разбудить Машу, Соню или тётю Лиду. У него всё получилось, он выиграл золотую медаль, а соревнования сократили из-за внезапных дождей. Лицо Филиппа светилось: он мечтал поскорее увидеть жену, прижать её к себе и рассказать о спортивных заслугах. Три недели шли, как вечность, поэтому Филя нереально соскучился.
Он надеялся увидеть перед собой мирно посапывающую жену с любимым плюшевым медвежонком в руках, тихонько раздеться, лечь к ней, а чуть позже разбудить своими поцелуями, наслаждаясь радостью Маши.
Но, зайдя в комнату, он лицезрел вместо игрушки школьного охранника, которого сам принимал на работу. Филипп просто озверел. Он метался по комнате и орал не своим голосом какие-то оскорбления.
Маша вышла на балкон, расплакавшись, тяжело дыша, мучаясь… Боря пошёл к ней, попытался обнять, но Маша оттолкнула его, и парень облокотился на перила балкона рядом с Марией.
Филипп, с покрасневшими от ярости глазами, вышел за парой на балкончик, начал орать там.
- Филя, не ори. Давай поговорим нормально… - попыталась вставить свою реплику красная от стыда Маша.
На что Каркаров посмотрел на неё нечеловеческими глазами и дал оглушительную пощёчину. Маша вскрикнула, а зверем стал Боря.
Он схватил Филиппа за плечи толкнул несколько раз, перекинул тело соперника через ограду балкона и с силой отпустил руки. Учитель физкультуры с шумом упал на землю.
Маша заорала от страха, прижалась к Боре, не смея посмотреть вниз.

В результате рогатый муж сломал ногу. Его возмущению не было предела, и Каркаров подал в суд на Бориса. Маша относилась к Филиппу холодно, не навещала в больнице и полностью отдалась новому увлечению. Они с Борькой встречались в его квартирке в центре города, которую он снимал у старого холостяка. Маша старалась не появляться на людях с новым любовником, боялась людской молвы. Но он ей чертовски нравился, она даже песню ему пела:

«Борька сладкий, Борька сладкий,
Борька сладкий вкус любви,
Сладость мёда, горечь мяты,
Губы жаркие твои…»

Узнав о том, что отвергнутый Филипп подал в суд, Маша принялась за решительные меры. Сначала она хотела отнести денег, но подумав, что её могут упрекнуть во взятках, решила действовать иным способом.
Одев утром кофточку с декольтированным разрезом и соблазнительную юбку, она посмотрела на себя в зеркало и довольно улыбнулась. Несмотря на свой возраст, на внучку, на мелкие морщинки, формы остались прекрасные, готовые, так сказать, к дальнейшему применению.
В кабинет прокурора Прохорова Маша зашла, не постучавшись. Прохоров Владимир Петрович оказался маленьким лысым мужичком с неприятной улыбкой.
- Здравствуйте, гражданочка. – Прогнусавил он, не сводя глаз с декольте.
- И вы будьте здоровы, Владимир Петрович. Я к вам по очень щепетильному делу. Муж, понимаете ли, меня не удовлетворяет, вот я ищу случайных связей… А тут разошёлся, меня ударил… Вот его одна случайная связь и покалечила. – Привирала Маша.
- Я не против случайных связей. Но может вы принесли с собой какие-то улики, на которые я могу сам поглядеть.. И может даже потрогать? – вспотел прокурор.
- Конечно, конечно. – Заулыбалась Мария, расстегивая пуговицы кофты.

Всё прошло гладко и отлично. Борису дали условный срок, посмеявшись над глупой ситуацией, которая встречается обычно разве что в анекдотах.
После суда, Маша сказала Боре, что догонит его потом, а сама зашла к прокурору.
- Мария, милая, ведь ваш Борис мог получить три года. Да и как-то не хватает мне улик… Не хотите добавить?
Маша уже показывала Прохорову новое бельё.
После этого с Машей случилось что-то странное. Она как будто сорвалась с цепи. Несмотря на свои годы, она всё чаще и чаще уходила из дома по ночам
или встречая ночных гостей дома.


В одно прекрасное утро, Мария Дмитриевна пришла в школу раньше всех. Увидев Борю. Она посмотрела на него жаждущими глазами, схватила за руку и повела в свой кабинет. Сначала они лишь целовались, но человеческая сущность взяла своё, и вскоре страсть их одолела.
А у 10-а в то время не оказалось физ-ры, и они по привычке пошли к любимой классной руководительнице. Дверь была распахнута, а на учительском столе ребята увидели нагих Марию Дмитриевну и охранника Борю.
Невозможно было передать изумление всех и стыд Сони.
Держа за руку Славку, она поднималась по лестнице, не слова не говоря.
- Сонечка, я сейчас, иди в кабинет жди там меня! – сказал Славка, умчавшись в раздевалку.
Соня зашла в кабинет алгебры, как вдруг к ней подошёл новенький Антон и стал задирать юбку, а рядом мерзкими руками лез под футболку Немец.
- Ты ведь такая же, как и бабушка. Шлюшка, да? Почему бы тебе и нам не сделать хорошо? – Приговаривали они.
- Нет, отстаньте…- кричала, извиваясь, Соня.
Дима и Вова заперли кабинет, а затем связали Соню, заклеив девушке рот, срывая одежду.
- Красотка! – кричал Антон, лапая обнажённую Софию.
По очереди эти уроды наносили ей не только физическую, но и моральную боль.
« Как люди получают от этого удовольствие?» - думала Соня, пытаясь вырваться.
Проклиная свою бабушку, Соня приметила в углу класса камеру.
Гномов отклеил девушке пластырь со рта, развязал её и засмеялся.
- А это увидят все, если не будешь пай-девочкой и нашей подружкой. Мы с тобой теперь неразлучны. Поняла?
-Пппоняла.. – ответила София, разрыдавшись.
- Вот и отлично! – улыбнулся Сергей, целуя Соню взасос, отчего девушку чуть не вырвало.
Она натянула одежду и собралась выйти из кабинета, но Дима притянул к себе девушку.
- Милая, а ты куришь? – спросил он, делая знак Гномову.
- Нннет.. – дрожа, как осиновый лист, ответила Соня.
- Попробуй, тебе понравится. – Сказал он, протягивая ей странную сигарету.
Соня взяла самокруток и попыталась затянуться, но лишь закашлялась.
- Детка, не так! – засмеялся Немец, показывая, как правильно делать затяжку. – Это волшебное курево, тебе понравится.
Соня поморщилась, но страх, что её позор увидят все, был сильнее, и она повиновалась. От непривычки у неё закружилась голова, перед глазами поплыло, и она чуть не опрокинулась в обморок. Минут через пять всё стало проясняться, становиться ярких цветов. Мало того, Соню перестали раздражать парни, только что её изнасиловавшие, ей стало легко и весело. Все проблемы ушли стороной, захотелось делать безрассудные вещи.
- Кайф! – сказала она наконец, чувствуя наслаждение, карабкающееся по всему телу.
Девушка полезла целоваться к первому попавшемуся парню, разрешая лапать себя, как ему хотелось. При этом Соня истерично хохотала, а глаза её сверкали неестественным блеском.
- Фига её взяло! И как быстро! – удивился Вова.
- Это с непривычки… Надо будет достать чего посильнее… Мы на этом можем заработать. – Шепнул друзьям Сергей.

На русском Соня села с Димой, она смеялась, лезла к нему целоваться, а он пользовался этой возможностью по полной.
Славка краснел, бледнел, опускал глаза, но наконец решился подойти.
- Соня, можно с тобой поговорить наедине…
- А пошёл ты! – крикнула Соня.
- Да, сосунок, вали-ка отсюда. – Добавил Димка.
- Чего? – Славка покраснел, схватил Диму за воротник и сильно толкнул так, что Талиев отлетел к стене.
- Ты охренел? Чмошник! – Соня дала Славе увеститую пощечину.
- Пойдем, поговорим! – сказал Славка, потирая ушибленную щёку.
Соня встала из-за парты и пошла к концу класса. Славка подошёл к ней.
- Ты курила? От тебя пахнет сигаретами! – упрекнул Соню Слава.
- И что? Моя жизнь! И ты в ней больше никто!!! Я думаю, я сказала вполне понятно! – девушка двинулась к Диме, прокачивая бёдрами. А Славка стоял замороженный, будто на него только что вылили ушат холодной воды.
Прозвенел звонок. Все уселись на свои места. Зашла учительница по русскому, уселась на своё место и стала водить пальцем по журналу, в поисках новой жертвы.
- Сонечка Уратор, рассказывайте заданное правило.
А Сонечка в это время красилась с помощью косметики, одолженной у Альки. Соня нарисовала себе ярко-фиолетовые тени, яркие красные губы, обведённые чёрным глаза и огромные стрелки.
- Уратор!!! К доске! Или вам особое приглашение надо? – заорала русичка.
- Я занята, разве не заметно?
- Ты чего орёшь? Иди давай!
Соня вышла к доске.
- Ну? – протянула она.
- Рассказывай!
- А мне нечего вам рассказать!
- Может тогда покажешь? – усмехнулась учительница.
- Да запросто! – захихикала Соня. Она ещё не отошла от предыдущего «кайфа». Девушка скинула чёрную кофту, оставшись в лифчике такого же цвета. ( Надо заметить, что все формы у Сони были отменные, в бабушку, наверно…)
- К директору! – зашипела училка.
- А так? Смогу остаться? – Соня попыталась расстегнуть лифчик, бюстгальтер соскользнул с плеч, но Славка быстро подскочил к ней и накинул на неё свой пиджак.
- Отвали! – от острых ноготков Сони на лице у Славы появились следы.
- Соня! Подумай о своей бабушке! Она умрёт со стыда, узнав о таком твоём поведении! – покачала головой учительница.
- Ха! Моя бабушка – шлюха! Трахалась с охранником! Ха-ха!

- Что-то здесь не так, Свет! – наконец сказала Зелёная, закончив своё длительное молчание. Девушки в полной тишине до этого качались на маленькой качели.
- В чём? Ты о чём, зелёненькая? - спросила Пеппи, поправляя непослушные волосы.
Но Женька продолжала свои мысли вслух:
- Соня всегда всё учит, да и со Славкой у них совет да любовь, а новенькие ей не понравились, тем более этот Дима мерзкий… Не пойму ничего…
- Я думаю, это просто реакция на тот случай с бабушкой… Бедная… Хотя я Марию Дмитриевну не осуждаю… Может она влюбилась! Может страсть! Но… Бедная Соня…
- Пеппи… Всё-таки с Соней что-то не так…

Пробежало три недели. Соня с каждым днём становилась всё более дикой. Алкоголь, сигареты и наркотики действовали на неё сначала как освободители, а затем она села в тюрьму этих пристрастий.
Гномов через неделю принёс ей попробовать кокаина: белого порошка, которого нужно было нюхать. Волшебные полёты вновь повторились, и на следующий день Соня попросила ещё. Но нужны были деньги. Ночевала девушка у Димы дома, а иногда, как приходили его родители, в подвале этой же высотки.
Однажды Гномов и Дима тихо переговаривались в подсобке школы.
- Диман, ты сам то не подсядь… - предупреждал Антон.
- Да перестань, я ж чуть, для расслабона… Чё с нашей красоткой?
- Ну принесла мне денег… Где взяла-то?
- Ну она продала плеер, а у неё он самый навороченный был, продала мобильник, тоже крутой, вещей продала кучу… Дура, фирменные ведь. Ходит теперь в каких то обносках с рынка. Мы ведь её крепко привязали. Она наркоманкой стала.
- Главное, чтоб она не догадалась, что мы с неё втридорога берем.
- Да ну, ей главное дурь получить.
- А может на иглу ей подсадить? Помнишь, какой у нас бизнес был в «Фениксе»? Но там не выгодно учиться.
- А что твоя сестра говорит? Не хочет перевести обратно?
- Моя сестра занимается вместе со мной бизнесом, у нас всё на счету. Правда тут обычная школа, нет богатеньких буратинок.
- А ты не боишься работать с дрянью? А если поймают?
- Вообще-то я всё свалю на Таньку. Она – дилер, а не я.
- Ну ты сволочь, бля. Так чё с Сонькой то?
- Завтра в туалете мы ей сделаем «прививку». Тогда всё.
- У неё продавать то нечего!
- У неё бабка богатая, ты в курсах? У неё хахаль бывший тоже не в бедном доме растёт! Так что найдёт бабло, не боись.
- Окей! Кстати мне бы мою долю…

Соня сидела в каком-то оплёванном подъезде. Её трясло, хотелось одного – дозы. Зачем неделю назад она согласилась кольнуться? Теперь хочется всегда, везде… Дима выгнал из дома. Она умоляла его о героине. Он её выгнал. Куда идти? К бабушке? Нет. Ничто её не заставит перейти порог своего дома.. Разве что ломка…
Она подумала и решила идти к Славке. Он даст денег. Он её любит.
Увидев её, Слава испугался. Перед ним стояла незнакомая девушка, очень худая, с огромными синяками под глазами, закутанная в плащевку. Только глаза напоминали бывшую Соню.
- Соня?
- Дай денег, Слава… Умоляю.
- Зачем?
- Неважно.
- Соня… - Славка снял её плащ и вдруг увидел руку в области вен.
- Нет! Господи, за что???
- Мне плохо, плохо… Дай денег… Дай… - зашипела Соня.
Её сильно ломало, и Слава поспешил вызвать скорую. Вскоре после уезда неотложки Сонька заснула, мирно посапывая.
Родители Славы были ещё на работе, а сидеть в одиночестве Славе было жутко. Он набрал номер Люси, но Огонька не оказалось дома, поэтому позвонил Пеппи. Через 10 минут пришли Светка и Женька со своими половинками. Слава рассказал им всё, что произошло.
- Что мне делать, ребята? – спросил он.
- Я не знаю… Мне страшно… Почему с нами всё время вот так? Я думаю, что эти уроды качали с Сони деньги, чем сначала занимались в своём «Фениксе», окучивая детишек министров. Но цены подняли, и бедняги перешли сюда, мучить наших детей. Именно в наш в класс, видимо были наслышаны. Да и все знают о том, что Мария Дмитриевна состоятельный человек. – Женя стараясь не терять трезвости и рассудительности, но дрожала.
- Я с тобой, малыш. – Шепнул ей Митька.
- Слава! – тронул плечо друга Ромка. – Света кое-что придумала.

План Светы действительно был гениален. Она вспомнила о Эшли. Той самой, которая спасла ей жизнь своими связями. Также Эшли преподавала музыку в их школе. Создала несколько школьных коллективов самодеятельности, а также стала всем другом. Митька был гитаристом в её группе, поэтому они быстро нашли телефон.
- Алло, Эш? – наконец дозвонилась Света.
- Да, Пеппи, итс ми.
- У нас случилась беда. Настоящая беда. – Чулок быстро выложила все обстоятельства.
- О май гат! Я в шоке! Но знаешь, я смогу помочь! Спасибо моему всемогущему мужу, у него везде есть связи. Его друг-нарколог содержит одну их самых лучших клиник в Канаде, где лечат не только физическую, но и психологическую зависимость. Сейчас уже узнаю о рейсах в Канаду! Мы с Джоном всё устроим! Олл вил би Райт! Или как бы говорите, всё будет хорошо! Вы у Славы? Диктуйте адрес! Мы скоро приедем за Соней! Мне взять билет бабушке? Кому? Славе? Окей!
Через два часа нервов и слёз, ребята наконец дождались запыхавшуюся Эшли, прилетевшую на своём ярко-оранжевом Пежо. Увидев Софию, миссис Симпсон разрыдалась, прижав к себе ребёнка. Соня была одной из любимых учениц Эшли.
Перед этим Слава решил сходить к Марии Дмитриевне, ведь бабушка Сони так и не знала, что произошло.
Пока Слава ехал в маршрутке, он весь извёлся. Доставая кошелёк, он заметил в портмоне фотографию, где улыбались Маша, Филипп, Соня и он. Все четверо были счастливыми, ласково улыбались. Все любили друг друга. Маша со Славой прекрасно ладили, не вспоминая прошлых чувств. А Соня с Филом были просто лучшими друзьями. Они могли часами говорить о чём-то, а Соня могла рассказать своему «дедушке» всё, что угодно. Она не раз говорила Славе, что Филипп ей дороже чем мама и папа вместе взятые.
Кто же виноват в том, что случилось с Соней? Славку мучили мысли, что он недосмотрел, упустил..
Наконец маршрутка остановилась в дачном посёлке, Слава заспешил к особняку.
Мария в то время проводила очередного гостя и уже собиралась залезть в ванную. Жизнь стала ей казаться какой-то игрой, в которую она сейчас выигрывает. Она же нравится мужчинам. А это уже выигрыш.
Про Соню же Маша говорила всем так: « София скоро вернётся. Просто она не знает ещё что такое страсть. Ну ничего, всему есть предел.»
В школе Маша появлялась всё реже, поэтому не ведала, как круто поменялась судьба доверенной её сыном внучки.
Мысли Маши о ванне с лепестками роз и ароматическими маслами прервались звонком в дверь. По привычке Маша распахнула халатик и пошла медленной походкой к двери. Мария, не заметив, что на пороге был Славик, бросилась на очередной мужской силуэт. Бедный парень еле удержал в себя в руках. Ему помогли лишь мысли о Соне.
- Здрасти, Мария Дмитриевна. Я к вам поговорить пришёл. – Начал Славик.
- Во-первых, я тебе уже сто лет просто Машка, а во-вторых пошли говорить в спальню! – Засмеялась она, облизнув губы.
- Фил тебя правильно ударил! Что ты тут устраиваешь? Ты бы у Сони прощения попросила! – закричал Славка, оттолкнув годившуюся ему в матери женщину.
- Тебя не касается, молокосос, что я тут устраиваю! Хоть публичный дом! – В ответ заорала Маня.
- В котором только одна падшая женщина? – усмехнулся Славик.
- Ты у меня посмотришь! Я беру не количеством, а качеством! – она сбросила свой халатик и кинулась на Славку.
- Соня попала в беду! Соня стала наркоманкой!- только и успел выкрикнуть Славик.
Эти слова током ударили Марию. Она совершенно спокойно встала, оделась, провела Славу в кухню, налила стакан коньяку, выпила залпом без закуски. Повисло тяжёлое молчание.
- Где она? Я должна её увидеть. Она меня звала? – с надеждой в голосе спросила нерадивая бабушка.
- Прости, Маш, но она не хочет тебя видеть ни при каких обстоятельствах. О ней позаботиться Эшли. А ночью у нас самолёт в Канаду, мы едем в клинику. Там у мужа Эш связи. Мы будем вытаскивать Соню из этой пропасти.
- Тогда, Слава, уйди. Я хочу побыть одна.
Слава вышел из дома, но не ушёл, а затаился в саду, потому что его сердце чуяло что-то неладное.
Маша же в это время залпом глотнула ещё коньяку и направилась в ванную, захватив огромный кинжал из коллекции мужа. Она включила кран, полилась холодная вода. Пауза… И на руках появились красные надрезы. Маша медленно теряла сознания, замывая кровь холодной водой, думая о том, что жизнь ей не нужна больше, что может в аду, но она найдёт успокоение.
После этих мыслей она захохотала не своим голосом, на что Славик, испугавшись, побежал в дом. Наконец он в поисках Маши добрался и до ванной, где и настиг Марию. Скорая приехала быстро, но быстрее ее прибежала из соседнего дома тётя Лида, которой Слава всё вкратце изложил. Старушка лишь качала головой, а затем горько заплакала, повторяя всё время какие-то молитвы.
Слава вызвал такси и помчался домой, где как раз и застал Эшли.

Самолёт добрался до далёкой Канады, где Соня осталась в обществе Славы и Эшли. Школа разорялась на междуконтинентальных звонках, потому что очень многие люди звонили Соне и поддерживали её. Четвёрка ходила в школу как ни в чём не бывало, только перешли они в другой класс, класс коррекции. Софии становилось лучше, но слабость не покидала её, хотя друзья и учителя предавали ей сил. Сонины родители по обоюдному согласию приезжать не стали, хотя мама долго плакала и проклинала проклятую свекровь. Звала в Штаты, но Соня усталым голосом сказала, что лежит в лучшей клинике, и всё у неё есть. Мама обещала приехать в начале декабря, когда работы будет чуть поменьше. Отец же дрожащим голосом сказал Соне только, что очень любит своего маленького цыплёнка и очень скучает.
Бабушку Соня видеть отказалась, мало того, впадала в транс при воспоминании о Марии Дмитриевне. Эшли занималась с Соней, они вместе пели, семья Симпсонов подарила ей ноутбук, плеер, обеспечивала всем необходимым.
После выхода из больницы, Маша никак не могла выйти из депрессии, нахлынувшей на неё после попытки самоубийства. Она целую неделю сидела дома, ничем не занимаясь. Иногда спала целый день, а новью сидела на балконе и всматривалась в чёрную даль. В доме была тётя Лида, но она понимала, что Маше нужно обо всём подумать. Однажды, протирая пыль, старушка решила прибраться в Машиной комнате, да и поговорить с ней. Тётя Лида зашла в комнату с веником и тряпкой в руках, увидев такую картину: Маша лежала на кровати, гладя Полю, кошечку, которую в прошлом году приютила Мария Дмитриевна. Пуся стала уже взрослой, поэтому всё чаще уходила бегать по посёлку с другими котами, заходя домой только поесть. А сейчас кошка видимо почувствовала боль хозяйки, вернулась домой и лежала рядом, разделяя грусть Маши.
- Машенька, девочка моя, давай поговорим. – Тихонько сказала тётя Лида.
- О чём, хозяюшка? О том какая я плохая бабушка? Как запрыгнула в постель к молодому парню? – разрыдалась Маша.
- Нет, маленькая моя, не об этом. Я тебя не осуждаю. Знаешь, когда мне было 38, я тоже уже была замужем, я влюбилась в продавца бакалейной лавки. Я его каждый день до этого видела, а в тот день он на меня посмотрел так ласково… Муж никогда так не смотрел. Я и влюбилась. Бакалейщику не призналась, он так ничего и не узнал. Потом муж ушёл из жизни, но я всё равно лишь чаще ходила в тот магазин, чтоб посмотреть на совершенно чужого человека. Говорят, он был холост, а я вдовой была. А однажды на месте любимого Гены я увидела на месте продавца молодую девушку с длинными волосами. Я долго плакала. А через год встретила Гену совершенно случайно: он шёл по набережной южного города, куда я ездила отдыхать с сыном… Я стояла одна и дышала свежим морским воздухом. Вдруг заметила его, он шёл вдалеке, один. Я посмотрела на него, пытаясь рассмотреть самые мелкие детали любимого лица, но вдруг увидела его тот ласковый взгляд. Гена тоже меня приметил. Подошёл ко мне и поцеловал. По-настоящему. В тот день я сбежала в соседний отель от сына ночью, какая ночь была! Оказывается, он всё время думал обо мне. Хотя это не мешало ему жениться на молоденькой продавщице магазина. В общем, мы расстались. А я переехала из того города, встретила тебя…
Маша выслушала историю и перестала плакать.
- Тётя Лида, что делать с Соней?
- Я думаю, подождать, пока она вылечится. И вообще, начни снова работать. Извинись перед своим классом.
- Ты думаешь? А меня простят?
- Конечно.
- Спасибо, тетя Лида.
- А сейчас разберись в своём школьном материале. Завтра ты уже идёшь на работу. Помойся, подумай что одеть.
- Хорошо… - тяжело вздохнула Маша.

Мария Дмитриевна вышла из душа, одела сине-розовое кимоно и села на кровать сушить волосы. Вдруг на улице зашумели кусты. Балкон был приоткрыт, и Мария выглянула посмотреть, нет ли кого чужого в саду.
Вдруг внизу она увидела Филиппа с гитарой, и её сердце застучалось с огромной силой, когда он запел:
«Давай помиримся, моя любимая,
Давай помиримся, невыносимая,
Давай помиримся, и всё напрасное уйдёт.
Давай помиримся, моя далёкая,
Давай помиримся, моя жестокая,
Давай помиримся, и всё по-старому пойдёт.»

Больше всего на свете сейчас Маша хотела выбежать к Филе, кинуться ему на шею, поцеловать, забыть обо всём. Но гордость давила тяжёлым комком на сердце, тот его поступок, ведь он ударил её, он унизил её. Пусть она ему изменила, но она привлекательная женщина, да и вообще, он даже не разобрался кто кого в постель затащил! Маша зарделась от злости и обиды, посмотрела вниз на Филиппа железным взглядом, развернулась, вышла с балкона, плотно закрыв дверь. Один звонок в систему безопасности и мужа хозяйки вышвырнули за забор работники этой службы.
Маша поплакала немного и легла спать. Сон пошёл тяжело.
Ей снилось, что она в оковах, что она проститутка и её хотят убить, закидав камнями. Тут из толпы выходит Филипп и говорит: «Киньте, кто без греха!». Выходит Соня и убивает бабушку камнем.
Мария проснулась в холодном поту.

Маша бежала к своей машине вся в слезах. Весь её кабинет был исписан оскорблениями о ней. Не дожидаясь детей, Мария Дмитриевна кинулась из школы, по пути домой, рыдая, она чуть не сбила какую-то девочку, от чего слёзы ещё больше хлынули.
Вернувшись наконец в свой особняк, оказавшийся пустым, Маша решила позвонить Соне в больницу. Долго набирая коды и цифры, она наконец дозвонилась. Как известно, наши лучшие русские врачи избрали другую страну, где люди с хорошим образованием ценятся. Врач Сони не был исключением. У него был сиплый низкий голос.
- Мария Дмитриевна?! Миссис Симпсон о вас рассказывала! И мальчик, который с ними приехал, тоже много чего мне говорил.
- Да… - запнулась Маша.- А как Сонечка?
- Вы знаете, физическая зависимость устраняется быстро. Но вот психологическая… Но Софии лучше. Ей всё время звонят друзья, мальчик и Миссис Симпсон от неё не отходят, они поют вместе, играют. Ей очень помогает эта поддержка, но девочка часто грустит и молчит. Это очень беспокоит Мисс Транс, её психолога.
- А я могу… с ней… поговорить немного?
- Эмм… Понимаете… Она в общем впадает в депрессию и истерику при услышании
вашего имени. Про вас говорить с ней просто запрещено.
- Спасибо, до свидания.
Маша сбросила разговор. Она плакала от безысходности и ходила по дому, села на свою кровать, и вдруг со стенки полетела фигурка из керамики. Мария поймала маленького ангелочка и вспомнила своё путешествие с Филиппом по России. Они побывали в самых маленьких уголках огромной Родины. Но вот однажды заехали в маленькую, просто крошечную деревушку под Рязанью. Там среди маленьких уютных двориков сиял огромный храм, а рядом здание женского монастыря.
Их встретили очень гостеприимно. Гуляя вечером по саду, Мария нашла фигурку маленького ангелочка.
Дома Маша повесила его над кроватью и уже никогда оттуда не снимала. А сейчас вдруг упал, прямо Маше в руку. Она смотрела на талисманчик и ей вдруг показалось, что ангелок плачет.
«Боже, ну куда же я прикатилась?» - думала Маша. Она встала и вдруг поняла, где она сможет привести мысли в порядок. Оставив тёте Лиде письмо, Маша взяла самую скромную одежду, повесила обратно ангела, вышла из дома, села в машину и направилась в сторону Рязани.

На следующее утро Маша проснулась в келье монастыря очень рано: как здесь и полагается.
К ней вошла настоятельница Дарья.
- Здравствуй, Мария!
- И вы, Дарья!
- Тебя что-то гложет? Я же вижу!
Не слова не тая, Маша всё рассказала.
- Маша! Ты должна вспомнить, что больше всего дорого Соне. Вспомни к чему она привыкла, когда жила у тебя. Гнев- порок. Да и гордость – грех.
- Я… Боже!!! Филипп! Он же стал Соне лучшим другом, родной её частичкой! Гнев.. Гордость… Господи! – закричала Маша.
- Не поминай имя Божье всуе! Видишь, не стоит сидеть в взаперти. Не стоит и в себе запираться. Ты просто запуталась, раба Божья, Марья. Всё будет хорошо!
- Да! – улыбнулась Маша.
Вдруг в глазах мелькнуло, а Маша открыла свои очи. В келью зашла Дарья.
- Ты только что заходила? – спросила Маша.
- Да нет. Не помню. – Отмахнулась Дарья, но Маша уже собирала вещи.
- Что, уже? – заискрилась улыбкой монахиня, а затем уже крикнула вдогонку – Всё будет хорошо! Всё получится!
Маша оглянулась, но келья была пуста.
Выбежав из монастыря, Маша подошла к реке: свет первых лучей солнца озарял всё вокруг: старое здание храма казалось настолько высоким, что человек ощущал себя маленьким по сравнению с этим храмом надежды, где все люди вновь находили веру в себя. Маша подошла к серебристой от инея иве, ветки которой склонялись к светлой ледяной воде, играя с солнечными зайчиками в прятки Маша заметила среди пожелтевшей травы что-то белое. Склонившись, она подняла с земли белого ангелочка, того самого, что повесила над кроватью, выходя из дома. Ангелок улыбался таким необычным образом, дарящим надежду в лучшее.
Машу кто-то лёгко обнял сзади. Не стоило говорить Маше, кто это был, она узнала сильные руки и тихие шаги. Именно такие шаги и прикосновения сделали её счастливой полгода назад. Это был Филипп. Он хотел что-то объяснить, но Маша прижала палец к его губам и прошептала:
- Я всё знаю. Я тебя люблю. Одного. Прости. Я знаю. Простишь.
Они, взявшись за руки, пошли к машине, а Маша оглянулась. Сзади стояла Дарья и улыбалась так, как улыбался ангелок.


Соня проснулась и вновь ощутила пустоту. Каждое утро она чувствовала это: душа сжималась в один пластилиновый комок. Соня даже знала, где у неё примерно душа.
Дверь скрипнула, в палату зашла незнакомая женщина в красной косынке.
- Вы кто? – спросила Соня.
- Я – матушка Дарья. А ты София.
- Да – удивилась Соня.
- Я знаю твой недуг. – Вздохнула женщина. – Я знаю что ты справишься с ним, если отпустишь свой гнев. Время всё заметёт метлой. Все забудут, да и ты сама. Только отпусти свою злость. Это грех, Софья. Вот, возьми. – Продолжила Дарья, протягивая маленького белого ангелочка. – Это твой талисман.
Вдруг Соня резко открыла глаза. В пустую палату постучались. Соня разрешила зайти и увидела перед собой Машу и Филиппа. Они держались за руки, волновались, готовились к худшей реакции. Соня же хотела заорать оскорбления бабушке, но вспомнила тихий голос Дарьи: «Отпусти свой гнев. Грех это…»
И девочка не выдержала, сорвалась с кровати и обняла Машу с Филиппом. Пустота вдруг заполнилась, появился свет в конце туннеля. Маша села перед внучкой на колени, взяла Соню за руку и вдруг увидела на её ладони фигурку ангела. Ту самую, что нашла когда-то возле храма. Храма надежды…

P.S. «Храм любви» – это продолжение книги «Холодная война». Мы Вам очень признательны, если Вам понравились наши произведения. Надеемся на дальнейшее сотрудничество. Искренне Ваша, Алсу и Лилиана Сточные.